Неудачный персонаж (СИ) - Коготь Павел

— Греби! — рявкнул Гильермо.

Лухрасп и Амра схватились за уцелевшие весла. Я в последний раз махнул Альту, и нас понесло в новый туннель.

Впрочем, этот путь был коротким. Здесь нам не встретилось ни пещерной фауны, ни даже цветных грибов. Просто прямой, как стрела, канал в каменном рукаве — и, вспомнив тот короткий отрог, упирающийся в наш пляж, я понял, где именно мы выплывем на поверхность.

И угадал. Вскоре вода забурлила и начала подниматься — туннель закончился! — но, прежде чем мы успели помянуть хранителя дурным словом, тупик со скрипом разверзся еще одной трещиной, в которую немедленно устремились лучи восходящего солнца, обжигая мое лицо.

Глава 29. Официальные заявления

Вы получили урон…

От боли и неожиданности я заорал, пираты начали орать тоже, лодка заскрипела и стала раскачиваться.

— Весла по борту! — завопил теперь и Гильермо. — Держись!

Мы вылетели наружу на гребне волны, которая небольшим водопадом обрушилась прямо в знакомый затон, распугивая мелких рыбешек. А потом волна схлынула, а щель, из которой мы появились, начала со скрежетом затворяться.

— А-а-а!!

Сначала я, спешно заматывая открытые части тела в плащ, не понял, что в лодке больше никто не орет — а орут снаружи.

— За ВДВ! — теперь стало понятно, кто.

— …Виктор, стой!

…Но опять было поздно. Нас вынесло на поверхность в паре десятков шагов от точки респауна. Гном, увидав появление лодки со скелетом на борту, не раздумывая, спрыгнул раглу на голову прямо с камня.

— Н-на!

Оружие, взамен сломанного, он подобрал, видимо, на месте пиратского лагеря. И если бы не разница в уровнях, Абсору бы точно не поздоровилось: лезвие топора со скрежетом врубилось ему в основание шеи — между воротником доспеха и краем шлема. Хрясь!

Удар, судя по всему, был критический: скелет закачался сидя, давая гному возможность атаковать еще раз. А тот, не тратя время на извлечение топора, врезал раглу локтем в лицо — вернее, в лицевую кость черепа, — и мячиком выпрыгнул из лодки на мелководье, подхватив из нее новый топор — собственно, принадлежащий Абсору.

— Не двигаться, нах! Всем руки в гору! — взревел Климов, потрясая трофеем: этот топор был больше и явно получше пиратского чекана: на длинной рукояти и с шипом на обухе. — По одному вылезай из лодки!!

Амра, как и я, занят был тем, чтобы укрыться от прямых лучей солнца, так что, бросив весло, он без разговоров выскочил за борт и за пару прыжков оказался в тени валуна. Гильермо, не двигаясь, изумленно втопорщил кустистые брови, глядя на гнома. Лухрасп пытался удержать хохот: хмыкая в густые усы, он продемонстрировал Климову пухлые пустые ладони, но из лодки тоже не вылез.

— Рагл! — расстроенно и оскорбленно сказал Абсор. — …Р-РАГЛ!!..

Вырвав чекан из шеи и закинув его далеко в море, живой мертвец сделал шаг за борт и как Голиаф навис над бородатым коротышкой, сверкая синими глазами.

Климов, покачивая украденным топором, начал пружинистой походкой, медленно обходить противника. Борода его воинственно топорщилась.

— Климов, это свой! — заорал я, тоже вываливаясь наружу и бросаясь в тень. — Лодка наша! Хорош!

— Р-рагл! Хр-р!

— Поединок чести! — пояснил Лухрасп. — Нельзя теперь остановиться!

Пока я прикидывал, как разнимать этих двоих, гном пошел в атаку. С топором он обращался действительно здорово, и свой недостаток — малый размер — обращал в преимущество. Он трижды зацепил Абсору ноги, ловко уходя от попыток скелета его заграбастать.

— Х-харг! — раздраженно рявкнул Абсор. Шагнув обратно к лодке, он тоже потянулся к рукояти оружия — своего любимого фламберга. — Ахор!

— Разозлил ты меня, мелкий, — перевел пират. — Хана тебе.

Но Климов не стал дожидаться, пока рагл поднимет двуручник и развернется. Перехватив топор поудобнее, гном метнулся вперед точно пушечное ядро — и в прыжке врезался прямо в скелета. Не удержавшись, Абсор повалился в лодку. Топор взлетел вертикально вверх, заблестев в лучах солнца — и с очередным “За ВДВ!” Климов обрушил его на противника.

