Белая гардения - Белинда Александра

Луиз ударила по клавишам и взяла первую ноту, снова при-недя публику в замешательство. Голос у нее был совершенно женский. Она еще не закончила несколько первых тактов своей джазовой композиции, а публика уже была у ее ног. «Иду своей дорогой, только своей дорогой, не твоей, своей дорогой», — пела она, неистово колотя по клавишам и намного обогнав своих бас-гитариста и барабанщика. В клубе «Москва — Шанхай» и видела музыкантов и получше, но таких колоритных исполнителей мне еще не доводилось встречать. Только Ирина, пожалуй, могла так же быстро захватить публику.

— Как дела? — отыграв первый номер, крикнула Луиз, обращаясь к залу. Одна часть публики промолчала, но другая ответила дружным хором:

— Хорошо! А как у тебя?

Джудит улыбнулась и наклонилась ко мне.

— Театралы и любители скачек против высшего общества, — шепнула она мне на ухо.

— А какие музыканты обычно выступают здесь? — спросила я.

— Чаще всего артисты кабаре и обычные певцы и музыканты из ночных клубов.

Луиз заиграла второй номер, ритмичную латиноамериканскую композицию. Я уселась поудобнее и стала думать об Ирине. Если в «Чекерс» выступают артисты кабаре, может, ей стоит прийти сюда на прослушивание? Она ничем не уступала некоторым лучшим американским и европейским звездам кабаре, которые выступали в клубе «Москва — Шанхай». К тому же, если она понравилась даже австралийцам из провинциального города, неужели ее не оценят сиднейцы?

По окончании последнего номера, который включал в себя спорадические бессмысленные выкрикивания и телодвижения, Луиз вскочила и поклонилась зрителям, которые аплодировали ей стоя. Что бы ни думала о ее странной внешности публики, никто не стал бы спорить, что выступление прошло довольно успешно.

В полночь на сцене появился оркестр, и люди ринулись на танцевальную площадку. Может, они были рады, что выступление Луиз Трикер наконец-то закончилось, а может, наоборот, получили такой заряд адреналина, что их энергия теперь требовала выхода.

Я с любопытством смотрела на пары, кружащиеся по танцплощадке. Среди них было несколько действительно хороших танцоров. Я обратила внимание на одного мужчину, ноги которого скользили по полу так плавно, что верхняя часть тела практически оставалась неподвижной, и на женщину, перемещавшуюся с места на место легко, как пушинка на ветру. Романтическая музыка навеяла воспоминания о клубе «Москва — Шанхай». Я представила, как мы с Дмитрием танцевали в последние дни, когда я простила ему измену с Амелией. Мне тогда казалось, что мы были так близки! Намного ближе, чем даже в первые дни после свадьбы. Интересно, а если бы он поехал со мной, мне было бы легче пережить удел беженки? Меня передернуло. Разве не для того люди женятся, чтобы поддерживать друг друга? Мне уже начинало казаться, что наши отношения были сплошной иллюзией. Иначе он не смог бы с такой легкостью бросить меня.

— Здравствуйте, — услышала я знакомый голос и, подняв гла-ш, увидела улыбающегося Адама Брэдли.

— Вам понравился концерт? — спросил его Чарльз.

— Понравился, — ответил Адам и добавил: — Только я пока не определился, понравилась ли мне женщина, которая, если бы мы стали бороться, уложила бы меня на обе лопатки за пять секунд.

— Ну тебя! — засмеялась Джудит. — А где твоя девушка со скачек?

— Вообще-то, — ответил он, скользнув взглядом по моему Платью, — я надеялся, что Аня потанцует со мной, чтобы она начала ревновать.

— Адам, если об этом узнает ее отец, он тебе нос сломает, — сказала Джудит. — Я разрешу тебе пригласить Аню на танец только потому, что это неплохая возможность для показа моего платья.

Адам вывел меня на запруженную танцевальную площадку. Я прогнала мысли о Дмитрии, потому что не хотела портить вечер горькими воспоминаниями о том, чего все равно не изменишь. Кроме того, унылый вид никак не соответствовал великолепному платью, которое уже начало привлекать восхищенные взгляды некоторых танцующих. Благодаря цвету оно выделялось на фоне остальных черных, белых и приглушенных тонов, а шифон в электрическом свете блестел, словно жемчуг.

— Ты знаешь, — сказал Адам, осматриваясь по сторонам. — Твое общество могло бы сильно поспособствовать моей карьере. Все смотрят на нас.

— Надеюсь, это не из-за того, что у меня молния расстегнулась, — пошутила я.

— Подожди, сейчас проверю, — сказал он и запустил руку мне за спину.

— Адам! — воскликнула я и, схватив его за руку, вернула ее на место. — Тебя, кажется, не просили.

