Сумерки - Стефани Майер

— Хорошая акустика? — догадалась я.

Он засмеялся и кивнул.

Он нашел пульт и включил систему. Музыка была тихой, но нежная джазовая композиция звучала так, словно музыканты находились в этой комнате. Я подошла ближе, чтобы получше рассмотреть его умопомрачительную коллекцию.

— Как ты в них не путаешься? — спросила я, не в силах найти какую-либо систему в расстановке дисков. Он, казалось, не слушал.

— Мм-м-м… они расположены сначала по годам, а потом по личным предпочтениям, которые менялись год от года, — рассеянно ответил он.

Я обернулась — он глядел на меня со странным выражением в глазах.

— Что?

— Я был готов к тому, что испытаю… облегчение. Когда ты обо всем узнаешь, когда больше не нужно будет прятать от тебя свои тайны. Но я не ожидал, что это будет более сильное чувство. И оно мне не просто нравится. Оно делает меня… счастливым.

— Я рада, — сказала я, улыбнувшись в ответ. Я волновалась, что он, может быть, сожалеет о своей откровенности. Хорошо, что это было не так.

Но, когда он отпрепарировал глазами выражение моего лица, его улыбка погасла, а лоб прорезала морщина.

— Ты все еще ждешь побега с воплями, да? — догадалась я.

Слабая улыбка тронула губы, и он кивнул.

— Мне жаль разрушать твои радужные иллюзии, но ты даже отдаленно не такой страшный, как тебе хотелось бы. Мне даже кажется, что ты совсем не страшный, — небрежно солгала я.

Он замер и картинно поднял брови, изображая недоверие, затем его рот растянулся в широкой злодейской ухмылке.

— Тебе вообще не стоило так говорить, — усмехнулся он.

Он зарычал — этот низкий звук исходил откуда-то из глубины горла, из гортани. Губы изогнулись и приподнялись, обнажая великолепные зубы. Тело внезапно напряглось, согнулось чуть ли не в дугу, он весь подобрался, как готовый к атаке лев.

Я отступила назад, не сводя с него глаз.

— Не смей.

Я не увидела его прыжка — он был слишком стремителен. Я внезапно почувствовала, что лечу в воздухе, и в следующее мгновение мы с грохотом врезались в диван, который отбросило к противоположной стене. Все это время его руки защищали меня, как стальной каркас, так что я ощутила только несильный толчок. Но все равно я стала хватать ртом воздух, пытаясь выпрямиться.

Он этого не позволил. Он свернул меня в комочек у себя на груди и сковал объятиями крепче, чем железными цепями. Я в смятении взглянула на него, но его лицо вновь обрело человеческое выражение, челюсть расслабилась, он улыбался. Глаза сверкали, но в них не было возбуждения — только смех.

— Так что ты сказала? — игриво прорычал он.

— Что ты очень-очень страшное чудовище, — ответила я, правда, срывающийся голос немного подпортил мой сарказм.

— Это уже намного лучше, — одобрил он.

— Умм… Позволишь встать?

Он только засмеялся.

— Можно нам войти? — раздался нежный голос из-за двери.

Я попыталась высвободиться, но он лишь пристроил меня поудобнее у себя на коленях. Я увидела, что за дверью стоит Элис, а за ее спиной маячит Джаспер. Мои щеки пылали, а Эдварду было хоть бы что.

— Заходите, — он тихонько засмеялся.

Элис, кажется, ничуть не удивилась нашим объятиям. Она танцующей походкой вошла в комнату и, остановившись в центре, изящно и гибко опустилась на пол. Джаспер, однако, застыл в дверях, его лицо выражало шутливое негодование. Он внимательно смотрел на Эдварда, и мне стало интересно: неужели он старается прощупать атмосферу своими чувствительными «усиками»?

— Был такой шум, словно ты собирался съесть Беллу на обед. Так мы зашли узнать: может, и нам чего достанется? — объявила Элис.

Я застыла, но тут же поняла, что Эдвард улыбается — то ли ее шутке, то ли моей реакции на нее.

— Прости, но боюсь, что мне самому не хватит, — ответил он, а его безрассудные руки тесно прижимали меня к его груди.

— На самом деле, — сказал Джаспер, входя в комнату и невольно улыбаясь, — Элис сказала, что сегодня вечером будет настоящая буря. Эмметт предложил сыграть. Ты как?

Он сказал совершенно обычные слова, но в сочетании они прозвучали очень странно. Хотя я понимала, что Элис надежнее, чем прогноз погоды по телевизору.

Глаза Эдварда загорелись, но он колебался.

— Разумеется, захвати с собой и Беллу, — прощебетала Элис. Кажется, я заметила быстрый взгляд, который бросил на нее Джаспер.

— Хочешь поехать? — живо спросил меня Эдвард, сияя воодушевлением.

— Конечно, — я не смогла разочаровать его. — А куда?

— Нам приходится ждать грозы каждый раз, когда мы хотим поиграть в мяч. Ты увидишь, почему, — пообещал он.

— Мне понадобится зонтик?

Они все трое громко рассмеялись.

— Понадобится? — спросил Джаспер у Элис.

— Нет, — уверенно ответила она. — Гроза пройдет над городом, а на поляне будет достаточно сухо.

— Тогда отлично.

Энтузиазм в голосе Джаспера захватил и меня. Я почувствовала себя скорее готовой к подвигам, чем испуганной до потери пульса.

— Пойдем узнаем, поедет ли Карлайл.

Элис вскочила и пошла к двери походкой, которая разбила бы сердце любой балерины.

— Словно ты уже не знаешь, — зацепил ее Джаспер, и они быстро удалились восвояси. При этом Джаспер умудрился незаметно закрыть за собой дверь.

— Во что мы будем играть? — спросила я.

— Ты будешь смотреть, — пояснил Эдвард. — А мы будем играть в бейсбол.

Я закатила глаза.

— Вампиры любят бейсбол?

— Это же главное американское развлечение! — с карикатурной торжественностью ответил он.

Когда Эдвард свернул на нашу улицу, уже начинался мелкий дождик. До последнего момента я не сомневалась, что те несколько часов, что мне предстояло провести в реальном мире, он побудет со мной.

И вдруг я увидела черную машину — видавший виды «Форд», — припаркованную на подъездной дорожке перед домом и услышала, как Эдвард резким тоном пробормотал что-то нечленораздельное.

Отклоняясь от брызжущих дождевых капель, Джейкоб Блэк стоял на нашем узком крыльце, позади кресла своего отца. В лице Билли не дрогнул ни один мускул, пока Эдвард парковал мой пикап около бордюра. Джейкоб, понурившись, не поднимал глаз.

— Это переходит всякие границы, — в голосе Эдварда слышалось бешенство.

— Он приехал предупредить Чарли? — догадалась я, скорее испуганная, чем рассерженная.

Эдвард лишь кивнул, глядя на Билли сузившимися глазами.

Я почувствовала слабость от облегчения: Чарли еще не было дома.

— Давай, я разберусь с этим, — предложила я. От черного взгляда Эдварда мне стало не по себе.