Время возрождения (СИ) - "StarStalk147"

— В округе никого! — сообщила она, бегло осмотрев местность. — Я пролечу чуть дальше, посмотрю на отвесных склонах. Раз, два — игра пошла! — засмеялась она, включив двигатели на полную мощность.

Из зависших над дымящимися скалами турболётов свесились едва заметные чёрные тросы. Беоты быстро спускались вниз, держа оружие наготове. Жар от бушующего из разбитого входа нисколько не волновал их — бастумная броня могла выдержать и температуру плазмера, что уж и говорить об обычном огне. Отряд «Гамма» почти полностью состоял из беотов-рептилий, исключением оставался только их пилот, беот-ирбис Пардо. Неизвестно, так ли захотел Кроко, своей фигурой попав в свет прожекторов турболётов, или это сложилось случайно, но «Гамму» знали ещё как «холоднокровное братство».

— Лиззи, топографируй внутреннюю базу и выведи нам на экран, — едва Лупо коснулась подошвами левесов горячих камней, как она тут же отскочила к ближайшему валуну, сверкая голубым светом винтовки, — Бэтли, есть что-то?

— Ничего, — разочарованно протянула та, спускаясь ниже. Тунгар располагался в самом центре Роронской гряды, но уже отсюда можно было увидеть далёкие воды Сизого океана, проглядывающего на горизонте чёрной полосой. Сильный горный ветер трепал ушки маленькой беот, разогнавшейся на полную скорость. Ничего, чтобы хоть отдалённо напоминало следы, она не видела, но зато отметила, что антенны «Огненной Линии», стоявшие чуть поодаль от основного входа на станцию, плашмя лежат на камнях.

— Мам, — позвала она, заметив, что опоры стальных балок, на которых держалась аппаратура, аккуратно перепилены лазером, — я думаю, что вышку кто-то спилил, — обрубки ещё не до конца остыли, тлея оплавленным металлом в темноте.

— Поняла тебя, — Лупо переглянулась со стоящим напротив Кроко, — но связь обеспечивала не только эта антенна. У них ещё должен быть аварийный передатчик.

— Командир, весь основной коридор и чёрный вход завалены, — сообщила Лиззи, отправляя обоим отрядам план станции, — насколько я могу судить, произошло обрушение потолка в результате направленных взрывов пород.

— Выжившие есть? — Корво посмотрел по сторонам — возможно, кому-то из работников удалось выбраться наружу.

— Не могу сказать наверняка, но нижние ярусы станции практически не тронуты. Возможно, кто-то сумел укрыться там.

— А что с самим генератором?

— Работает в аварийном режиме. Но скорее всего повреждены энергетические узлы, ведущие в Сольтен.

— Кроко, вызывай ремонтников и пожарных, — ворон повернулся к Лупо, — что будем делать командир?

Та лишь нахмурилась, всё ещё напряжённо вглядываясь в темноту вокруг. «Очевидно, что тот, кто это сделал, уже далеко, — рассуждала она, опуская и выключая оружие, — даже десяти минут достаточно, чтобы скрыться в горах. Что-то тут не так…»

— Кано, Минот, — обратилась она к стоявшим в темноте беотам, — отправляйтесь к чёрному входу станции и поищите след там. Корво, — ворон повернул к ней голову, — мы идём к антеннам.

— Думаешь, они ушли? — спросил тот, кивнув на её погасшую винтовку.

— Я думаю, что тот, кто это сделал, не ставил целью взрыв самой станции, — ответила она, переключаясь на их частоту. Кроко и его отряд начали прочёсывать окрестности к западу от станции, бесшумно растворяясь в темноте.

— Согласен, — ворон наклонился, чтобы рассмотреть подозрительный предмет у себя под ногами, — смотри-ка, — он поднял вверх почерневший значок. Потерев его пальцами, он обнаружил, что это петличка с кителя «Хранителей», серебристый щит с хохлатым голубем, только без мечей, но зато с нимбом вокруг своей головы.

— Это символика разведчиков «Хранителей», — определила Лупо, присмотревшись, — вот и ответ на твой вопрос.

— Но откуда? — он задумчиво нахмурил седые брови. — Откуда им-то знать наше местоположение? Ведь Тунгар не на краю Роронской гряды находится, да и найти станцию задача не из лёгких.

