Белый воин - Алексей Осадчук

Она старалась. Старалась не показывать, что ей больно от мелких ссадин и ушибов. После каждой такой разминки она потом весь день приходила в себя. Если Ксандр, сдавалось, даже не потел, то она взвинчивала темп до предела.

Они тренировались специально вырезанными Ксандром палками. Он не бил, не давил, как это делали дружинники в ярловом детинце, стараясь сломить и раздавить силой. В его движениях не было никакой логики. Его выпады, уколы, уходы были легки и свободны. Он полностью контролировал поединок. Он навязывал его. Только он решал, когда можно ослабить, а когда – затянуть невидимый «узел» атаки. Аная чувствовала себя маленькой бестолковой куклой в руках взрослого трезвомыслящего хозяина.

Он не был похож ни на кого. Таких бойцов, как Ксандр она ещё не встречала. Её учитель клинка десятник Альди – лучший мечник в дружине Хирмальма. Да, что Хирмальма – ни один лорим не мог сравниться в мастерстве боя на мечах с Альди Уромом[12]. Так вот, даже Альди рядом с Ксандром казался молодым новиком, только-только получившим тренировочный меч.

Она видела, как он быстро двигался в бою с Ледяной у-дур, как сражался с тарками. Девушку абсолютно не раздражало то как, казалось, лениво он уходил от её выпадов и неудавшихся уколов. Она полностью признавала его превосходство над ней, и всему виной было не её сильное чувство. Нет… Аная, как и любой другой на её месте, чувствовала в нём мастера-воина…

Саша за эти неполные три дня достаточно изучил основы техники лоримов. Было в ней что-то повторяющееся, будто совершенствование искусства оборвалось на каком-то из этапов. Он с уверенностью мог сказать, что смог бы увидеть тот отрезок обрыва совершенствования, если бы встретился в бою с наставником девушки.

Гард и Мирлон учили его видеть замысловатый рисунок боя, резкий, как удар тигра или плавный, как взмах плавника атакующей щуки. Только сейчас после тех боёв, которые он провёл, к нему приходило осознание того, чему пытались научить его учителя. Красочный узор любой боевой техники сокрыт от обычных глаз. Только избранным открыт этот замысловатый рисунок. Открыт по движениям, по дыханию, по углу нападения, по ударам сердца…

Сердце юноши ликовало и торжествовало, обретая новые, до настоящего времени невидимые ему, знания. Каждый виток, каждый изгиб чужого боевого плетения открывался для него словно новый доселе неслыханный древний язык. Ещё это было похоже на танец. Танец древний и давно забытый. Танец – Слово. Стойка, выпад, уход, укол, разворот, прыжок – танец говорил с ним. Он рассказывал ему о древних воинах, о грозных героях и великих свершениях…

Саша отдавал должное Анае – ей хватало мастерства показать то, что он хотел увидеть. Но всё же рисунок и узор её техники был неполон… Варги ушли в этом намного дальше. Они имели возможность черпать знания из разных школ и техник владения оружием. Их мастера, словно ювелиры, собирали по крупицам алмазы и бриллианты знаний, а потом тщательно и скрупулезно отбирали самые чистые и незамутнённые. Так на протяжении нескольких веков была создана и отобрана настоящая сокровищница воинов, равных которым не было на всём Дорне. Жаль, что с таким трудом и тщательностью создаваемая варгами школа боя, ничего не смогла противопоставить безбрежному потоку грязных тварей Эзэльморда…

День подходил к концу. Солнце уже собиралось в свои небесные чертоги, даря последние золотые лучи уставшим от путешествия путникам. Оно ласково прощалось с землей, плавно передавая очередь своей младшей Сестре.

Саша вёл свой отряд сквозь поредевший лес, стараясь постоянно находиться в тени невысоких мелких деревьев. Непрерывно оглядываясь и глубоко вдыхая воздух, он был похож на дикого зверя идущего по незнакомой тропе. В отличие от него, многие женщины уже узнавали эти места. Это, казалось, придало сил уставшему отряду. Некоторые даже, в нарушение всех норм, установленных Саней, стали тихо переговариваться, что до этого никто себе не мог позволить. Принц на это «нарушение устава» смотрел уже сквозь пальцы. Пусть поговорят. Пусть расслабятся немного. Они и так хорошо себя показали в этом нелёгком даже для многих мужчин походе.

Скоро поредевший лес вывел людей к довольно широкому пустому полю, огороженному со всех сторон ветхим деревянным забором. После лесного многодневного похода открытое пространство дарило чувство свободы, но вместе со свободой оно приносило ощущение незащищенности. Лес – это непрерывная лесная стена деревьев, и неизменная тень даже в солнечный день. Лес – это когда ты видишь только впереди и сзади идущего. Отряд шел именно по такому лесу.

И вот сейчас они стояли на краю когда-то давно отвоеванного у чащи поля. Видимо в этом году оно отдыхало от посевов, потому как сорная серо-желтая трава в высоту уже была выше пояса. Ветер, редкий лесной гость, вовсю ворошил серо-желтую массу сорняков, не погибших даже зимой. На фоне темнеющего свинцового неба колышущееся на ветру грязно-желтое море травы, казалось, светилось. От этого непривычного пейзажа у Сани даже дрожь пошла по спине. Трава пробивалась сквозь широкие дыры в изгороди, а местами и полностью обрастала её.

Забор ничем не отличался от виденных ранее Саней заборов. Вбитые в землю невысокие деревянные столбы, на которых параллельно земле были привязаны и скреплены между собой длинные кривые жердины разных размеров, посерели от времени, а кое-где прогнили.

Изгородь, скорее всего, служила защитой посевов от крупного лесного зверя. Жерди являющиеся основой забора были привязаны примерно на расстоянии локтя, что не было помехой для мелких зверей. А вот для крупного стада тех же оленей это была надёжная преграда. К тому же вся конструкция была обвита сухим вьющимся кустарником, на ветвях которого росли длинные острые шипы, а на отдельных длинных столбах красовались черепа с длинными рогами.

Было видно, что во многих местах забор осел и провалился. Подойдя ближе к ограде, Саша услышал странный гудящий звук, доносившийся со всех сторон поля. От противного звука волосы на голове зашевелились. Прислушавшись, он понял, какой инструмент издавал эту жуткую музыку. Рогатые черепа насаженные на столбы, будто живые стражи предупреждали об опасности. Наверное, люди специально повесили их, чтобы они отпугивали от посевов птиц и зверей. Но сейчас эти остроумные выдумки хозяев поля, были словно предупреждением всему отряду.

Настроение женщин мгновенно изменилось. Все невольно стали оглядываться по сторонам. Они интуитивно жались друг к другу спинами, выставляя впереди себя заострённые колья. Складывалось такое впечатление, будто вот-вот из зарослей выскочит страшный враг. Все разговоры в момент прекратились, и присмиревший отряд двинулся в обход заброшенного поля. Ещё долго воющий звук черепов доносился до уходящих людей, подстёгивая их поскорей убраться подальше от этого места. Даже когда они снова оказались под защитой леса, и жуткий пустырь остался далеко позади, веселья в отряде не прибавилось. Шли молча, часто озираясь и вглядываясь в вечерний лес…