Морской Волк ч (1-4) - Влад Савин

–Судоплатов конечно же, и Кафтанов. Один неплохо поработал по американской теме и знаком с нашей резидентурой, другой частично с вопросом.

– Что они могут знать о наших э-э-э… гостях?

– Ничего. Первый только курировал Хейфица и Овакимяна - Берия похлопал рукой по пухлой папке - второй единственный, кто возражал против репатриации это немца-физика, и значит в теме далеко не дурак.

(Решением Особого совещания НКВД в апреле 1940 года из СССР был выслан известный немецкий физик Ф. Хоутерманс. Арестован в декабре 1937 года "как подозрительный иностранец, прикидывавшийся беженцем-антифашистом". Не сгинул из-за защиты Бора, Эйнштейна, Жолио-Кюри. Как удалось передать на запад информацию об его аресте для автора загадка, хотя физик дал согласие на сотрудничество с органами НКВД. Арестован гестапо, но по ходатайству немецких физиков выпущен из тюрьмы и включился в научную работу в Германии. Хоутерманс поручил своему другу Райхе, покинувшему Германию в 1941 году, проинформировать физиков о фактическом начале работ в рейхе по созданию атомного оружия. Наш резидент Овакимян проинформировал нас в апреле 1941 года о встрече беженца из фашистской Германии с виднейшими физиками западного мира. Однако накануне войны этим материалам не придавали существенного значения).

– Да, я читал - Сталин поднес трубку ко рту, но передумал - Маймуно-веришвило, ты то куда смотрел?

Берия встал.

– А-а-а… садись! - Сталин досадливо махнул рукой - лишь тогда дорога покажется, когда арба перевернется.

Сталин постоял у щели задрапированного окна, вглядываясь в ночные силуэты Кремля и сказал - Есть мнение назначить товарища Судоплатова руководить операцией. Немедленно ознакомьте его со всеми имеющимися материалами. Со всеми - в голосе вождя вдруг отчетливо прорезался кавказский акцент - через два дня доложите мне предварительный план операции. Это еще не все…

Пройдя бесшумно взад и вперёд по кабинету, сжимая трубку сухой рукой, он с ехидцей продолжил - есть мнение, что товарищ Молотов не справится с должностью главноответственного за атомный проект. И гораздо лучше для дела будет, сразу поручить его - тут Сталин усмехнулся - "великому манагеру" товарищу Берии. Справился там - сумеешь и здесь. Тем более, имея информацию и фору по времени.

–Будет сделано, товарищ Сталин!

–Что с сырьем?

–Пока молчат. Но так и должно быть - выход на связь, лишь по завершению этапа.

–Что ж, подождем. Ведь ты, Лаврентий, за "Толстого" поручился? Оправдает ли твое высокое доверие. Да, а какое кодовое имя - у нашей главной Тайны?

–"Рассвет". По их песне - "серыми тучами небо затянуто". Вот чтоб в нашем будущем - там солнце было.

От Советского Информбюро 17 сентября 1942

В течение ночи на 17 сентября наши войска вели бои с противником на северо-западной окраине Сталинграда и в районе Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло.

На северо-западной окраине Сталинграда автоматчики противника при поддержке танков атаковали позиции, которые обороняет Н-ская стрелковая часть. Наши бойцы отбили атаку гитлеровцев. Огнём из противотанковых ружей, гранатами и бутылками с зажигательной смесью они подбили и сожгли 6 немецких танков. Отряд автоматчиков противника был окружён и уничтожен. На другом участке в результате упорных боёв, неоднократно переходивших в рукопашные схватки, уничтожено до 400 немецких солдат и офицеров.

Москва.

Сергей Гаврилович Симонов был удивлен срочным вызовом в столицу. Причем - по линии не своего "родного" наркомата, а НКВД.

Здесь, в Саратове, куда завод был эвакуирован из Коврова, никто ничего не знал. Директор, увидев предписание, звонил кому-то в Москву - а затем, плотно закрыв дверь, сказал, что будто бы товарища Симонова хочет видеть сам нарком Берия, так что надо ехать, надо - и желаю вернуться скорее, в нашу саратовскую глушь.

На память приходила всем здесь известная история, пятилетней давности. Когда на один завод, директору так же пришел вызов в Москву. Директор прочел, закрылся в кабинете, принял стакан водки, и выстрелил из браунинга себе в висок. Год был тридцать седьмой - и по закону, руководителей, начиная с определенного ранга, не арестовывали на месте, а сначала вызывали, и брали уже там. Ну а так - хоть не тронут семью. После выяснилось, что вызывали его - чтоб наградить орденом, "Знак почета".

Но сейчас вроде, не ежовские времена? И товарищ Берия, хотя Симонов с ним лично не встречался - был известен, как человек вполне разумный, стремящийся сначала разобраться, а уж после… И - исключительно, в интересах дела!

Так что, надо ехать…

На вокзале Симонова встречали. Капитан ГБ, безошибочно узнавший Сергея Гавриловича среди выходящих пассажиров, шагнул навстречу, представился, и сказал, что ему поручено, отвезти в гостиницу - устраивайтесь, пообедайте, сегодня в восемнадцать ноль-ноль за вами заедут. И добавил - еще, товарищ нарком очень рекомендовал вам познакомиться с вашими соседями, поскольку вам с ними работать.

