Франция. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Неудачей обернулась только попытка решить оружием сицилийскую проблему. Карл Анжуйский, брат Людовика Святого, став королем этого опасного острова (и соседних областей Италии) любви населения не снискал. Мнение современника: «Его черствая душа была чужда любви, веселью и изящным искусствам». Увидеть его смеющимся было под стать чуду - скорее можно было нарваться на мрачный пугающий взгляд. Воином он был отважным и полководцем не бесталанным - врагов, претендующих на его престол, он одолел (в том числе знаменитого Манфреда, воспетого Байроном). Его флот угрожал даже Константинополю. Но всеми делами в королевстве заправляли выходцы из Прованса (Карл был и тамошним властителем, женившись в свое время на наследнице графа Прованского Беатрисе). Такой пришлой свите местная знать никогда не бывает рада. Сам же король не раз давал повод убедиться, что его внешность не обманчива - бывал корыстолюбив и жесток.

Среди сицилийцев созрел заговор, руководители которого надеялись на поддержку короля Арагона Педро III (его жена Констанция была дочерью Манфреда). Испанец заинтересовался заманчивыми предложениями. Собрав большой флот - якобы для крестового похода, он на самом деле готовился к высадке на Сицилию.

На самом острове в отсутствие Карла вспыхнуло восстание - знаменитая «сицилийская вечеря». Название связано с тем, что сигналом к выступлению послужил звон колоколов, призывающих на вечернюю пасхальную службу. На протяжении святой недели были перерезаны все находящиеся на острове французы (есть мнение, что опыт этого заговора послужил основой для создания сицилийской мафии).

Тут подоспел арагонский флот. Как раз вовремя - прибывший со своими провансальцами Карл осадил Мессину. В морском сражении испанцы одержали победу, с Мессины была снята осада. Народ повсюду встречал Педро с воодушевлением, присягал ему на верность. После нескольких побед арагонский король стал еще и королем сицилийским - несмотря на противодействие папы. Карл же, не перенеся такого удара, покинул этот не знающий благодарности мир.

Филипп Смелый не мог оставить без последствий обиду, нанесенную его дяде. Многочисленная французская армия двинулась за Пиренеи, на владения вероломного двойного короля Педро. Но тому опять удалось добиться морской победы, а на суше французы безнадежно застряли в бесплодных осадах.

В их лагере объявилась чума, смертность была огромная. Филипп решил возвращаться, чтобы не уморить все свое войско, - но сам спастись не успел. Почувствовал, что валится из седла - и это было симптомом самого страшного.

ФИЛИПП IV КРАСИВЫЙ - ЖЕЛЕЗНЫЙ ЖИВОДЕР

Каким человеком был Сталин? Чем больше читаешь воспоминаний о нем, тем большим надо быть нахалом, чтобы дать уверенный ответ. А если надо охарактеризовать человека, жившего на семь столетий раньше? Одно преимущество - куда меньше графоманов было среди его современников. Но и тех дошедших до нас впечатлений, которыми одарил окружающих Филипп IV Красивый, достаточно, чтобы недоуменно уставиться в одну точку.

Что красивый - с этим все согласны. Но у иных он еще и тиран, и фальшивомонетчик, и добра не помнящий. А вот другие восхищались необыкновенной кротостью, скромностью, неприятием разговоров на скабрезные темы. Даже власяницу носить изволили его величество. А если и выдавливал когда последние соки из очарованных его красой подданных - так это все дурные советчики виноваты. Просто не очень любил Филипп обременять себя государственными заботами - вот и перекладывал их на тех, кто с готовностью подставлял свое плечо (это - канцлер Пьер Флотт, хранитель печати Гастон Ногарэ, капитан Лувра и хранитель казначейства Ангерран де Мариньи - повешенный в самом начале следующего царствования).

Нам, опять же, спорить с любым утверждением трудно. Но в то, что король манкировал своими обязанностями - никак не верится. Слишком много он создавал себе государственных проблем, слишком часто шел навстречу трудностям. И представляется в связи с этим, что заслужившая чьих-то похвал кротость - или периодическая разрядка от перенапряжения, или умение произвести любое впечатление. Что касается власяницы - думается, искренне верующему королю, при его самоуверенности, она помогала чувствовать себя «святее папы римского» - особенно в.конфликтах с ним.