— Крит! — тут же закричал гном, отскочив.

Скелет взвыл, безуспешно пытаясь подняться. Барахтаясь, он махнул правой рукой — и я увидел, что у него нет одной кисти.

— Ну все, урод! — провозгласил Климов.

Он еще раз поднял топор, разинул рот, чтобы с новым боевым кличем броситься в последнюю отчаянную атаку… но вместо этого что-то сдавленно прохрипел и упал навзничь, подняв тучу брызг. Тело его начало мерцать и таять прямо в воде.

Лухрасп, сидящий в лодке ближе всех к этому месту, принялся взахлеб хохотать. Усач тыкал пальцем туда, где фигура бородатого коротышки растворялась в волнах.

— Краб! — наконец выговорил он. — Гнома краб цапнул!

Присмотревшись, я заметил на дне мелководья того самого “детеныша краба-камнееда”, что однажды отправил и меня на респаун. Только я тогда был совсем израненным, а вот Климов… а Климов, видимо, столько раз умирал и получал штрафы к характеристикам, что ему теперь нужно совсем немного. С другой стороны — респаун тут, рядом. Почти что чит! И…

— Урою, мразь! — немедленно раздалось с валуна. Климов уже воскрес и снова потрясал топором.

Господи, да как его остановить-то?! Время уходит! Ситуацию спас Гильермо.

— Отставить, боец! — гаркнул он, явно использовав “командирский голос”. — Тренировка окончена. Слезай с камня и не ори — не то к дереву привяжу!

Виктор осекся, зыркнул на меня, на лодку, мирно лежащую на боку, и, настороженно поглядывая на скелета, начал спускаться.

— Лодка наша, — наскоро объяснил я, пожимая руку насупленному гному. — Пираты с нами, этот вот дядька — тоже, потом расскажу, он паладин. Скелет…

Я покосился на Абсора, разглядывающего собственную отсеченную руку. На “лице” черепа читалось настоящее потрясение.

— Это его лодка на самом деле, — признал я. — И он был согласен ее нам дать… пока ты не вмешался…

— И че? — Еще больше насупился гном. — Теперь может не дать, что ли?

Последняя реплика, разумеется, была угрожающей. Елки-палки… Но рагл не таил обиды. Выпрямившись и подойдя к нам, он ударил себя в окованную латами грудь уцелевшей рукой.

— Виктор… — пророкотал он. — Багыр! Рагл архар! Топор хазар! Рар!

И он протянул гному отсеченную костяную кисть. Я оглянулся, ища Лухраспа — требовался переводчик-этнограф.

— Рагл отказывается регенерировать руку, — пояснил усач. — Она должна достаться гному в качестве боевого трофея — по чести. Также он дарит топор.

У Климова все эмоции вообще читались на физиономии просто. Этим он напоминал энергичного беспородного пса, который прожил у меня десять лет — еще до кота. Сейчас на лице гнома было написано недоверие, через которое медленно, но неудержимо проступал восторг.

— Да?.. Ну спасибо… братишка…

— Раглы ценят боевую доблесть, — продолжил усач пояснять нам жесты однорукого монстра. — Он… он показывает, что поплывет с нами на лодке до корабля, а потом просит провести похоронный обряд. Благодаря нам, его путь здесь закончен.

— Это какой обряд? — нахмурился инквизитор.

— Направить его на горящей лодке за горизонт, — пояснил Амра. — Дело известное.

Гильермо хмыкнул, но ничего не сказал.

— Понятно… — протянул гном. — Значит, вы уже все тут сделали? готовы плыть? А где эта… стерва?

— Мы здесь, — произнес голос Мари.

…Эльфийка, гордо выпрямившись, с пустыми руками, стояла неподалеку на лесной опушки. За плечом у нее перетаптывался РыбНик. А у ног Мари сидел… медвежонок! На эльфийку он таращился с радостной преданностью, а вот на полудемона поглядывал с подозрением.

— Значит, и питомца уже моего заграбастала?! — проскрежетал гном. — Я его от голода спас!

— Не заграбастала, а вылечила! Тоже спасла, он бы иначе умер — жрица его зачарованным кинжалом ткнула. А у меня есть магия природы. Климов! Не тупи, посмотри логи!

Медвежонок благодарно боднул Мари лобастой башкой, а потом, переваливаясь, радостно побежал к гному. Встав на задние лапы, он оказался почти такого же роста, что и наш Русский Медведь. И бесцеремонно лизнул коротышку в бороду.