Волхов - Илья Игоревич Савич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Новичок, да?
Внезапный голос вырвал из раздумий. Рядом стоял ухмыляющийся, вроде бы по-доброму, человек в латном доспехе. Лицо его, покрытое впадинами от худобы, имело длинный горбатый нос с широкими ноздрями. Тёмные, глубоко посаженные глаза задорно глядели на собеседника, будто скрывая некую тайну.
— Ч… чего? — переспросил Саша.
— Волнуешься сильно. Вот я и подумал — новичок. Здесь таких немного.
— А, да. Я в первый раз.
— Ну, вот. Да ты, парень, не бзди. Редко кого кончают. Чаще в больничке отлёживаться приходится. Но зато бабки хорошие платят! Особенно за молчание.
Саша кивнул и вернулся к происходящему на экране…
И как раз вовремя, потому что чаши весов снова склонились в другую сторону. Руальд, превозмогая боль, прервал отточенные движения сарацина. Сабля врезалась в гарду меча, выбив искру, щит рыжебородого ударил в забрало. Сейфул на секунду пошатнулся, открылся, и это стало роковой ошибкой.
Руальд с ноги отбросил противника к клетке, зажал щитом, не позволяя улизнуть, а затем принялся колотить его по шлему навершием рукояти, вминая маску внутрь. Сейфул огрызался, толкался, пытался вырваться. И у него это получилось… Казалось бы.
Новый толчок Руальд использовал, чтобы увеличить дистанцию. Но пока Сейфул восстанавливал равновесие, он уже устремил острие меча вперёд.
Кольчуга брякнула с ударом подошвы о песок, нога нашла упор, и клинок нырнул под забрало, пронзил горло насквозь, разорвал кольца бармицы и остановился только за пределами клетки, алый от крови.
Вязкая капля упала с самого кончика под абсолютную тишину.
— Чёрт… — протянул навязавшийся собеседник Саши. — Минус один. А я хотел с этим парнем и сам смахнуться…
Сейфул ещё какое-то время дёргался в агонии, пока не обмяк. Руальд же, убедившись в собственной победе, рухнул на колени. Остаток сил стремительно покинул его через сочащиеся порезы, и, следом за побеждённым, победителя вытаскивали из клетки двое помощников.
— Темнов! Багиров! На выход! — раздалось в зале ожидания, но Саша не обратил внимания.
— Темнов! Ты где? На выход давай!
Только сейчас Саша вспомнил, что представился чужим именем.
— Здесь я! Иду…
Руки снова задрожали. И снова он не понимал — от страха или предвкушения.
У двери ждал менеджер с торчащей из уха гарнитурой. А рядом с ним — уже знакомый боец в латных доспехах.
— О, новичок! Так это ты! — его точёное лицо осенила широкая приветливая улыбка. — Чёрт, ну и угораздило же тебя, а! В первый раз — и сразу на меня попасть. Соболезную, парень.
Улыбка изменилась. Доброжелательность плавно, еле заметным шевелением, превратилось в жажду крови.
━─━────༺༻────━─━
Просторное помещение старой церкви через высокие узкие окна заливал алый свет, многочисленные свечи заполонили воздух запахом воска и ладана, но всё же залу окутал полумрак, который словно разрезал солнечный луч, падающий в самый центр. Туда, где до сих пор можно было заметить очертания кровавого пятна.
Илларион подошёл к иконостасу, чтобы убрать прогоревшие свечи. Закончив, он перекрестился, поклонился, а затем повернулся в сторону угла, где когда-то убил человека. Там, скрытый тенью, стоял Волхов.
— Ты слишком полюбил темноту, Игорёк, — Илларион спустился по ступеням, направился к стоящим вдоль стен подсвечникам.
— Она теперь часть меня.
— Всё-таки правда что говорил Санёк? Лихо внутри тебя?
— Да.
Батюшка погасил очередной огонёк, отчего в зале стало ещё мрачнее. Но оставшиеся язычки волновались от его дыхания, заставляя морщины на хмуром лице дрожать.
— Но бес не управляет тобой?
— Пытается. Но я сильнее.
— Надеюсь… Слушай, а ты не хочешь исповедаться? Думаю, тебе есть от чего облегчить душу.
— Нет… Это уж точно нет.
— Но почему?
— Мои грехи не смыть ни исповедью, ни молитвой. Боюсь, я уже обречён.
Илларион хотел было возразить, но решил промолчать. Убеждать отчаявшегося во тьме, что есть ещё луч надежды, — не такое уж простое занятие. Одним пылом тут не справишься.
Последний огарок полетел в блюдце к остальным. Молчание старых друзей затянулось на несколько минут, пока Илларион заканчивал прибираться. Он не знал, какие слова стоит подобрать, не знал как помочь. И боялся спросить, что именно бывший капитан собирается делать.
Изуродованное шрамом лицо казалось диким, будто и не его совсем. Оно не принадлежало тому человеку, которого Илларион когда-то знал. Сейчас из-под густых бровей смотрели глаза, лишённые эмоций, лишённые сожаления, страха, всякой радости. Лишь решимость, холодная ярость таились во взгляде.
Вдруг тишину разорвало уведомление в телефоне. Волхов достал из кармана потрёпанный мобильник, прочитал сообщение от Саши и нахмурился.
— Мне пора. Прощай, друг.
— Ты так прощаешься, будто мы никогда…
Илларион обернулся, но Игорь уже исчез.
━─━────༺༻────━─━
Огни прожекторов мерцали впереди, отплясывая бешеный танец. Ритмы музыки вибрировали в воздухе, но её звуки казались приглушёнными, словно пробивались сквозь толщу воды. И только собственное сердцебиение разносилось по внутренней тишине.
— Этот боец впервые ступает на песок арены. Дерзкий, рисковый. Он видит свою цель издалека и устремляется к ней любой ценой. Встречайте же Сокола!
Таким прозвищем Саша представился для объявления. Ему всегда нравилась эта птица, бесстрашная, отчаянная и гордая. И теперь он шагал ко входу в клетку, чтобы в очередной раз окрасить клинок кровью.
Песок привычно, выдирая из глубин мозга неприятные воспоминания, шуршал под ногами, налипал на подошву бордовыми комками. Запах… запах металла, холода, пота, сырости… запах смерти, будоражащий нервы. Саша погрузился в особое состояние, напоминающее транс. Весь его мир постепенно сужался до границ арены. Нужен был лишь противник, что стоит напротив.
И он наконец показался.
Вместо грозных мотивов тревожащего души марша Саша слышал лишь ритм пульса, отдающего в висках. Вместо криков глашатая — собственное ровное дыхание.
Вместо опасного, закованного в латы воина, что уверенно перешагнул порог клетки, — обречённую жертву.
— Да, судьба — девица с юмором. Но именно она подсунула новичку несчастливый билет. Сможет ли Соколёнок совладать с опытным бойцом, не единожды доказавшим крепость духа и остроту клинка? С бойцом, от чьего имени дрожат колени? — глашатай сделал небольшую паузу, дождавшись, когда воин встанет на своё место, а затем: — Дамы и господа… Перед вами лучший представитель нашей арены! Рихард Сокрушитель!
Улыбающееся, ложно-дружелюбное лицо Рихарда на миг исказилось в оскале, а затем он опустил забрало, лязгнув металлом об металл. Он и не подозревал, что сейчас происходит
