Забытыми тропами - Анна Дил

- А чего же он сам не управился, колдун-то?

- Дык хотел он. Да чудожорица слушать приговор до конца не стала, уж больно кушать хотела, сердешная…

"Сердешная"! И это - о чудище-людоеде!

- Проклятые мы, - мужик тяжко вздохнул, снова пожевал губами и добавил, как припечатал: - Да и вы таперича тожить. Кто к нам зайдет, обратно уж не воротится.

Староста не соврал. Из Козьего копытца действительно нельзя было выйти. Колдуны пробовали и так, и эдак, применяли все известные им чары - впустую. Какая-то неведомая сила, словно незаметная глазу стена, окружала деревню и не позволяла ничему живому покинуть ее. Теперь стало понятно, отчего копытчане называли это место проклятым. И почему потерпели неудачу все их попытки покинуть деревню. Раз ступив в круг частокола, выйти из него дальше, чем на два шага, было уже невозможно. В этом было все дело, а вовсе не в чудожорице.

Впрочем, и чудо-зверь был в наличии. Староста долго юлил, старательно обходя неприятную ему тему стороной, вздыхал, причитал и жевал губами, но все же выложил несколько измененную версию происходящего.

"Проклятым" место стало не просто так. Три года назад в Козье копытце занесло некоего "колдунишку" - то ли чародея-недоучку, то ли подмастерье какого-то колдуна. Он был голодным и уставшим, но деревня тогда переживала не лучшие времена: на дворе стояла зима, суровая и затяжная, дрова таяли на глазах, приходилось считать каждое полено, лето выдалось неурожайным, и деревенские жили впроголодь. В лесу лютовали оголодавшие волки, и выходить за частокол за дровами или, тем паче, на охоту, было опасно. А тут - чужак. И даже не колдун - пользы от него никакой. Его не захотели приютить.

Подмастерье долго взывал к человеческому милосердию у ворот деревни, но его мольбам так и не вняли.

К вечеру началась метель - в ту зиму редкий день без них обходился. Но эта метель была особенно свирепой. Ветер валил вековые деревья, снега выпало столько, что наутро селяне с трудом смогли выбраться из своих домов - двери доверху занесло снегом.

Не дождавшийся помощи путник погиб в лесу, закоченел от холода в нескольких десятках шагов от изб с теплыми печами. Но перед смертью он успел проклясть негостеприимных селян. Они не захотели впустить к себе чужака - так пусть же отныне к ним входят все, кто пожелает, а уйти из деревни не сможет никто! А чтобы жизнь медом не казалась - у их деревни будет сидеть отменный охранник, зверь, не ведающий жалости, - как не знали ее селяне.

В проклятие умирающий недоученный колдун вложил всю свою неиспользованную силу - и оно подействовало.

С тех пор минуло третье лето. Селяне смирились со своей участью. Время от времени к ним захаживали заезжие рыцари, а пару раз - даже странствующие чародеи, которые горели желанием освободить деревенских, но одни бесславно заканчивали свои дни в борьбе с чудожорицей, как окрестили ее селяне, а другие, упав духом, оседали в Козьем копытце. Им были рады. Рабочие руки в деревне лишними не бывают.

- Что ж вы раньше не рассказали все, как есть? - возмущался Дарилен. - Мы столько сил впустую потратили!

Староста опускал глаза. Признаваться в собственной жестокости было стыдно. В тот памятный день он громче всех кричал, что чужакам в деревне не место, особенно в голодную годину.

Смириться с положением заложников чужого проклятия было нелегко. Чародеи, выслушав рассказ старосты, дополненный замечаниями и комментариями остальных селян, вновь принялись штурмовать невидимую стену, целенаправленно долбя ее заклинаниями, работающими против проклятий.

Местные жители следили за их мучениями с умеренным интересом. Для них появление упрямых чужаков было каким-никаким, а все ж развлечением.

Они были по-своему добрыми и жалостливыми людьми - урок не прошел для них бесследно. Потому и не хотели пускать в деревню пришлых - зачем им расплачиваться за чужие проступки? Но присутствие двух чародеев зараз внушало надежду. Авось знающий колдовские премудрости маг справится там, где не преуспели два десятка рыцарей, порывавшихся спасти деревню до этого? А если и он не справится - что ж, остаются его подруга по ремеслу и целых два ученика. Чародеи в деревне - люди завсегда полезные. Глядишь, обживутся да станут помогать деревенским помаленьку.

Оценив перспективу до конца дней своих прожить в людьми и богами забытой деревушке с крошечным населением, вдали от большого мира и безо всякой надежды на переезд, маги взвыли и с новыми силами принялись штурмовать неподдающуюся твердыню заклинаниями. Без толку.

Чародеи выдохлись к вечеру. Перепробовав уйму способов и ни на мизинец не приблизившись к желаемому результату.

- Остается одно, - подвел итог бесплодным попыткам Дарилен. - Пойти и снести башку этой их чуде-жорице. Кем бы она ни была.

- Так что, господин колдун, стал быть, завтра? - с надеждой спросил Васель, дождавшись, когда чародеи, умаявшись, угомонятся.

- Что - "завтра"? - насторожился колдун. Он поднял голову, оторвавшись от созерцания придорожных лопухов по ту сторону стены, таких близких и далеких одновременно, и огляделся. На него со всех сторон выжидающе смотрели обитатели Козьего копытца.

- Зайти за вами - завтра? - с готовностью пояснил староста. - Не извольте волноваться, я вам хату на вечор и всю ночку дам, шоба вы, стал быть, подготовлялися не поспешая, заклятиев там разных сочинили для свово дела благородного. А прямо с утречка, ранешенько, я вам путь к чудожорице укажу. Вы уж не осерчайте, господин колдун, до самого лежбища ее провожать мне вас возможности нетути…

Маг обвел тяжелым взглядом присутствующих. Те боязливо отступили на шаг.

- С утра не стоит. Лучше к обеду.

Васель поспешно закивал. Было видно, что он и не надеялся на столь легкую победу.

Уходя к милостиво предоставленному на всю ночь дому, колдун краем уха услышал за спиной:

- А на памятник мы вам скинемся, вы уж не сумлевайтеся. Все честь по чести сделаем. Оградку там справим, цветочки посадим…

Кисса и Фтайку, хоть и с боем, удалось провести в хату вместе со всеми. Старостина женка, неохватная бабища с суровым лицом, громко возмущалась этой "причудой", особо упирая на то, что "животины - создания грязные и зело паскудные, и с людями в горницах им не место" (эту фразу она явно услышала на какой-то проповеди, заучила ее и вставляла в разговор несколько раз, к месту и не к месту). На это Зари нахально заявила, что без "своих обожаемых братьев меньших" (старостиху аж передернуло) колдун не сумеет как следует подготовиться к предстоящему ответственному мероприятию и загубит дело спасения копытчан на корню.