Лупо посмотрела на него. Ворон сейчас выглядел очень встревоженным, словно от её ответа зависела судьба всего Сопротивления. «Ты стал Советником, когда улетел от «Тау», Корво, — подумала она, вздохнув, — никогда ты не был «Сигмой»…»

— Мы прошли через огонь и холод, — заговорила волчица, отвернувшись и зашагав дальше к обрыву, — почему же ты так легко променял нас на место в Совете Нового Мира?

— У меня не оставалось выбора, — Корво спрятал петличку в карман.

— Врёшь, — спокойно возразила она.

— Нет. Когда тебе известны планы Сопротивления и его слабые места в обороне, то поневоле нужно оставаться в тылах, чтобы защитить эту информацию.

— И всё же, ты решил полететь с нами.

— Потому что надо покончить с этой враждой, — он взял её за плечо, — я тренировал и учил тебя всему, что знал сам, но ты, видимо, забыла, что на мне «Сигма» не заканчивается. Потери в отряде неизбежны, и ты должна это понимать.

— Ты всегда умел красиво говорить, Налётчик, — она опустила взгляд вниз, на темнеющие внизу крутые склоны, — но тебя не оправдывает такое отношение к нам. Тебе стоило хотя бы посвятить меня в свои планы, прежде чем уходить.

— Моя вина, согласен, — признал тот, — но это мой долг.

— Зато теперь я не могу найти достойную замену.

— Ну, если хочешь, могу порекомендовать тебе одного кандидата.

— Лункса?

— Лункс сам командир, к тому же, ещё неизвестно, вернётся ли он с задания. Я имел в виду Вульпи.

— Вульпи? — Лупо удивлённо хмыкнула. — Серьёзно? У него же худшие показатели по всем пунктам, кроме безделья!

— Да, и я знаю, как ты можешь дисциплинировать анимагена. Вспомни, например, Кано!

— Уж этот точно не изменился, все такой же придурок. Ты уже слышал, что они вдвоём напились какой-то дряни, схожей по свойствам с алкоголем?

— Но ты же понимаешь, почему он это сделал? — хитро улыбнулся ворон, посмотрев на отвернувшуюся волчицу.

Она промолчала. Корво понял, что задел её за живое и поспешно умолк. Для него, Лупо оставалась не только великолепным командиром, но и хорошим другом, отношения с которым он очень ценил.

— Моя душа была обожжена в пламени ярости, — вдруг заговорила волчица упавшим голосом, — обморожена в холоде равнодушия и заключена в темницу разума, куда не проникнет луч сомнения. Я выбрала эту участь, чтобы стать лучшей, но когда добилась признания, оказалось, что потеряла так много… неоправданно много. Я уже не способна ни любить, ни сострадать, ни понимать… для меня есть только цель и мне надо найти путь к ней. Я всегда буду Охотницей, и это моя судьба. И тех, кто пойдёт со мной.

— Ты неправа. Разве ты не любишь её? — он показал пальцем на бесшумно приближающийся силуэт с кожистыми руко-крыльями.

— Это не одно и то же. Бэтли не даёт мне окончательно замкнуться в себе, но я чувствую, что и мои действия влияют на неё, делая похожей… на себя.

— Она всегда будет подражать тебе. Ты же её идеал, её мать. И когда-нибудь ей придётся вырасти, ты прекрасно это знаешь.

— Этого я и боюсь, Корво, — Лупо развернулась и направилась к догорающей станции, — я бессмертна, но я мертва.

— Ты ошибаешься, — сказал он ей вслед, — ты ещё просто не победила самого главного врага. Себя.

— Надеюсь, что ты прав, — тихо ответила она, наблюдая, как опускается Бэтли рядом с ней.

Глава XVI. Осознание беды

Асвелан уже издали встретил их огнём мобильных зенитных установок, с высокой скоростью выплёвывающие светящиеся разрывные снаряды энергии. Их короткие острые стволы хищно смотрели в небо, выцеливая приближающихся анимагенов и людей. Генерируемые ими заряды состояли из нестабильной плазмы, поэтому спустя некоторое время взрывались горячим облаком, растворяющим бастум как пластик.

Предрассветный холод особенно хорошо чувствовался в полёте даже сквозь экипировку. Лункс невольно прикрыл глаза, когда в довесок к ледяному ветру добавились и огненно-рыжие вспышки.

— Может, Спирус с этим турболётом? — осипшим от холода и голода голосом прокричал Кэнлус. — Полетим сразу до Тунгара.