Радиоразведка: ответный удар - Михаил Ефимович Болтунов

Израиль в военном отношении чрезвычайно опытен и силен и его позиции на Голанских высотах непоколебимы.

В первых числах октября разведка вновь выявила опасное сосредоточение египетских и сирийских войск на Суэце и Голанах. Однако и эту развединформацию правительство Израиля проигнорировало. Возможно, теперь свою роль сыграло предупреждение заокеанских союзников, которые во избежание эскалации конфликта посоветовали израильтянам не открывать огонь первыми. Ведь если бы Израиль вновь выступил в роли нападающего, США не просто было бы защитить их с трибуны ООН.

Словом, на принятие именно такого решения кабинетом Голды Меир все-таки воздействовали многие факторы.

Сама же Меир только 3 октября возвратилась из поездки в Европу. Ей доложили ситуацию, однако выводы, которые сделали израильские военные, несколько удивили премьер-министра. Генералы пока советовали не предпринимать резких движений.

Однако уже на следующий день по дипломатическим каналам пришло тревожное сообщение: из Сирии в срочном порядке эвакуируются семьи советских советников и специалистов.

5 октября собрался кабинет министров. Однако никаких решений в тот день принято не было.

Одним из первых забеспокоился начальник Генерального штаба Давид Элазар, который получил сообщение из надежного агентурного источника о том, что египтяне ударят завтра, 6 октября.

Но военный министр Моше Даян был иного мнения: объявить мобилизацию и ударить первыми, как предлагал его начальник Генерального штаба, — это и есть тот самый агрессивный шаг, о котором предупреждали американцы.

И тем не менее Элазар не успокоился. В 10 часов утра военного министра и начальника Генштаба приняла премьер-министр Голда Меир. Выслушав генералов, она приняла точку зрения Давида Элазара и приказала начать мобилизацию. Сообщила о своем решении американскому послу в Тель-Авиве, предупредив при этом, что Израиль не ударит первым.

Таковыми были события в Израиле. Что же касается советского корабля радиоэлектронной разведки «Крым», то он в начале октября находился в египетском Порт-Саиде.

Судно стояло в полсотне метров от берега. Отсюда, с этой якорной стоянки, было удобно вести радиотехническую разведку южных районов Израиля, примыкавших к египетской границе.

На берег никто, кроме командира корабля капитана 2-го ранга Ивана Бочарина, не сходил, но напряженности не чувствовалось. Да и радиоэлектронная обстановка были обычной, если можно так выразиться, будничной. Матросы корабля, правда, засекли переправу египетских танков на Синайский берег канала, но мало ли случается передвижений воинских частей. Решили, что это связано с боевой подготовкой сухопутных войск Египта. Хотя, разумеется, в Москву доложили.

В ночь с 4 на 5 октября, как мне рассказывал Иван Ефимович Бочарин, внезапно на «Крым» поступил приказ: покинуть Порт-Саид и выйти в море. В связи со срочным выходом экипаж не успел получить от портовых служб в полном объеме продукты и пресную воду. Бочарин помнит до сих пор, что ему не додали 200 кг картошки. Однако топливные цистерны были заправлены под самую завязку.

А что же в это время происходило в Москве, в Главном разведывательном управлении и почему был дан приказ кораблю срочно покинуть Порт-Саид?

«Для того чтобы следить за развитием событий на Ближнем Востоке, — вспоминал о том времени генерал Шмырев, — в начале сентября 1973 года в Средиземное море и к берегам Израиля вышел разведывательный корабль “Крым” под командованием И. Бочарина. За месяц, предшествовавший войне, кораблю удалось достаточно подробно выявить изменения в радиоэлектронной обстановке, найти новые источники, что сыграло немаловажную роль в успешном проведении похода.

Вообще мы на многих примерах убеждались в том, что только заблаговременное развертывание сил радио— и радиотехнической разведки в каком-либо кризисном районе дает положительные результаты. Надо успеть проследить радиоэлектронную обстановку мирного времени, разобраться в ней, после чего станут понятными изменения, возникающие при обострении ситуации.

Если же опоздать с развертыванием сил разведки, что в жизни не раз случалось, то хороших результатов ожидать трудно.

Вечером 5 октября 1973 года меня срочно пригласил к себе первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Лев Толоконников, замещавший находившегося в отпуске генерала армии Петра Ивашутина.

Когда я прибыл к нему, в кабинете уже находились начальник недавно организованного ближневосточного управления генерал-майор Анатолий Павлов, начальник информации генерал-лейтенант Николай Зотов.

Толоконников, только что вернувшийся от министра обороны, был заметно возбужден. Он сообщил нам, что сегодня президент Египта Анвар Садат уведомил советского посла в Каире о решении египетского руководства вернуть утраченные территории и Суэцкий канал военным путем. Лев Сергеевич довел до нас указание министра — принять необходимые меры по усилению разведки в связи с тем, что война между Египтом и Израилем может начаться в любой момент.

Корабль “Крым” находился в Порт-Саиде, где пополнял запасы. Было решено в целях безопасности немедленно вывести его в море».

На выходе из канала два израильских самолета «Фантом Ф-16» прошли над кораблем на предельно малой высоте, преодолевая сверхзвуковой барьер.

Министерство морского флота дало предупреждение о закрытии для судоходства акватории, прилегающей к Израилю, Сирии и Египту. Потому «Крым» взял курс не к обычной точке на траверзе израильского порта Хайфа, а западнее, где и лег в дрейф. На корабле были развернуты и приступили к работе все посты радио— и радиотехнической разведки.

Командование флота приняло меры для обеспечения безопасности корабля разведки. Из состава Средиземноморской эскадры был выделен морской тральщик «Дизелист», который в полной боевой готовности следовал по курсу «Крыма», постоянно находясь в пределах видимости.

Молодые офицеры службы обработки разведывательных данных, заступавшие на дежурство 5–6 раз в месяц, были рады израильскому праздничному дню. Среди них находился и старший лейтенант Михаил Шатберашвили.

День начала войны он вспоминает так:

«Да, действительно заступив на оперативное дежурство, я рассчитывал провести его без суеты и нервотрепки. Но уже очень скоро с мечтами о спокойном дежурстве пришлось распрощаться.

Позднее мы узнали, что накануне командир и его заместитель по разведке капитан 2-го ранга В. Попов (по возвращении с боевой службы он был удостоен ордена «Красной Звезды») неоднократно вели переговоры с Москвой, в ходе которых наши начальники из Генштаба ориентировали их на возможный перевод вооруженных сил Израиля в повышенную боевую готовность и начало боевых действий.

Капитаны 2-го ранга В. Попов и А. Титяев, начальник службы № 4, постоянно находились на посту оперативного дежурного, анализируя данные радиоперехвата и характер работы разведываемых семей сухопутных войск, ВВС и ВМФ».

После 10 часов утра корабль радиоэлектронной разведки «Крым» отметил включение средневолнового маяка обеспечения полетов авиации Израиля «Рафах», который располагался на израильско-египетской границе. Это говорило о том, что минут через 40–50 начнутся полеты израильской авиации.

Ожили в эфире и станции наведения ракет «Габриэль» класса «корабль — корабль». По данным разведпризнаков, можно было сделать заключение: из Хайфы вышли в