Зоопарк доктора Менгеле - Герт Нюгордсхауг

Он знал, куда едет. Недалеко, так что на шоссе, часто патрулируемое полицией, можно не выезжать. Рисковать совершенно не нужно. Он спокойно добрался до торгового центра, который только что открылся. Мино аккуратно припарковал машину на стоянке. Подождал, пока рядом никого не будет. Затем вышел из машины и, никем не замеченный, покинул парковку.

Час спустя Мино уже был в своем номере, принял душ, упаковал в пластиковый пакет все использованные костюмы и выбросил их в мусорный ящик в Чайнатауне. Духовую трубку, стрелы и коробочку с асколсиной он положил в камеру хранения в общественном месте. На исполнении этого правила группировка настаивала особенно рьяно. Если случится невероятное и они попадут под подозрение или под случайный обыск, ни одна пылинка не должна связать их с совершенными убийствами.

Из Нью-Йорка Мино направился в национальный парк на границе соседнего штата. Он видел рекламу этого курорта в туристическом бюро. Он снял бревенчатый домик, полностью оборудованный, идиллически расположенный на берегу лесного озера. Вокруг были сосны, стояла осень, Мино с удивлением наблюдал, как приспосабливается к новому времени года природа. Листья деревьев покраснели и пожелтели, воздух был чистым, прозрачным, и никаких насекомых не было.

Мино ждал. Ждал реакцию газет на внезапную смерть посла ООН. Ждал, что его письмо опубликуют, и сообщение группировки «Марипоса» увидят все жители страны. На следующий день после акции он прошел километр до газетного прилавка возле супермаркета и купил все газеты Нью-Йорка. Ни слова.

Мино остановился возле небольшого озера под высокой сосной, с которой сыпались иголки. Вода была абсолютно тихой и спокойной, вечернее солнце постепенно опускалось за холмы на западе. Наслаждаясь миром и покоем, Мино находился в лесу совсем один. Он подумал, что, наверное, так и выглядела эта страна в те времена, когда ею владели индейцы, до того как пришли белокожие варвары и предъявили свои права на все вокруг. Национальные парки служили оправданием для гринго и их растревоженной совести.

О, если бы все великие вожди, обитавшие здесь многие тысячелетия, записали свою мудрость и ее удалось бы сохранить! Безумный Волк обладал даром проникать в давно забытые источники. И все же это были лишь фрагменты, крохотные капли огромного всеобъемлющего комплекса, всю величину и сложность которого никогда не понять белым людям. Безумный Волк угрожал их благополучию, поэтому они заперли его в сумасшедшем доме, поэтому ему пришлось умереть. Безумный Волк был волшебником. Настоящим волшебником, как Ариго из Конгоньяса. Мино подумал о прорицательнице, которую он навестил много лет назад, и взглянул на свою ладонь. Можно ли было прочитать что-то по ней?

На другой стороне озера к воде подошла лань. Она остановилась и принюхалась, широко раздвинув ноздри. Затем осторожно наклонилась и принялась пить. Мино любовался прекрасным животным и замер, не желая напугать ее. Стая уток спокойно заплыла в небольшой залив и начинала нырять на дно за растениями, оставляя на воде круги. Под светом солнца листья сверкали, как настоящее золото. Вот какая красота существует в мире.

Когда все закончится и Марию Эстреллу выпустят из тюрьмы, они поселятся в домике у моря. Он возьмет себе новое имя, он заплатит адвокату, заплатит щедро, чтобы тот подготовил все бумаги, подтверждающие его собственность на дом. Они поженятся и нарожают детей. Он будет читать книги по археологии и древним культурам, будет совершать экспедиции в джунгли в поисках следов великих вождей. Будет собирать и классифицировать самых редких бабочек. Но сначала нужно спасти джунгли. Сначала нужно освободить землю от жестоких тиранов. Нужно изолировать человека-бактерию и поставить его на надлежащее место.

Уже смеркалось, и Мино вернулся в свой дом, разжег камин и написал длинное письмо Марии Эстрелле.

И на следующий день газеты молчали. Мино удивлялся. Что это значит? Когда убивают такого важного человека, как посол США при ООН, это должно стать сенсационной новостью, не так ли? А что с его письмами? Ни одна газета ни единым словом не обмолвилась о судьбе несчастного Д. Т. Стара.

И вот на следующий день появилось кое-что, что весьма заинтересовало Мино. Во всех газетах напечатали большие статьи о том, что посол при ООН Дале Теобальд Стар был найден мертвым в своем доме, причина смерти – инфаркт. Нация выражает глубочайшую скорбь по поводу кончины столь достойного человека, неутомимого труженика на благо Соединенных Штатов Америки. В ближайшие дни будет названо имя нового посла. Статью сопровождала фотография Д. Т. Стара, беседующего с Генеральным секретарем ООН.

Сначала Мино ничего не понял. Но постепенно до него начало доходить. Конечно, в этой прогнившей, насквозь коррумпированной стране система работала именно так: она не могла согласиться с тем, что один из ее лидеров, один из ее доверенных лиц убит из-за совершенных этим человеком зверских злодеяний, за которыми стояли крупные нефтяные компании и министерство иностранных дел. Мино все понял. Но все-таки он никак не мог поверить в то, что абсолютно все до единой газеты подкупили и заставили молчать.

Мино вышагивал под большой сосной и размышлял. Взбирался по поросшим дубами холмам и размышлял. Наконец он понял, что должен сделать. Он покажет им всю страшную силу группировки «Марипоса». Им придется сдаться. Синий морфо победит.

Он снова поехал в Нью-Йорк и поселился в средненьком отеле посреди Манхэттена, где все время толпился народ.

Он выбрал не самую крупную газету. Она была известна своей критикой действующей системы. Она имела местные подразделения в нескольких городах вокруг Нью-Йорка. Весьма подходящая газета. Мино отправил предупреждение – письмо-ультиматум: если в течение ближайших двух дней газета не опубликует правду о смерти Д. Т. Стара и о послании группировки «Марипоса», то группировка обрушит свой гнев на сотрудников газеты на всех уровнях, и так будет продолжаться до тех пор, пока в живых не останется ни единого журналиста, секретаря, типографа или другого сотрудника. Это письмо Мино написал на специально купленной для этой цели печатной машинке, которую сразу же после завершения письма сломал и выбросил. Печатная машинка тоже может стать следом. Письмо он размножил и разослал лично двадцати трем сотрудникам газеты от редактора до журналистов и девушек на коммутаторе. Теперь о том, что происходит, знают многие. И кто-нибудь обязательно дрогнет.

Мино приступил к делу сразу же, как только вышел срок ультиматума, а газета так и не сообщила ничего о смерти посла – одного журналиста, двух секретарей и руководителя отделения макетирования ядовитые стрелы настигли, соответственно, в закрывающемся баре, рядом с их домами и на станции подземки.

Газета продолжала хранить молчание.