Суданские хроники - Автор Неизвестен

Среди них были [также] сыновья шейх ал-ислама, отца благословений, святого Аллаха Всевышнего факиха кадия Махмуда ибн Омара ибн Мухаммеда Акита: кадий Мухаммед, кадий ал-Акиб, кадий Омар, факих Абдаллах и святой аскет факих Абд ар-Рахман. Говорят благословение ислама факих Масира Анда-аг-Мухаммед и благородный шейх факих Масира-Биро: "Только праведными сыновьями облагодетельствовал нас Махмуд, ибн Омар". Закончено.

Что же касается кадия Мухаммеда, то был он славным ученым, проницательным и с живым умом. Во время его жизни не было ему подобных в уме, хитрости, мудрости и счастье в сей жизни. /34/ Как только наступило утро после ночи его рождения, в его собственности была тысяча мискалей золота из даров людей, что радовались его рождению, ибо был он первым ребенком мужского пола у отца благословений факиха Махмуда.

Что до кадия ал-Акиба, то он был прославленным ученым, [человеком] проницательного ума, сильного сердца и твердости в истине. Он не боялся ради Аллаха хулы хулителя. Был он проницателен, и, когда говорил [о] чем-либо, слова его не оказывались неверными — как будто он смотрел на скрытое [от прочих]. Он наполнял свою землю справедливостью, подобной которой не знали во всех краях.

А Абу Хафс, кадий Омар, прославился в науке предания, жизнеописаний, истории и битв людей. Что же касается фикха, то в нем он достиг высшего предела, так что один из шейхов — современников его сказал: "Если бы оказался он в Тунисе во времена Ибн Абд ас-Салама.[440], то заслуживал бы того, чтобы быть там муфтием!"

Что касается Абдаллаха, то был он ученым факихом и преподавателем, равнодушным ко благам сей жизни; и [это] при том, что Аллах его обильно наделил состоянием, так что он почти не ведал его размеров.

Праведный же шейх, святой, добрый советчик, ведающий об Аллахе Всевышнем, сын Абдаллаха, благочестивый, верующий, аскет, богобоязненный проповедник Абу Зейд Абд ар-Рахман был ученым факихом, совершенно пренебрегавшим [благами] этой жизни, до того, что не принимал их пусть даже на единый миг. Был он ясновидцем, и ученики его медресе рассказывают о нем по этому поводу многочисленные истории. Из их числа [следующая], неоднократно передаваемая. Когда экспедиция паши Джудара вышла из Марракеша, Абд ар-Рахман сообщил о ней жителям Томбукту в тот же день — это была среда, второго мухаррама, открывавшего девятьсот девяносто девятый год [31.X.1590]. Когда он молился с людьми полуденной молитвой, сидя в своем медресе, то сказал: "Клянусь Аллахом, клянусь Аллахом, клянусь Аллахом! Услышите вы в этом году такое, чему подобного ни-когда не слыхивали, и увидите вы в нем такое, чему подобного никогда не видывали!" И в месяце джумада-л-ула этого года Джудар прибыл в Судан, и сделали марокканцы то, что сделали, — прибегнем же к Аллаху от подобного тому! Подобным же образом он сделал много предсказаний.

В их числе был ученый факих, божественный святой, праведный Абу-л-Аббас Ахмед, сын факиха Мухаммеда-Сейида, внук по матери факиха Махмуда, знаменитый /35/ в свое время ученостью. На его приемах присутствовала многочисленная группа шейхов науки, желавших почерпнуть у него [знания]. Среди них были: кадий Омар, сын факиха Махмуда; факих Мухаммед Багайого ал-Вангари; брат его, Ахмед Багайого; факих Махмуд Кати; факих Мухаммед Кебби ибн Джабир Кебби и другие. И они свидетельствовали о его учености, величии, скромности и добродетели, да помилует его Аллах Всевышний и да оставит на нас и на мусульманах свою благодать.

Был из них его внук, ученый факих Абу Бекр ибн Ахмед-Бирс, внук факиха Махмуда. Он был добродетелен, добр, богобоязнен и праведен, выросши с этими качествами [с детства] — о том свидетельствуют его праведные дядья. Единодушны были все в том, чтобы он предстоял на молитве, когда заболел имам, кадий ал-Акиб, да помилует его Аллах Всевышний.

И был среди них ученый, ученейший факих, жемчужина века своего и единственный в свое время, выдающийся в любой из отраслей науки — Абу-л-Аббас Ахмед Баба, сын факиха Ахмеда ибн ал-Хадж Ахмеда ибн Омара ибн Мухаммеда Акита. Он старался и усердствовал с [самого] начала дела своего в служении науке, так что превзошел всех своих современников и сильно возвысился над ними. В науке он спорил лишь со своими наставниками, и они признавали ученость [его]. И дело его было знаменито в ал-Магрибе, и распространились рассказы о нем. И ученые больших городов согласились с его превосходством в фетве. Он был прям в истине, даже если речь шла о самом малом из людей; и не скрывал правду даже перед повелителями и государями. На правой его руке написано было от природы белыми линиями имя Мухаммеда.

Все, кого упомянули мы после рассказа о благословенном шейхе факихе Анда-аг-Мухаммеде-старшем до сего места, — [все] они из его благословенного потомства и праведных его отпрысков, да помилует их Аллах Всевышний, да будет он ими доволен и да облагодетельствует вас их благодатью в обоих мирах.

Что же касается деда факиха Махмуда — Мухаммеда Акита, то он был из жителей Масины, я слышал ученейшего факиха Ахмеда Баба, да помилует его Аллах, сказавшего: "Из Масины его побудила переехать в Биру только ненависть к фульбе. Они жили по соседству с его обиталищем..." И он сказало нем, что тот твердо верил, что не будет его брака с [женщинами]-фульбе, /36/ однако же боялся того со стороны детей своих, чтобы последние не дали потомства с фульбе. Закончена речь его.

Затем, позднее, ему пришло на ум желание жить в Томбукту: а султаном его в то время был Акил. Мухаммед Акит переехал из Биру и поставил свое жилище между Томбукту и Рас-эль-Ма. Потом он беседовал с дедом Масиры Анда-аг-Омара и рассказал ему об этом. Тот сказал ему: "Что тебя удерживает от этого города?" Он ответил: "Акил — между мною и им большая вражда..." И тот сказал ему:" Если пожелает Аллах Всевышний, я буду причиной того, что уляжется та вражда, и ты будешь жить в Томбукту, как пожелаешь!" Дед Масиры поехал к Акилю в его ставку, остановился у него и стал с ним беседовать, пока не рассказал тому, что-де Мухаммед Акит ныне желает жить в Томбукту. Акил сказал: "Это невозможно!" Дед Масиры спросил: "Но почему?" И Акил вошел в свой шатер и вынес щит, пронзенный уколами копья и ударами меча, и сказал собеседнику: "Взгляни на то, что мне сделал Мухаммед Акит! Как же может мужчина жить в своем городе вместе со своим врагом, что сделал ему