Кормилица по контракту - Татьяна Александровна Бочарова

– Спасибо. – Валя опустила трубку на рычаг.

Она едва дождалась, пока придет из поликлиники тетка. Та сразу заметила ее возбуждение.

– Что-то случилось? – Лицо Евгении Гавриловны напряглось, в глазах возникла настороженность. – Звонил кто-то?

– Вера звонила, – сказала Валя.

– А, Вера. – Тетка махнула рукой и с облегчением вздохнула. – Я уж думала этот твой… из коттеджа.

Валя печально опустила глаза.

– Нет, он никогда не позвонит. И думать нечего.

– Да и шут с ним! – сердито проговорила Евгения Гавриловна. – Идем лучше чай пить с пряниками.

– Идем, – согласилась Валя, забирая из теткиных рук сумки с продуктами.

За чаем она осторожно спросила:

– Евгения Гавриловна, а что, если б я пошла учиться?

– Учись, – ответила та. – Нечто это плохо – быть образованной? Конечно, учись. И мать будет довольна. Иди вон на медсестру, у тебя руки ловкие.

– А на психолога?

– Это еще кто таков? – Тетка наморщила лоб.

– Ну, детский психолог. Тот, что с детишками работает.

Евгения Гавриловна, по обыкновению, пожевала губами.

– Это что ж, Верка тебя подбила?

– Нет, – призналась Валя. – Сама вычитала. В газете. Педагогический колледж приглашает на курсы. Во вторник у них день открытых дверей. Я хочу сходить.

– Что-то ты чудишь, Валентина. – Старуха покачала головой и в расстройстве надкусила пряничный бок. – Я тебе дельное советую – иди на медсестру. И уколы можно делать, и массаж. Всегда будет возможность заработать. А психолог – такой специальности раньше и не было.

– Так то раньше, – возразила Валя. – А теперь другое время.

– Ну, как знаешь, – сдалась Евгения Гавриловна.

Было видно, что ей затея не по нутру, но тетка стоически держалась и не высказывала своего недовольства, как прежде.

Во вторник Валя поехала в колледж, который, кстати, находился неподалеку от теткиного дома – всего в пяти троллейбусных остановках. Само здание ей не понравилось – старое, обшарпанное, с надписями углем и краской на стенах. «Шарага какая-то», – решила Валя, с недоверием открывая тяжелую, обитую дерматином дверь.

Внутри, однако, оказалось довольно уютно и чисто. Небольшой вестибюль, гардероб с рядами вешалок, банкетки, зеркала. Вокруг толпился народ – совсем зеленые мальчишки и девчонки, которым на вид было не больше пятнадцати. Некоторые пришли с родителями. Валя скептически оглядела всю эту разношерстную, шумную публику, и ей захотелось уйти.

«Я здесь буду как дура, – подумала она. – Верно, нужно было слушать тетку, идти в медучилище. А то детсад какой-то».

Тут ее внимание привлекла группа девушек постарше – они стояли у окна и о чем-то вполголоса беседовали, не обращая внимания на суету кругом.

«Подойти, что ли?» – заколебалась Валя. Девицы выглядели знающими себе цену и довольно неприступными. Все же она решилась, приблизилась к ним. Девчонки разом замолчали и уставились на нее с любопытством, но без особой приветливости.

– Здравствуйте, – спокойно проговорила Валя.

– Здравствуй, коли не шутишь, – ответила одна из девиц, очень высокая, с гладко зализанными в хвост волосами, в крошечных очках на курносом носу.

– Вы на день открытых дверей?

– Мы – да. А ты? – Курносая дылда окинула Валю пристальным взглядом с головы до пят.

– И я. Только тут, смотрю, одни мелкие. Вот, заметила вас, решила пристроиться. Возьмете в компанию?

– А ты, однако, простая, – хмыкнула другая девчонка, смазливая брюнетка с красивым пухлым ртом. – Мы тебя звали сюда?

– Не звали, – невозмутимо согласилась Валя.