— Знаю, — улыбнулся он. — Не хочется мне, чтобы за меня взялись Джудит и Бетти.

Оркестр заиграл медленную мелодию, и Адам уже хотел повести меня, как вдруг рядом с нами раздался голос:

— Вы позволите?

Я повернулась и встретилась взглядом с мужчиной. Он был старше Адама, на его лице выделялись короткие брови и квадратная нижняя челюсть. Выпяченная нижняя губа делала его похожим на добродушного бульдога. У Адама от удивления чуть глаза не вылезли из орбит.

— Да, конечно, — сказал он, но по тому, как напряглись руки Адама, я поняла, что ему не понравилось, что его отшивают.

— Меня зовут Гарри Грэй, — представился мужчина, грациозным движением увлекая меня. — Моя жена послала меня спасти вас от Адама Брэдли и узнать, кто вам сшил это платье.

Он указал подбородком куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом и увидела седовласую женщину, которая сидела за столиком рядом с танцплощадкой. В платье цвета шампанского с корсажем, украшенным стеклярусом, она выглядела весьма элегантно.

— Благодарю вас, — сказала я. — Было бы очень приятно познакомиться с вашей женой.

Когда закончился танец, Гарри подвел меня к своей супруге. Она представилась: Диана Грэй, редактор женского раздела «Сидней геральд». На мгновение что-то отвлекло мое внимание, и я оглянулась: Джудит, прикрывшись меню, делала мне одобрительный знак, подняв вверх большой палец.

— Как поживаете, миссис Грэй? — сказала я. — Меня зовут Аня Козлова. Я вам очень благодарна за то, что вы прислали ко мне своего мужа.

— Я должна была спасти такую приличную девушку, как вы, от Адама Брэдли. Не хотите присесть, Аня?

От Дианы невозможно было отвести глаз. Это была прекрасная женщина. Я не заметила на ее лице никакого макияжа, кроме темно-красной помады на губах; волосы, гладко зачесанные, были собраны в низкий пучок. Разговаривала она с явным акцентом, британским, определила я. На меня произвело впечатление и то, что Диана произносила мое имя правильно.

— Мы с Адамом соседи, — сказала я ей. — Он живет в квартире надо мной.

— Вы живете на Поттс-пойнт? — спросил Гарри и подсел ко мне, развернувшись спиной к танцующим. — Раз уж вы живете рядом с Кросс, вам, вероятно, известно все о богеме. Наверняка сегодняшний концерт не показался вам слишком необычным.

В клубе «Москва — Шанхай» я видела и не такое, но не стала об этом рассказывать.

— Будьте уверены, — засмеялась Диана, — после выступления Луиз Такер многие предпочтут ходить в клубы поспокойнее, в такие, например, как «Принц» или «Романос».

— Полезно время от времени получить встряску, — поддержал разговор Гарри и, соединив кончики пальцев, положил руки на стол. — Этой стране давно пора дать хорошего пинка под зад. Удивительно, что управляющий этим клубом пошел на такой риск.

— Мой муж — истинный патриот и в душе такой же бунтарь, как и представители богемы, — улыбнулась Диана. — Он банкир.

— Ха! — усмехнулся Гарри. — Расскажите-ка лучше моей жене о платье. Тема моды интересует ее намного больше.

— Это произведение дизайнера Джудит Джеймс, — со всей серьезностью произнесла я, посмотрев на Гарри. — Она австралийка.

— Действительно? — Диана встала и махнула кому-то в другом конце зала. — Никогда о ней не слышала, но думаю, что нам стоит сфотографировать платье для газеты.

К нашему столику подошла темноволосая девушка с короткой стрижкой и в дорогом платье, за которой следовал фотограф. Сердце у меня учащенно забилось. Фото в газете! О таком не мечтала даже Джудит.

— Мы собирались снимать сэра и леди Морли, пока они не уехали, — сказала Диане девушка. — Если не успеем, мы будем единственной газетой без их фотографии.

— Хорошо, Каролина. — Диана кивнула. — Но сначала сфотографируйте Аню в ее прекрасном платье.

— Какую Аню? — недовольным голосом спросила девушка, даже не посмотрев в мою сторону.

— Козлову, — ответила Диана. — И поторопись, Каролина.

Лицо Каролины скривилось, как у своенравного ребенка.

— У нас осталось всего две пластины. Нельзя их тратить. Все равно в газете цвет платья не пропечатается, а в платье это самое важное.

— Самое важное в платье — это девушка, которая его носит, — заявила Диана, выводя меня за руку на танцплощадку. Она поставила нас с Гарри в танцевальную позу и сказала, обращаясь к фотографу: — Вот так ты захватишь все платье.