Волхов - Илья Игоревич Савич

Саша изменился. Глаза, казалось, потемнели, дыхание выровнялось, не пропуская никакие эмоции. Лишь холодный расчёт, единственная цель и границы арены, за которыми не было ничего.

Саша сделал шаг вперёд, принимая боевую стойку.

— Пускай победит сильнейший! — заключил глашатай и поспешил покинуть клетку.

Он почему-то нервничал. Внутри засвербела тревога, убравшая ядовитую улыбку. А возле выхода, оказавшись спиной к бойцам, глашатай едва не споткнулся, почуяв как мурашки бешено спускаются по пояснице. Что это было, так понять и не удалось.

Прогремел сигнал к началу схватки.

Рихард устремился вперёд, пронзая воздух длинным двуручным мечом. Несмотря на доспех, двигался он плавно, быстро, ловко. Словно то была лёгкая летняя одежда, а не пластины металла.

Сошлись противники в центре арены. Острие двуручника ударилось в обод щита, выбив искру, тут же отпрянуло, переходя в защиту, а затем снова ужалило в атаке.

Скрытые тенью зрители наблюдали, как двое мастеров совершают обмен за обменом. Ни единого лишнего движения — только отточенные, быстрые выпады, уклоны, звонкие парирования. Схватка всё больше походила на опасный танец. Танец железа, пота и смерти, маячащей неподалёку.

Но ни один из них ещё не пустил кровь.

Саша видел каждое движение Рихарда. Тот оказался действительно умелым, сложным врагом. Филигранная работа клинком, надёжная защита искусной брони и ни следа усталости от постоянных движений. От такого противника хладнокровие обдало приступом необъяснимой радости.

Однако что-то между ними не сходилось. Саша абсолютно не чувствовал опасности. Столько раз клинок двуручника проходил в паре сантиметров от него, целуя рассечённой прохладой ветра, но привычное когда-то ощущение, что лишь один из них покинет клетку живым, сейчас отсутствовало напрочь. Рихард не сражался так, словно от этого зависела его жизнь, и Саша не мог понять почему. Он погрузился в забытое, казалось, состояние. Сражался не чтобы победить… А чтобы убить.

И это предрешило исход битвы.

Оба бились, наладив общий ритм. Удар, защита, финт, уклонение, контратака, обманка, уворот… это по-настоящему превратилось в танец. Который нужно было нарушить.

Тот из них, кто сделает это первым, либо подставится под удар, либо завладеет абсолютным преимуществом. Это был риск. И Саша решился пойти на него.

Танец прервался рывком прямо под разящий меч Рихарда. Вместо надёжной защиты Саша ударил ободом щита в основание клинка, зацепился за гарду и устремился вперёд, не давая восстановить пошатнувшееся равновесие. Кромка меча скользнула по шлему и врезалась в плечо, брякнув о кольчугу. Броня защитила от пореза, но рука, держащая щит, онемела и едва не сорвала весь план, на пару мгновений выйдя из-под контроля. Но Саша смог удержать щит в таранном ударе, и теперь получил то самое преимущество. Рихард уже потерпел поражение, хоть и не знал об этом.

Подсечка сбила его с ног. Латы, ударившись о песок, издали приглушённый звон, выбитый меч отлетел в сторону клетки, врезался в опору и рухнул неподалёку. Рихард попытался встать, но тяжёлый щит обрушился на него своим острым концом и оглушил, оставив на забрале глубокую вмятину.

Саша победил. Но этого было недостаточно.

Сапог с размаху выбил шлем, открыв голову поверженного бойца. Получив новый удар, Рихард отключился, но Саша уже занёс меч, чтобы пронзить противника. Так он поступал десятки раз прежде, пока не стал бесчувственной машиной, способной без колебаний прерывать жизни.

Но вдруг морок, затмевающий разум, пронзил осколок света.

«Сашенька, — пронёсся в голове такой родной, такой тёплый и успокаивающий голос мамы. — Сашенька, сынок, где ты?»

Меч замер в секунде от непоправимой ошибки. Но морок уже отступал, гонимый светом. И вместо острия, вниз упала скупая слеза.

— Я здесь, мам. Я здесь.

Саша убрал ногу с груди Рихарда. Глубоко вздохнул, унимая дрожь в руках. А затем оглядел тьму, окружавшую арену. Там скрывались ублюдки, наблюдавшие за кровопролитием в угоду собственному тщеславию. Такие же ублюдки как Железнов, превративший Сашу в бездушную скотину.

В груди закипала ярость. Хотелось взглянуть на них, насладиться смятением, страхом, ужасом от предстоящей кары. Потому что Жнец уже приближался.

И вдруг, будто потакая этому желанию, вспыхнули прожектора, открывая ошарашенные лица зрителей. Лощёные подонки занервничали, растолстевшие от государственной кормушки «слуги народа» затряслись, а криминальные авторитеты гневно размахивали татуированными пальцами, требуя наказать виновного, пока шлюхи, пугливо прикрывая лица, пытались где-нибудь укрыться. Только глашатай-скоморох замер в шаге от входа в клетку, не зная куда себя деть.

Все решили, что полиция нагрянула на их закрытое мероприятие, и каждый отреагировал по-своему, но главного зачинщика Саша так и не смог усмотреть в толпе.

«Чёрт, неужели я ошибся?» — пронеслась в голове тревожная мысль.

Но думать об этом не пришлось. В следующий миг зал снова погрузился во тьму. На этот раз — полностью, так что Саша насторожился. Он знал, кому потребовалась непроглядная темнота, но не позволял себе расслабляться.

Жнец до сих пор вызывал у него глубинный страх.

Глава третья. Там, где всё началось

Машина остановилась у старого заброшенного завода. Уже смеркалось, поэтому выключенные загодя фары и тёмный окрас позволяли затеряться среди зарослей сирени.

Ксения заглушила мотор.

— Так, парни. Следы ведут сюда. Если мы ошиблись, то всё — Королёв потерян.

Стас вглядывался в очертания серого здания, но не видел никаких признаков наличия там хоть кого-то.

— Странно как-то… Зачем ему сюда ехать? Это ж заброшка ещё девяностых годов. Мы пацанами тут лазали.

Глеб усмехнулся:

— Может, решил детство вспомнить? Прикинь, заходим мы туда, а Королёв по опорам прыгает.

— А охрана внизу бегает, ловить в случае чего готовится!

— Или в салки с ним играет!

Парни засмеялись, представив забавную картину, но Ксения не разделяла их настроя.

— Эй, офицеры! Мы сюда вообще-то делом заниматься приехали!

— Да тише ты. Сейчас дождёмся… О, вот она!

В зеркале заднего вида отразилась подъехавшая с выключенными фарами машина. Шум приглушённого мотора еле доносился до слуха.

Наконец все вышли наружу. Капитан Нина Бестужева,поглядывая в сторону завода, приблизилась к остальным.

— Он там?

— Ещё не знаем. Больше вроде как негде, но что-то тихо. И не видно никого.

Нина вытащила из кобуры пистолет.

— Тогда пойдём и проверим.

Уже на подходе к зданию они услышали глухие удары музыкальных ритмов. При ближайшем рассмотрении даже в наступающей темноте обнаруживались свежие части постройки, асфальт на удивление был ровным, а к высоким воротам ангара вели следы множества протекторов.

— Похоже, там их до хрена, — озвучил общую мысль Глеб. — Может, подкрепление