Янтарная Цитадель - Фреда Уоррингтон

Лат усмехнулся уголком рта.

– Ты говоришь прямо как Серения, – заметил он.

Когда рабочую команду вывели на холм, занимался ясный рассвет, и снег сыпался с неба отдельными крошками. Холод тут де принялся кусать Изомиру за щеки, лезть под куртку. Что будет дальше, страшно и представить. Охранники загнали рабочих на самый верх, к строящейся Башне. В дневном свете его стены сияли изумительным золотым мрамором, искрящимся на солнце. Но склон холма вокруг Башни был изрыт уродливыми ямами. Леса вздымались до самого неба, и Изомира подумала – какой же высоты должна достичь Башня?

Ее и еще горстку работников отвели от остальных. Лат помахал ей вслед рукой. С другой стороны Башни на площадке лежали, свалены, каменные плиты поменьше, и там раздавал инструмент и чертежи низенький, крепко сбитый каменотес. Покуда он объяснял каждому его задание, рекруты дрожали на морозе. Надзиратель им попался деловой и жесткий, но не злой.

Отсюда, почти с самой верхушки холма, Изомира впервые смогла разглядеть Янтарную Цитадель. На несколько минут она даже забыла о холоде. Крепость и вправду была янтарного цвета, как растопленный мед, но оказалась вовсе не такой прилизанно-аккуратной, как мнилось девушке. В ее концентрических стенах, нагромождении башен и крыш было скорей некое дикое величие. Можно было видеть, как разрасталась крепость с течением лет, как наслаивались друг на друга стили, как изящный дворец на самом верху сливался с крепостными стенами. И там жили царь с царицею… Изомире не верилось, что она от них так близко. Это казалось невероятным.

– …пялишься, девочка? – донесся до нее окрик. – Ты хоть слышала, что я тебе говорю?

Изомира вздрогнула. Каменотес стоял перед ней с суровым лицом и свернутым чертежом в руке.

– Простите, я просто…

– Неважно. Вот твой узор. Приступай.

Девушка развернула чертеж, пытаясь удержать его на порывистом ветру. Зубы ее стучали. Узор представлял собой часть какой-то надписи – полслова, не больше. Изомира пристроилась к указанной ей плите и взялась за работу.

Это было тяжело. Никогда прежде ей не приходилось трудиться над таким крупным узором, и в таких суровых условиях. Попробовала было работать в варежках – инструменты не слушались; пришлось терпеть мороз, от которого багровели руки. Изомира дрожала перед каждым ударом, опасаясь сделать ошибку. Пару часов спустя она уже промерзла до костей и вымоталась до смерти, так, что руки не держали киянки. А ей предстояли еще десять часов.

Весь день над ее головой скрипели канаты, топотали ноги по лесам, слышались крики, и скрежетал камень о камень, когда вставали на место огромные глыбы. Стена росла медленно. Несколько раз до девушки доносились вопли боли, и гневные крики. Сделали перерыв – на миску горячей похлебки, потом еще один – на обед из тушенки с хлебом и куска черствого пирога. Кормили скверно, но девушка к этому времени так проголодалась, что слопала бы все, что угодно.

К тому времени, как сгустились сумерки и закончилась смена, Изомире казалось, что прошла пара суток. Тело ныло целиком, руки так устали, что поднять их она не могла. А ее товарки называли это «легкой работой»? Насколько же хуже остальным?

Вспомнив о своих сокамерницах, девушка дрогнула. Холодное, алое зимнее солнце садилось за Янтарной Цитаделью. Двинуться бы на закат, подумала Изомира, и идти, идти…

Но стража уже загоняла ее к воротам, откуда выходила навстречу измученная ночная смена.

За ужином Лат был молчалив, лицо его осунулось.

– Ты в порядке? – спросила Изомира.

– Болит все. Едва хожу. Вот, глянь. – Он открыл ладонь, стертую до мяса.

– Как ты…

– Канатом обожгло. Соскользнул блок. Рухнул на моего соседа и сломал ему ногу. Я слышал, как она хрустнула. – Лат покачал головой и тяжело сглотнул. – Его унесли. Ты, наверное, слышала крики.

– Тебя же брали в плотники.

– Работы не было, так что меня отправили ко всякой бочке затычкой. Никогда так не мерз. Сначала вроде вспотеешь, а потом как льдом покрываешься. – Он понизил голос. – Надо отсюда выбраться.

Девушка взяла его за руку.

– Потерпи, Лат. Попытаешься бежать – только хуже будет.

– Куда уж хуже?

При этих словах Изомира заметила бредущего меж столов на дальней конце зала человека. Темно-серый плащ скрывал лицо, но мужчина был высок ростом и, судя по узловатым длинным пальцам, стар.

– Что? – спросил Лат.

Девушка указала подбородком, и ее товарищ повернулся вслед за ее взглядом. Откуда появился незнакомец, девушка не заметила, но на зал разом упала тишина. Человек в плаще молча проходил по рядам, тихо, как призрак. Изомиру внезапно охватил дикий ужас – от вида ли незнакомца, или от ощутимого страха остальных работников, она и сама не знала. Девушка не осмелилась даже спросить у соседей, кто это – подозревала, что они не ответят. Наконец фигура в плаще остановилась рядом с симпатичным юношей и, коснувшись его плеча, поманила за собой. Юноша замер на миг, открыв рот, потом покорно вышел из пещеры вслед за серой фигурой.

Даже после их ухода тишина не рассеялась. Вновь зазвучали разговоры, но приглушенные и нервные.

Потом настал миг, которого Изомира заранее боялась – когда работников разводили по камерам. Девушка свернулась калачиком на своей подстилке, надеясь, что товарки ее не приметят. В тот вечер им не особенно интересно было мучить соседку – должно быть, устали. Девушка уже засыпала, когда плеча ее коснулся башмак. Изомира дернулась и открыла глаза. Сердце ее колотилось.

– Ты его видела? – Это оказалась самая маленькая и злобная из троих женщин, Эда.

– Кого? – переспросила Изомира.

– Старого скелета, так мы его зовем. Пытателя.

– Кто он? Куда увел того парня?

– Он приходит, выбирает и уводит людей в Янтарную Цитадель, – зловеще проговорила Эда. – По приказу царя.

– Зачем? – Изомира чувствовала, что ее ждет подвох, но не спросить не могла.

– Хорошо послужить царю, да?

– Да?

– Да только царь их замучивает до смерти.

– Что?! Не верю!

– Это правда. Из Цитадели просачиваются слухи. Говорят, царь совсем обезумел. – Эда прервалась, разразившись душераздирающим кашлем и брызгая в Изомиру слюной.

Одна из сокамерниц бросила в Эду башмаком и гаркнула:

– Хорош харкать!

– Вообще-то, – продолжила Эда, переведя дыхание, – поговаривают, что старый скелет и есть царь. Он спускается сюда сам, потому что наслаждается страданиями подданных.

Изомира не знала, что ей ответить. Она слишком устала, чтобы размышлять, и хотела только, чтобы Эда оставила ее в покое.

– И вы в это верите? – спросила она.

Эда коротко хохотнула, и опять согнулась в кашле.