Страна древних ариев и Великих Моголов - Артем Корсун

Торговые и исторические наблюдения Афанасия очень точны и достоверны, он не только записывает то, что видел своими глазами, но и то, что рассказывали торговцы о других портах от Египта до Дальнего Востока, он указывает, где «родится шелк», где «родятся алмазы», указывает будущим путешественникам, какие опасности могут их ждать в здешних краях, описывает войны в странах, через которые он проходил. Верил ли он в то, что в скором времени русские купцы смогут ходить с торговыми караванами в Индию? Трудно сказать, но сведения, указанные Никитиным, действительно могли бы помочь купцам, которые могли прийти в Индию после него. Афанасий интересуется индийскими товарами и приходит к выводу, что на Руси они не пользовались бы спросом. «Говорили [мне], что много [в Индии] товаров для нас, а [оказалось] для нашей земли нет ничего: все товар белый для бесерменской земли, перец да краска», – печалился Никитин в своем «Хождении». В Бидаре он заносит в дневник: «На торгу продают коней, камку (ткань), шелк и всякий иной товар да рабов черных, а другого товара тут нет. Товар все гундустанский, а съестного только овощи, а для Русской земли товара тут нет».

Не правда ли, загадочный фрагмент? Купец тщательно записывает, что продается в разных городах, делает много полезных заметок для последующих купцов и вдруг рубит сплеча: «Да нет здесь полезных для Руси товаров!» Может быть, таким образом он пытается отпугнуть конкурентов? Вполне возможно, что «Хожение» предназначалось именно для тверских купцов, а всем же остальным тверичане должны были говорить: вот смотрите, сам Афанасий Никитин, первопроходец земли той, написал, что в Индии нет хорошего товара для Руси. Кстати о товарах. Именно из Индии на Русь шли жемчуга и слоновая кость, золото и серебро. Так что лукавит купец Афанасий. Впрочем, возможно и другое объяснение: этот лукавый пассаж – продукт переработки текста дьяками великого князя Московского, мол чего вам, купцам, в Индию ходить, лучше на Руси оставайтесь. Централизация государственной власти, начавшаяся при Иване III Васильевиче и продолжившаяся при его внуке Иване IV, сопровождалась закрытостью внешних границ, дабы никто от воли царской не убежал.

В Джуннаре с Афанасием случается загадочное происшествие. Местный хан отбирает у Афанасия жеребца, узнав, что купец не мусульманин, и обещает вернуть коня и еще дать тысячу золотых в придачу, если Афанасий примет ислам. И срок назначил: четыре дня. Согласно «Хожению», дело было на Спасов день, на Успенский пост. Но накануне Спасова дня приехал некий знакомый Афанасия, хорасанский казначей Мухамед, который заступился за русского купца перед ханом, и с Никитина сняли требование перемены веры, а жеребца возвратили. «Случилось Господне чудо на Спасов день, – пишет Афанасий в «Хожении». – Господь Бог сжалился <…> не оставил меня, грешного, милостью своей». Однако современные историки подвергают сомнению этот эпизод, ведь сразу после этого «чуда» Афанасий пишет об Индии следующее: «А так, братья русские христиане, захочет кто идти в Индийскую землю – оставь веру свою на Руси да призвав Мухаммеда, иди в Гундустанскую землю».

Вдумчивое чтение текста «Хождения» позволяет предположить, что Афанасий Никитин за годы пребывания в мусульманских странах все-таки принял ислам, либо в этот раз, либо позже в Бидаре, когда местный вельможа Малик Хасан Бахри, носивший титул низам-аль-мулька, раскрыв веру Никитина, предложил ему сменить ее на ислам. Современный российский историк Зураб Гаджиев на страницах интернет-журнала «Исламская цивилизация» опубликовал статью, в которой убедительно доказывает, что даже после многочисленных правок православных писцов в тексте «Хожения» сохранилось немало свидетельств принятия ислама Никитиным.

И действительно, Афанасий на страницах «Хождения» показан как человек глубоко религиозный, текст начинается с прославления Иисуса и благословений на путешествие, полученных им от его духовных наставников. В дальнейшем его настороженное отношение к исламу постепенно проходит, он, как мы уже упоминали, даже приводит в путевом дневнике суннитскую легенду о наказании городу Рее за убийство имама Хуссейна.