– Да ладно, Ксюш, – одернула подругу зализанная, – видишь, человек один. Жалко тебе, что она с нами постоит?

– Да за фигом она тебе сдалась, Алка? – взвилась красивая Ксюша. – У нас своя тусовка. Пусть валит ко всем чертям. – Она вызывающе уставилась на Валю.

– Алла права, – вдруг подала голос третья девушка, широкоплечая, рослая, коротко стриженная, стоявшая чуть поодаль от остальных. – Ксюша, не будь стервой. Людей надо уважать. Тебя как зовут? – обратилась она к Вале.

– Валентина.

– Меня Кирилл. Будем знакомы. – Стриженая протянула руку.

– Как?! – удивленно переспросила Валя.

– Ты что, глухая? – зло поинтересовалась Ксюша. – Говорят же тебе, Кирилл.

– Так ты… парень? – Валя ошалело хлопала ресницами, разглядывая стриженую. Девчонка и девчонка. Лицо нежное, без следа растительности, и фигура явно не мужская, хоть и спортивная. А главное, голос – тонкий, приятного, нежного тембра.

Кирилл спокойно выдержал Валин взгляд.

– Да, я парень. Какой уж есть, ничего с этим поделать нельзя. В десять лет переболел скарлатиной – вот результат. – Он развел руками. На его миловидном лице не отразилось ни боли, ни смущения.

– Прости, – тихо произнесла Валя, пожимая его руку.

– Ничего. Я привык. Все путают. Тем более я всегда в женском обществе. Ты не думай, у нас девчонки отличные, и Алка, и Олечка, и даже Ксения. Десять лет вместе отучились.

– Вы одноклассники? – догадалась Валя.

– Ага, – подтвердила прилизанная Алка, – нам всем скоро стукнет семнадцать. Даже родились в один месяц – в мае. Значит, всю жизнь будем маяться.

Валя смотрела на необычную компанию, и она нравилась ей с каждой минутой все больше и больше. Три совершенно непохожие друг на друга девушки и больной паренек – отныне они должны стать и ее друзьями. На их лицах уже не было настороженности и неприязни, просто юные, чистые, немного наивные, готовые вот-вот улыбнуться.

– Ты-то сама откуда будешь? – спросила маленькая, худенькая блондинка, которую Кирилл назвал Олей.

– Я? Из Ульяновска.

– Ого! – Ксюша ухмыльнулась. – И чего это тебя занесло в столицу?

– Будто не знаешь, зачем в Москву едут? – осадил ее Кирилл.

Толпа вокруг пришла в движение и потекла куда-то по широкому коридору.

– Пора, – проговорила Аллка. – В зал зовут.

– Пошли, – скомандовал Кирилл.

Валя заметила, что девчонки его слушаются, несмотря на недостаток мужской внешности. Они вместе зашли в большой просторный зал и уселись в одном из последних рядов.

На сцену вышел лысоватый мужчина средних лет – директор колледжа. Он в двух словах рассказал историю училища, объявил, что вступительные экзамены после курсов будут проходить в конце апреля, и стал представлять преподавателей по разным специальностям.

– Ты на кого хочешь поступать? – шепотом спросила Алка.

– На детского психолога. А ты?

– И я. И Олька, и Кирилл. Только Ксюшка мечтает быть логопедом. Но там конкурс приличный. Она почти отличница, пройдет, а нам не потянуть.

– Прекращайте шушукаться, из-за вас ничего не слышно! – недовольно пробурчала Ксения.

Они замолчали и уставились на сцену. Педагоги сменяли один другого, в основном это были безвозрастные, располневшие тетки, все как одна с химической завивкой на голове. Лишь психологом оказался тощий маленький мужичонка в обвислом костюме мышиного цвета.

– Господи, ну и доходяга, – сочувственно вздохнула Оля, глядя, как он карабкается на сцену.

Дядька, однако, неожиданно заговорил громко и уверенно, перекрыв гул в зале.