Филипп IV Красивый (1268-1314 гг., правил в 1285-1314 гг.) упорно вел Францию курсом, намеченным Филиппом Августом. Расширение территории, усиление власти короля путем совершенствования государственного аппарата и ущемления прав сеньоров, опора на города. Очень выгоден для королевства был его брак: Жанна (Хуанна) Наваррская принесла в качестве приданого королевство Наваррское и Шампань. Правда, при этом она сохраняла личные властные права над ними - но, увы, женщины тех времен редко становились долгожительницами. Слишком ранние браки, слишком частые роды и прочие издержки средневековья. Жанна умерла в 1304 г. в возрасте тридцати трех лет, и ее муж первым стал именоваться королем Франции и Наварры. Но ломать копья из-за далекой Сицилии, которой завладел Арагон и в короли которой рвался его брат Карл Валуа, Филипп не собирался. Правда, долго шел дипломатический базар, но понемногу затих.

Проблемы с Англией были куда ближе к телу. Между подданными двух стран постоянно происходили столкновения. Воспользовавшись одним из них, Филипп пошел на обострение (1295 г.). Следуя ? $Н 316 НИ * имеющемуся уже историческому опыту, он вызвал короля Эдуарда Английского на суд Парижского парламента - как сюзерен вассала. Тот, ясное дело, ответил презрительным отказом - этот король был настоящим рыцарем, одним из первейших в Европе.

Началась война. Государи обзавелись союзниками. У Филиппа ценнейшим была Шотландия, всегда готовая пустить кровь своему ненавистному соседу. У Эдуарда - Фландрия, после краха Латинской империи избавившаяся наконец от этой никчемной обузы.

Перевеса никто не достиг, и в 1297 г. заключили перемирие. Англии оно было выгодно потому, что во время войны она хоть и разбила, но не добила Шотландию, и теперь этим можно было заняться вплотную. Во французских же интересах было остаться один на один с Фландрией.

Графство Фландрское краем было богатейшим, оно больше всех производило сукна, причем преимущественно из британской шерсти - поэтому она и пошла на союз с Англией против Франции. Но та бросила союзника на произвол судьбы.

Фландрская война не стала для французской армии легкой прогулкой, но все же она побеждала в битвах и брала города. Особенно отличились Карл Валуа, несостоявшийся король Сицилии, и Роберт Артуа - отец любимого персонажа Мориса Дрюона, удальца и интригана, носившего то же имя. В 1300 г. французы взяли Гент, и граф Фландрский Гюи Дампьер сдался в плен с двумя своими сыновьями. Король Филипп объявил его взбунтовавшимся мятежником и присоединил графство к своему домену.

На следующий год он вместе с королевой и со всем двором совершил торжественный объезд новых своих владений. Короля всюду встречали с непритворным почтением: фламандцы надеялись, что под эгидой сильного государя они смогут теперь спокойно трудиться и торговать сукном, не отвлекаясь на кровопролитные войны. На Филиппа страна тоже произвела благоприятное впечатление - в первую очередь благодаря своему богатству. Когда монаршая чета посещала Брюгге, королева Жанна изумилась роскошным одеянием тамошних дам: «У нас одна, а здесь шестьсот королев!».

Будучи человеком глубоко практичным, король обложил своих фламандских подданных высокими налогами. К тому же вызывающе и прижимисто повел себя его наместник Жак Шатильонский, и все зародившиеся было, но не успевшие оформиться симпатии обратились в ненависть. В 1301 г. в Брюгге произошли волнения - Филипп присудил виновных к огромным штрафам, приказал снести прекрасную городскую стену и возвести в центре города мощную цитадель для своего гарнизона.

Но это только разожгло страсти. В 1302 г. горожане взялись за дело серьезнее, восстание было яростным - за один только день в Брюгге было перебито 1200 французских рыцарей и 2000 простых воинов. Следом всколыхнулась вся страна.

Когда подошла французская армия во главе с Робертом Артуа, ее уже поджидало многочисленное ополчение. В битве при Куртре отборную королевскую рать ожидал полный разгром - погибли тысячи, в том числе полководец. Эта битва была революционной для военной тактики - впервые пехота так умело разделалась с конницей. Уцелевшие французские военачальники пеняли потом на грязь, в которую превратилось поле битвы после обильных дождей - но не всегда же воюют на солнечных лужайках? В соборе Куртре было развешано множество шпор убитых рыцарей - поэтому сражение известно как «битва шпор». Хотя в те же дни генуэзский флот, нанятый королем, разбил фламандский в устье Шельды - это было слабым утешением.