Цитадель - Нэт Прикли

— По это фа фапиф? — спросила Рягья. — Я ехо не паю.

— Это не залив, это озеро, — ответил Найл.

— Фота соеная.

— Соленое озеро.

— Тах не пыфает, — не поверила морячка, выпрямилась и стала внимательно вглядываться в горизонт, прикрыв ладонью глаза от солнца и время от времени от усердия вставая на цыпочки.

— Выход в море высматриваешь? — усмехнулся правитель, кидая себе на грудь блистающие брызги. — Озеро это. Отсюда до побережья по прямой — два дня хода. Если налегке.

Рягья, не обращая внимания на слова правителя, закрутила головой, высмотрела каменный выступ почти в четыре роста высотой и побежала к нему по хорошо заметной тропинке.

— Осторожнее, — сказал вслед правитель. На крик его сил не хватало.

Опыт жизни в пустыне подсказывал, что за такими выступами любят сидеть в засадах крупные хищники: сколопендры, фаланги. На гладкой равнине их видно далеко; догнать добычу, как паук-верблюд или саранча, они не в силах; рыть норы, как тарантул, — не умеют. Вот и прячутся за крупными препятствиями в ожидании случайного путника. Привычка далеко обходить все крупные предметы сохранилась у Найла даже в городе: он, например, никогда не сворачивал за угол, всегда обходил по широкому радиусу. А в песках, если уж никак не обойти подозрительное место, наставлял в направлении возможной опасности копье. И не раз на кремневый наконечник напарывались то скорпион, то сороконожка.

От сердца у правителя отлегло лишь тогда, когда Рягья быстро и ловко стала карабкаться на одинокий каменный палец. Найл смотрел на гибкое, сильное тело женщины, восхищался ее красотой и чувствовал, как в душе зарождается острое, почти болезненное желание. Видно уж, устроен так организм мужчины — любое чувство в половое желание переводить.

Рягья забралась на самый верх, выпрямилась, вскинула руку к глазам и поднялась на цыпочки.

Ладное, статное тело четко прорисовывалось на голубом небе. Желание стало нестерпимым, и Найл отвернулся.

«Теперь понятно, почему в прежние века мужчины совершали изнасилования… — подумал он. — А новые жители Диры — дураки. В таком опасном месте тропу проложили».

Он стоял на коленях, наслаждаясь контрастом между жарким солнцем и прохладным озером, время от времени плескал на себя водой и старался сдержаться и не броситься навстречу Рягье, которая уже начала спускаться вниз.

«А ведь дикари отнюдь не дураки, — внезапно понял он, — если даже смертоносцы смогли захватить город и взять в плен хоть одного из них только со второй попытки, да и то с помощью немалой армии. Может, они имели основание не бояться засады за каменным уступом?»

Правитель резко повернул голову, едва не свернув позвонки: Рягья спускалась не в сторону тропинки, а по противоположной, более пологой стороне. И тут до Найл а стало доходить…

— Стой! — заорал он, вскочив на ноги — откуда только силы взялись. — Стой! Не шевелись!

Но морячка то ли не расслышала, то ли неправильно поняла правителя. Она рассмеялась и прямо со своего места, с высоты в полтора человеческих роста, спрыгнула вниз. Найла пробила короткая холодная дрожь и рассеялась мурашками по телу. Рягья не устояла на ногах, свалилась набок. Встала.

«Обошлось…» — испустил правитель вздох облегчения.

Рягья небрежно стряхнула прилипший к телу песок, сделала шаг, второй. До берега докатился басовитый, быстро затухающий удар. Женщина вздрогнула. На груди образовалось небольшое пятнышко, из которого вылетела стрела, мелькнула над Найлом, упала в воду и стала быстро тонуть. Рягья медленно опустилась на колени, постояла так, с недоумением приподняв брови, и упала лицом вниз.

— Стой! — Найл бросился к ней, упал рядом, лихорадочно пытаясь очистить сознание от посторонних мыслей, но у него ничего не получалось, и тогда он бросил в нее все силы, всю энергию, какую только имел… Но встретил пустоту. Женщины по имени Рягья больше не существовало. Найл уткнулся лицом в пахнущие морем волосы и бессильно заплакал.

Найл стоял на носу ладьи, глядя прямо перед собой и не замечая ничего вокруг. Словно где-то далеко, в другом измерении, ритмично бьет барабан и дружные удары весел толкают судно против ветра. Словно нет ни слепящего солнца, ни холодных брызг от разбиваемых волн. Правитель не заметил даже, как они вошли в гавань города, и очнулся только от резкого толчка при причаливании.

— Мы прибыли, Посланник Богини, — вытянулась перед ним командующая кораблем рослая девица.

— Хорошо, — безразлично кивнул Найл и сошел на пристань, кивком поздоровавшись со встречающими его принцессой Мерлью и Симеоном.

— Ну как? — нетерпеливо спросил медик, перебирающий на месте ногами, словно готовящийся к прыжку кузнечик.

Принцесса молчала. Она была в длинном темно-зеленом и совершенно непрозрачном платье, но ветер плотно прижимал легкую ткань к телу, позволяя увидеть каждый изгиб изящной фигурки. Волосы охватывал широкий обруч, инкрустированный малахитом, а в ушах висели уже знакомые изумрудные серьги. Найл прислушался к себе, но в душе его при виде девушки ничто не шелохнулось. Вообще ничего. Создавалось впечатление, что он теперь не способен испытывать никаких чувств.

— Я рада тебя видеть, Найл, — разорвала затянувшуюся паузу принцесса, приглаживая волосы.

— Я тоже рад видеть тебя, Мерлью.

— Так что, поймали кого-нибудь? — бесцеремонно поторопил правителя Симеон.

— Одного.

— А чего так мало?

— Не забирайте его, пока я не уйду, — проигнорировал вопрос Найл. — Он видел меня в Дире, так что при мне «освобождения» может не получиться.

— Одного мало, — гнул свое медик, — для достижения устойчивого эффекта необходимо хотя бы два десятка…

Правитель просто повернулся к нему спиной и ушел с причала.

Нефтис ждала его около коляски. За спиной ее стояли на коленях четыре стражницы.

— Я рада видеть вас, мой господин, — склонила она голову.

— Я тоже рад тебя видеть. Что это за зрелище?..

— Вместо того чтобы сопровождать вас, мой господин, они остались со мной. Они ждут наказания. Что прикажете сделать с ними, мой господин?

Найл взглянул на неподвижно замерших женщин. Если бы они поехали с ним, то Рягья осталась бы жива… Но тогда он вообще не познакомился бы с морячкой…

— Ничего не надо с ними делать, — сказал правитель. — Просто позаботься, чтоб они никогда не попадались мне на глаза.

Во дворце Джарита приготовила праздничный обед. Любимые Найлом дрофы, запеченные в тесте, прозрачный бульон из гусеницы-листорезки, фруктовые и овощные салаты, поджаристые хрустящие плюшки, паучье красное и белое вино. Служанка постаралась от души.