В своих путешествиях по исламским странам Афанасий выдает себя за мусульманского купца Юсуфа Хорасани, но втайне якобы придерживается христианских обрядов. Но соблюдение обрядов создает большие трудности, поскольку мусульманский календарь не соответствует христианскому, а его собственные книги и календари были утрачены в самом начале путешествия. Испытывая потребность в общении с Богом, Афанасий стал поститься в Рамадан вместе с мусульманами – «по вере Мухаммеда, посланника Божья, а когда Пасха Воскресение Христово, не знаю, постился с бесерменами в их пост, с ними и разговелся». Кроме того, в тексте его книги вместо привычных православных молитв появляются слова: «Олло акберъ, Олло керим, олло рагим!» или «Олло худо, олло акберъ, олло ты, олло керимелло», в которых без труда угадываются обращения к Аллаху на арабском и персидском языках. Именно такие записанные кириллическими буквами исламские молитвы сохранились в Летописном и Троицком изводах. Переписчики, составившие Суханов извод, сохранили текст молитв, изменив слово «Олло» на «Бог» или «Боже».

В индийском Бидаре Никитин размышляет о судьбах Русской земли. Перечислив преимущества земель, в которых он побывал – Крыма, Грузии, Турции, Молдовы и Подолья, – он молится за Русскую землю, но при этом добавляет: «На этом свете нет страны, подобной ей, хотя эмиры Русской земли несправедливы. Да устроится Русская земля и да будет в ней справедливость!» Вот любопытный момент: Афанасий называет правителей Руси эмирами. Похоже, что во время путешествия он действительно постепенно превращался в арабского купца.

Там же, в Бидаре, Афанасий становится свидетелем выступления мусульманского войска во главе с Махмудом Гаваном на джихад против индуистского виджаянагарского князя. Ошеломленный видом трехсоттысячного войска, выступившего на войну за веру, путешественник пишет: «Такова сила султана бесерменского!», а затем прибавляет по-персидски: «Маметъ дени иариа». Что же означают эти слова? Перевод таков: «А Мухаммедова вера годится». Эти слова сохранились в тексте «Хожения» благодаря тому, что христианин-переписчик не знал их перевода. Они демонстрируют изменившееся отношение Никитина к исламу. Подтверждают это и следующие фразы на персидском: «А правую веру Бог ведает. А правая вера Бога Единого знать, имя Его призывать, на всяком чистом месте в чистоте». Дело в том, что в этих фразах выражен исламский «символ веры», указывающий на основополагающие понятия ислама: Единый Бог – это Аллах, призывание Его имени – зикр, «на всяком чистом месте в чистоте» – условие тахарата (ритуального очищения) для намаза. Далее в тексте

Афанасий Никитин уже прямо называет Мухаммеда Посланником Божьим («Маметъ дени росолял»).

И наконец, заканчивается текст «Хожения» пространными исламскими молитвами. Если считать, что последние строки путевого дневника были написаны Афанасием перед смертью, то получается, что в последние часы своей жизни он молится Аллаху как правоверный мусульманин. Заключительная молитва в «Хожении» Афанасия Никитина состоит из трех частей: общего прославления Бога, искаженного написанием прославления Аллаха по 22–23 аятам 59-й суры Корана, и безошибочного по порядку и довольно точного по написанию перечня эпитетов Аллаха, начиная с 4-го по 31-е его «имя». Вот она (по Троицкому изводу): «Олло перводигырь! Милостью же божиею проеидох (прошел) же три моря. Дигырь худо доно, олло перводигирь доно. Амин! Смилна рахмамъ рагымъ. Олло акберь, акши худо, иллелло акши ход о. Иса – рухолло, аликсолом. Олло акберь. Да илягиля илл Олло. Олло перводигерь. Ахамду лилло, шукуръ худо афатад. Бисмилнаги рахмам ррагым. Хуво мугу ллязи, ля иляга ильля гуя алимул гяиби ва шагадати. Хуа рахману рагыму, хуво могу лязи. Ля иляга ильля гуа. Альмелику, алькудосу, асалому, альмумину, альмугамину, альазазу, аль-чебару, альмутаанъбиру, альхалику, альбариюу, альмусавирю, алькафару, алькахару, альвахаду, альразаку, альфаиагу, альали-му, алькабиру, альбасуту, альхафизу, альъррафию, альмавифу, альмузилю, альсемию, альвасирю, альакаму, альадьюлю, алья-туфу!» (Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! Аллах велик, Боже благой. Иисус – дух от Аллаха, мир ему. Аллах велик. Нет бога, кроме Аллаха. Господь – Промыслитель. Хвала Аллаху, благодарение Богу Всепобеждающему. Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного. Он Бог, кроме которого нет Бога, знающий все скрытое и явное. Он Милостивый, Милосердный. Он не имеет себе подобных. Нет Бога, кроме Него. Он Властитель, Святость, Мир, Хранитель, Оценивающий добро и зло, Всемогущий, Исцеляющий, Возвеличивающий, Творец, Создатель, Изобразитель, Он Разрешитель от грехов, Каратель, Разрешающий все затруднения, Питающий, Победоносный, Всесведуший, Карающий, Исправляющий, Сохраняющий, Возвышающий, Прощающий, Низвергающий, Всеслышащий, Всевидящий, Правый, Справедливый, Благой.)