Хождение за три неба - Олег Языков

— Шарик, я готов. Груз нормально уложен? Возьмешь без проблем? Тогда — пулей на новый терминал!

А там ветераны все еще возились с разгрузкой. Я показал им, куда складывать груз, упакованный во всякие защитные мешки и цветные сетки, и деды лихо метали барахло по углам. Пришлось включиться в процесс. Наконец, все было разобрано и разложено в должном порядке.

— Что у тебя, Афанасий? — На меня требовательно смотрело три пары глаз.

— У меня все готово…

— Товарищи офицеры! Взять оружие. На выход.

«Скаф» отлепился от меня и поплыл вперед. Он зависнет у входа и будет держать энергетическую линию от трассы к шарику. Я посадил деда к себе, а Костя с Петровичем уселись во второй шар. Наш трамвай тихо выплыл из пещеры.

— Вот незадача! Опять ночь! Да что же это такое — как я сюда ни попаду — все время темно. Шарик, свет!

И шары, и «Скаф» дали свет. Однако я погорячился — сейчас на планете было немного посветлее. По крайней мере, видно было намного дальше. Я посмотрел на небо. Низкое, темное, покрытое бешено несущимися черными тучами. Если это день, то загорать нам тут явно не светит. Я обернулся к скале.

— Вот тут я и свалился, дед. Высоко-то как! Повезло мне…

Дед внимательно рассмотрел маршрут моего полета на землю негостеприимной планеты и ухмыльнулся.

— Главное — живой ты. Давай выгружаться. Нужно еще могилу готовить, памятник.

— С этим проблем не будет… Надо только решить, где похороним ребят.

Шар опустился на грунт, и я его свернул. Тела в мешках и груз группы остались лежать на синей траве. Из второго шара к нам с дедом шли Костя с Петровичем.

— Что предлагаешь, Афанасий? Где будем могилу делать?

— Вы тут посмотрите, отцы. Может, документы какие, жетоны там… А я крутанусь на Шарике, что-нибудь подберу.

Так и сделали. Старики присели около мешков, а я снова забрался в шар и не спеша поплыл вдоль скальной стенки. Пройдя метров сто, я нашел то, что и было нужно. Одиноко стоящий скальный клык. Он сам по себе был похож на монумент, а я ему еще и помогу приобрести нужную форму.

— Шарик, выведи эту скалу на монитор. Твоя задача сделать так…

Оставив Шарик выполнять задание, я вернулся к месту высадки. Ветераны внимательно рассматривали какие-то документы.

— Взгляни, Афанасий. У них были мандаты Академии Наук СССР. Мудрые все же предки были…

Я развернул рвущийся из рук лист лощеной, плотной бумаги.

«Академия Наук СССР. Мандат. Капитан Скворцов Игорь Сергеевич, руководитель экспедиции… Просьба оказывать содействие в выполнении поставленной научной задачи…»

Я посмотрел на капитана Скворцова. Синяя трава под порывами ветра касалась его черепа, как бы лаская и успокаивая: «Ты дошел до своей цели, герой… Ты выполнил приказ… Ты сделал все, что смог. А теперь ты заслужил покой…»

— Теперь у нас есть имена… — Костя достал из нагрудного кармана старую фотографию. — Вот, и карточка есть… Только кто сейчас скажет, где тут этот капитан?

Я посмотрел на фото. Молодые, улыбающиеся лица, потные, торчащие волосы. Один приник к горлышку фляги, другой прикрыл глаза от солнца. Все с оружием.

— Костя, а отец?

— Вот он… — Костя показал на того парня, который прикрывался рукой от солнца.

— А ты повыше его будешь. Но похож.

— Естественно, похож… Отец все же… Ты, Афанасий, место подобрал?

— Да, сейчас там Шарик работает. Их снарягу проверили?

— Да что там проверять. — Подошел к нам Петрович. — Шестьдесят лет прошло, да и газ этот гадский. Весь металл съел. Харчи, конечно, все пропали, патронные цинки потеряли герметичность. Взрывчатка еще есть, немного, правда… Уничтожить все надо от греха, сжечь…

— Погоди, Петрович, сначала могилу сделаем. Пошли, посмотрим.

И мы вчетвером двинулись сквозь порывы ветра к одинокой скале. Там, вспышками электросварки, полыхал разрядами Шарик. Гляди-ка! Еще светлее стало. Теперь мрак и хмарь не мешала просматривать скальную гряду почти на километр. А вдали от скал стало видно стену растительности. Гулять в этом садочке почему-то не хотелось…

Пока мы дошли до скалы, Шарик практически и закончил памятник. Высокая, метров пятнадцать, грубо ограненная пирамида. В основании — огромная наклонная пятиконечная звезда. В ее центре Шарик выжег погребальную камеру.

— Это что, так дырка и будет?

— Не гони, Петрович. Афанасий что-то задумал. Так ведь, Афанасий?

Я кивнул деду: «Так». Шарик поплыл к «Скафу». У него было еще одно задание. Да и нам нужно было перенести тела и снаряжение погибшей группы к месту захоронения. Справились и с этим. Мне, как молодому, пришлось залезть в камеру и принимать мешки с останками. Там же решили и положить их груз. Наконец, все было размещено. Тут из пещеры выплыл Шарик. Он нес большую, вырезанную из багрово-рыжего гранита, звезду. Она и закроет вход в погребальную камеру.

— Товарищи офицеры! Смирно! Так уж получилось, что нам пришлось провожать в последний путь героев-землян. Капитана Скворцова, старшего лейтенанта Долоберидзе, старшего лейтенанта Асмолова. Они выполнили приказ Родины. Выполнили ценой своей жизни. Они успели сделать свой первый шаг по новой земле, по другой планете. Продолжить их путь — наша задача!

Четыре автомата уставились в темное небо. «Огонь!» В давящем шуме ветра совсем не страшный автоматный залп. «Огонь!» Трассер уткнулся в тучи и исчез. «Огонь!» Щелчки предохранителей.

Я пошел к своему шару. Я это должен сделать сам. Нет, не так. Это должен сделать человек. Медленно, стараясь не завалить, я повел гранитную звезду к памятнику. Ну и что, что Шарик держал ее гравизахватом? Вел-то ее я. Вот звезда привалилась к массиву памятника, по ее периметру пошло секундное марево раскаленного воздуха, и она сплавилась с пирамидой.

Я отошел к своим ветеранам. На багровой звезде чернели глубоко выжженные имена погибших ребят. А ниже их имен в гранит был вплавлен старый, изъеденный ядовитым газом автомат Калашникова.

Четыре руки взметнулись к козырькам фуражек. Прощайте, герои. Вы остаетесь тут, а нам нужно идти дальше.

Глава 3

Когда мы вышли из пусковой шахты, вокруг нас просто кипела жизнь. Спортивный лагерь звучал музыкой из клуба, веселыми девичьими голосами, звонкими ударами по мячу на волейбольной площадке. Я только изумленно помотал головой, когда увидел группу молодых ребят верхом на маленьких мохнатых лошадках. Молодежь ерзала в седлах и била лошадок пятками по брюху, пытаясь заставить своих мустангов перейти в карьер, но мудрые лохматые монгольские коняшки только согласно мотали головой, но бежать отказывались наотрез.