–Какими соседями? - не понял Симонов.

–По номеру - ответил капитан - один утром приехал, второго я час назад отвез.

Номер был четырехместный, комфортабельный, по довоенным меркам, наверное очень дорогой. Молодой сержант с петлицами танкиста восседал на кровати, второй военный сидел на стуле за пододвинутым столиком, играли в шахматы. Увидев капитана, оба вскочили.

–Располагайтесь, отдыхайте, Сергей Гаврилович - сказал капитан - и знакомьтесь с товарищами. Может рассказать им все, о своем деле - как и они, о своих. Потому что вам - вместе работать.

И вышел, козырнув.

Симонов представился - конструктор Ковровского оружейного завода, сейчас эвакуирован в Саратов, только что оттуда, по вызову, зачем пока неизвестно.

–Сергей Гаврилович? - спросил танкист - погодите-ка… Так это вы - АВС-36?

Улыбнулся, и протянул руку, представился.

–Сержант Калашников, Михаил Тимофеевич.

–Драгунов Евгений - назвал себя второй.

В шесть приехал все тот же капитан. Вечерняя Москва, большой дом на Лубянке, бесконечные коридоры, кабинет с высокой дубовой дверью,

–Здравствуйте, Сергей Гаврилович. Проходите, садитесь.

На арест непохоже…

–Ваша кандидатура был отобрана из всех советских оружейников, для дела чрезвычайно важного для СССР, и безусловно, повлияющего на исход войны. Вы можете отказаться, и в этом случае вернетесь в Саратов, без всяких последствий, будете работать как прежде. В случае же вашего согласия, вы будете допущены к тайне "ОГВ" - особой государственной важности - за разглашение которой последует суровая кара. Ваше решение?

А что тут решать - война же! Если можно сделать хоть что-то, чтобы она скорее завершилась, нашей победой. Да и при отказе - слышал, Берия слово держит - но после ведь не забудется, "это тот, кто отказался тогда". И решать, и судить - будут, совсем по-другому. К тому же, раз меня выбрали - значит сочли, что задача мне по силам? И как раз - по оружейной части?

–Я готов.

Берия встал, подошел к сейфу. Достал большую, тщательно завернутую книгу, вернулся к столу.

– Хватит вам двух часов - чтобы прочесть? Вас отведут в кабинет рядом, где вам не помешает никто И настоятельно прошу вас, отнестись предельно серьезно. Это не шутка и не розыгрыш. Это - есть!

Слова были странными. Но переспрашивать Сергей Гаврилович не решился.

И понял их смысл, только когда открыл книгу. Черная обложка, золотое тиснение. Болотин Д., История советского стрелкового оружия и патронов. Москва, изд.Полигон, 1995. ДЕВЯНОСТО ПЯТЫЙ???!!! Но - "это есть. не шутка, не розыгрыш" - слова самого наркома.

Профессиональный интерес взял верх. И Сергей Гаврилович стал читать. Бегло пролистнул главу о пистолетах - это было ему малознакомо, он занимался пулеметами и автоматическими винтовками. Также, пролистнул главу о винтовках обычных. И начало - о самозарядных, останавливаясь лишь на сравнении фактов написанных, с известными ему. Промежуточный патрон его заинтересовал - оружие выходило не только легче и с малой отдачей, но также и меньшая нагрузка на механизм существенно развязывала руки конструктору. Его разработают в следующем, сорок третьем - а оружие под него, будет… Карабин СКС-45, Симонова - мой? Войсковые испытания на Первом Белорусском - в армию массово, уже после войны. Был вытеснен автоматом Калашникова - "лучшим оружием пехоты двадцатого века" - но долго еще оставался в войсках, у артиллеристов, зенитчиков, матросов. Калашников - уж не тот ли это сержант? Запирание ствола - поворотом затвора, а не перекосом, или личинкой-клином.

Отдельно - цветной рисунок. СКС - но измененный до неузнаваемости. Оптический прицел, приклад похоже с пружиной, как на ПТРД, удлиненный рожковый магазин, вторая рукоятка перед ним, отделка - оружие для элитных стрелков?

А вот и Драгунов - снайперская винтовка, похожая на увеличенную СВТ (и тут запирание поворотом, это в будущем самое распространенное?). Вообще, как мало изменилось стрелковое оружие за полвека: промежуточный патрон, затем уменьшенный калибр, еще возможная схема "буллпап", и механизм "трехчетверть автоматики", фиксировано очередь в два-три патрона - вот и все нововведения? Еще, конечно, технология, материалы - хотя про них тут не говорится ничего. И конечно, "умные" прицелы - для стрельбы ночью, на большое расстояние, даже с встроенным вычислителем - это что ж, из противотанкового ружья ПТРС, его конструкции, сделали снайперскую винтовку большой мощности - а что, у нее дальнобойность и меткость много больше, чем у мосинки. А "фиксированная очередь" - у нас как-то не привилось, считалось достаточным умение стрелка просто отсекать два-три патрона коротким нажатием на спуск - но вот именно это "приговорило" мой СКС в пользу АК: оказалось что в руках среднеподготовленного стрелка, огонь короткими очередями заметно эффективнее одиночного.