Зоопарк доктора Менгеле - Герт Нюгордсхауг

Возле каждого трупа полиция обнаружила листок с прекрасной фотографией металлически-синей бабочки, морфо. Газеты захлестнула оргия предположений, но вскоре им поступило письмо, где было сказано, что каждого, кто отвечает за умышленное нанесение непоправимого ущерба природе, напрямую или косвенно, за исчезновение растений, насекомых и животных, каждого, кто участвует в проектах, национальных или международных, приводящих к нарушению экологического баланса, каждого, кто загрязняет природу, любым способом отравляет ее, ждет смерть, причем отнюдь не тривиальная.

Поднялся невероятный шум. Университет кипел и бурлил, группы студентов обсуждали безрадостную судьбу, которая ждала власть имущих. CCPR и другие левые группировки назвали эти акции гражданским террором, не поддерживаемым народными массами и марксистской идеологией. Подобные трусливые высказывания потонули в настоящей, воодушевленной поддержке тысяч студентов, в открытую аплодировавших убийствам людей, которых они без малейших сомнений обвиняли в преступлениях против растений, животных и людей. CCPR пришлось отказаться от своих позиций, когда они поняли, что на самом деле эти акции обрели колоссальную поддержку среди народных масс и вызывали всеобщую радость.

Всю страну трясло. Ведь террористы использовали не пули и бомбы, а знания, хитрость и оружие, не привлекавшее внимания. А целями этих акций были не деньги и не положение в обществе, не революция или экономический хаос, а бескомпромиссная борьба против тех, кто стоял за уничтожением дождевых лесов. Это было что-то новое, что-то крайне опасное.

Разумеется, никаких видимых изменений не произошло. Все продолжалось как и раньше, по крайней мере, на поверхности. Но в высоких кругах прозвучали очень непривычные заявления, а в кулуарах шептались о таких вещах, о которых раньше и не заикались.

Мино, Орландо, Ховина и Ильдебранда активно участвовали в дискуссиях вместе с другими студентами. Они держались в стороне от акций, но никогда не находили для этого достаточных аргументов. Дома у себя они веселились, попивая ликер и отмечая свои подвиги. Но пока ничего не началось.

Полиция, национальная гвардия и военные – все были подняты по тревоге на охоту за террористами. Но легче было бы охотиться на зомби. Никаких особых примет у них не было, не было ни одного заслуживающего доверия источника, видевшего убийц. Единственное, чем они могли помочь, – обеспечить охрану все возрастающему числу тех, кто считал себя возможной следующей целью бандитов. В стане действующих властей возник хаос, а нелегальные левые партии получили райские условия для того, чтобы наконец поработать без риска преследований.

Но постепенно все снова вошло в норму. И когда стрела Ховины поразила директора водопровода, газеты всего лишь написали, что он, видимо, вполне заслужил подобную смерть. Террор был направлен на тех, кто его заслуживал. И случилось невероятное: настроения в определенных ответственных кругах изменились.

Из-за голубой бабочки морфо – метки убийц – террористов постепенно начали называть группировкой «Марипоса». Мино был очень доволен. Поговаривали, что группировка «Марипоса» состоит, по меньшей мере, из сотни хорошо обученных организованных террористов.

Так Мино, Орландо, Ховина и Ильдебранда при желании могли бы медленно, но верно уничтожить всю влиятельную элиту страны и таким образом освободить место для более ответственных людей на этих позициях. Но судьбы мира вершились не в этой богом забытой латиноамериканской стране. Безусловно, она занимала важную позицию благодаря своим природным богатствам, но судьбоносные решения принимались в другом месте и в других учреждениях.

Пора было выходить в свет.

Четверка сидела ночами, обдумывая планы, оценивая возможности, анализируя методы и просчитывая последствия. Каждая акция, каждый предпринятый ими шаг должен был быть продуман и проработан, нужно было учесть все возможные обстоятельства, нельзя было рисковать и допустить даже малейшую ошибку. Они должны были появляться, как невидимые духи, и исчезать, не оставляя следов. До сих пор все шло отлично, власти считали, что за группировкой стоит мощная многочисленная организация. Они наказывали виновных. Они должны были всегда атаковать исключительно виновных, чтобы не потерять поддержку обычного населения.

Теперь пришло время сделать следующий шаг.

По каналам, отыскать которые несложно, если есть деньги, каждый из них получил по четыре паспорта с разными именами и национальностями. Каждый из них отправлялся своей дорогой в ту страну, в которую очень хотел поехать; в ту страну, где нужно было прославиться. Полгода они должны были провести порознь. Никаких контактов друг с другом. В определенный день они должны были встретиться на острове в Атлантическом океане, острове, принадлежавшем Португалии и называвшемся Мадейра. Здесь они должны были пробыть какое-то время, поделиться опытом и запланировать новые совместные акции на будущее.

Нельзя было брать с собой ничего, что ассоциировалось с бабочками. Досмотр на таможне стал бы катастрофой. Поэтому, осуществляя акции поодиночке, каждый из них должен был купить в той стране, куда он попадет, справочник бабочек и вырезать из него фотографию Morpho peleides и приклеить ее на белый лист рядом с жертвой. К тому же они должны были направить в газеты этой страны составленный заранее текст, объяснявший смысл акции. Для создания общественного мнения было крайне важно, чтобы люди знали, что за акцией стоит именно группировка «Марипоса». Осуществлять акцию необходимо было только при стопроцентной уверенности в успехе. Никакого риска, слишком многое стояло на кону.

План казался безупречным. Они располагали огромными стопками долларов и могли поехать жить куда угодно. Могли покупать все, что им было нужно. Единственным рисковым моментом всего плана была необходимость переносить паспорта через различные пункты контроля. Поэтому Орландо, Ховина и Ильдебранда, которые не владели искусством жонглирования и фокусами, решили отправить паспорта почтой на адрес до востребования в той стране, куда они собирались. По отдельности каждый паспорт на свой адрес. Вот так все было продумано и рассчитано.

Орландо отправился в Западную Германию. Ховина – в Японию. Ильдебранда – в Испанию. А Мино – в США.

Он исходил город вдоль и поперек. Познакомился с ароматами гнилой дыни и кошачьей мочи в проулках Гарлема. Почувствовал зло и жестокость, дремлющие в беспощадных пивнушках Бруклина. Понаблюдал сладкую заискивающую вежливость жадных китае-американцев Чайнатауна, предлагавших нежнейшую «пампасскую телятину» из нерожденных аргентинских телят. С отвращением он ощутил пропитанную запахом марихуаны атмосферу художественных кварталов Гринвич Виллидж, где большие проекты лопались, как раздутый от колик живот. Он изучил букмекеров, фокусников, попрошаек, проституток, воров-карманников, наркодилеров, но больше всего в глаза ему бросились огромные ряды, бесчисленное воинство роботов в пиджаках, галстуках и белых рубашках, населявших и наводнявших страшные машины-небоскребы.

Мино кружил вокруг здания ООН, смешиваясь с туристическими группами, которых водили гиды. Он много читал о том, что происходит по всему миру под влиянием этой организации. Он был далеко не в восторге. ООН скрывала