Международное частное право. Учебник - Ирина Гетьман-Павлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Контракты международного характера заключаются на личном уровне, имеют разовый, нерегулярный характер и не оказывают влияния на международный торговый оборот. Унифицированное понятие «международный коммерческий контракт» в МЧП отсутствует. В законодательстве и доктрине употребляется различная терминология для обозначения этого понятия – внешнеэкономическая сделка, внешнеторговая сделка, международный торговый договор, международный контракт. Определение международного коммерческого контракта дается путем перечисления особенностей подобных сделок: «пересечение» товаров и услуг через границу, необходимость таможенного регулирования, использование иностранной валюты. Основным критерием международного коммерческого контракта считается «место нахождения коммерческих предприятий сторон в разных государствах»: Венская конвенция 1980 г., Гаагская конвенция 1986 г., Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге.
Основной вид международных коммерческих контрактов – договор международной купли-продажи товаров. По его образцу моделируются другие виды внешнеторговых сделок – подряд, дарение, хранение, страхование. Определенными особенностями и правовой спецификой отличаются встречные торговые сделки (бартерные сделки, встречные закупки, встречные поставки, приграничная и прибрежная торговля). Особый вид внешнеторговых сделок составляют компенсационные и кооперационные соглашения, которые предусматривают комплекс дополнительных мероприятий и заключаются в основном с участием государства. В отдельную группу внешнеторговых сделок можно выделить контракты, которые используются как способы финансирования основного обязательства, – финансовый лизинг, факторинг, форфейтинг.
7.2 Коллизионные вопросы международного договорного права
Общая генеральная коллизионная привязка договорных обязательств в МЧП – автономия воли сторон – это самая гибкая формула прикрепления, и ее применение в максимальной степени соответствует общему принципу свободы договора.
В основном законодательство предусматривает право неограниченного выбора применимого закона сторонами. Законы некоторых государств (Польша, США, Скандинавские страны) устанавливают «разумные» пределы автономии воли. Для ограничения пределов автономии воли используется доктрина «локализации» (общее ограничение свободы выбора права).
В теории права существует понятие «самодостаточный контракт», т. е. договор, исчерпывающе регулирующий все отношения сторон. Все спорные ситуации, которые возникают при выполнении этого договора, могут быть урегулированы на основе положений самого договора без обращения к нормам какого-либо права. На практике составить абсолютно не зависимый от национального права договор невозможно в силу существования императивных норм национального законодательства, которые не могут быть изменены договорным регулированием (А. Зеленин). К таким нормам относятся положения о сроке исковой давности, требования к форме сделки, возможность снижения судом неустойки в случае ее несоразмерности последствиям нарушения обязательства, правила о защите прав потребителей.
Российское право (ст. 1210 ГК РФ) предусматривает возможность неограниченной автономии воли сторон. Соглашение о выборе права может быть сделано как в момент заключения договора, так и в последующем; касаться как договора в целом, так и отдельных его частей. Выбор права сторонами, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным с момента заключения контракта.
Автономия воли сторон затрагивает прежде всего обязательственный статут отношения. Объем обязательственного статута – это сфера действия права, применимого к договору. Как правило, обязательственный статут составляют следующие вопросы (перечень открытый):
– толкование договора;
– права и обязанности сторон договора;
– исполнение договора;
– последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора;
– прекращение договора;
– последствия недействительности договора.
В настоящее время имеет место тенденция к расширению сферы действия обязательственного статута, который определяет исковую давность, основания взимания, порядок исчисления и размер процентов по денежным обязательствам, регулирует обязательства из неосновательного обогащения, возникающие в связи с приобретением имущества. В сферу действия обязательственного статута входят вопросы пресекательной давности, виды и суррогаты исполнения обязательств, зачет встречных требований, конкуренция исков, просрочка, обстоятельства и условия освобождения от ответственности, определение действительности договора по существу (вопросы «пороков воли»).
Сфера действия обязательственного статута в принципе не распространяется на вопросы «первичного» (личного и формального) и вещно-правового статутов. Из сферы действия обязательственного статута исключаются вопросы о требованиях, на которые не распространяется исковая давность (требования о возмещении вреда; требования, вытекающие из личных неимущественных прав).
Соглашение сторон о применимом праве направлено на определение права, применимого к договору. Предмет этого соглашения: выбор права, которым будут регулироваться как права и обязанности сторон по договору, так и иные элементы обязательственного статута. Заключение соглашения о применимом праве – не обязанность, а право сторон. Такое соглашение нельзя считать существенным условием договора. Его нельзя расценивать и как необходимое условие договора, связанного с иностранным правопорядком. Соглашение о применимом праве играет вспомогательную роль. Отношения, возникающие из основного договора, являются главными, а отношения в связи с соглашением о применимом праве имеют субсидиарный характер.
Некоторые национальные и международно-правовые акты закрепляют право сторон договора изменять соглашение о применимом праве для целей судебного разбирательства. Контрагенты в любое время могут условиться, что к договору применяется иное право, нежели то, относительно которого стороны договорились ранее (ст. 27.2 Вводного закона к ГГУ). Аналогичное правило установлено в Римской конвенция 1980 г. (п. 2 ст. 3).
Оптимальный вариант для международных коммерческих контрактов – совпадение коллизионной (соглашение о применимом праве) и процессуальной (пророгационное или арбитражное соглашение) оговорок. Оно позволяет избежать многих трудностей, затрат и расходов, с которыми неизбежно связано применение иностранного права.
Даже в случае недействительности основного контракта соглашение о применимом праве считается действительным. В противном случае возникает «порочный круг: суд обязан применять право, избранное сторонами, но не может этого сделать в силу недействительности договора, в текст которого включено соглашение о применимом праве, а подлежащее применению право, определенное с помощью иных коллизионных норм, не дает оснований для признания основного договора недействительным» (М. Г. Розенберг).
Римская конвенция 1980 г. закрепляет, что существование и действительность основного контракта или любого его условия определяются по праву, которое явилось бы применимым в силу Конвенции, если бы контракт или его условие являлись действительными (п. 1 ст. 8). В комментариях к Конвенции отмечено, что эта норма позволяет не принимать во внимание утверждение, что даже при наличии соглашения о применимом праве никакое право не может быть признано применимым, пока контракт не признан действительным. Стороны могут выбирать применимое право, даже если еще не решен вопрос о действительности контракта, т. е. они способны «вытащить самих себя за ремешки собственных ботинок» (П. Норт).
Аналогичный подход закреплен в национальном законодательстве (ст. 27, 31 Вводного закона к ГГУ).
При отсутствии соглашения сторон применимое право устанавливается судом на основании соответствующих коллизионных норм. Современное коллизионное регулирование договорных отношений основано на принципе наиболее тесной связи, который закреплен в Римской конвенции 1980 г., в Межамериканской конвенции о праве, применимом к международным контрактам (1994 г.), в национальном законодательстве: «Обстоятельства дела, соприкасающиеся с заграницей, рассматриваются в частно-правовом отношении согласно тому правопорядку, с которым (у них) присутствует наиболее прочная связь… Отдельные правила о применимом правопорядке рассматриваются как выражение данного принципа» (ст. 1 Закона о МЧП Австрии). Принцип наиболее тесной связи в формулировке австрийского Закона является общей основой по вопросу установления применимого права ко всей области частно-правовых отношений (Г. Б. Испаева).
Принцип наиболее тесной связи в современном законодательстве устанавливается в форме доктрины характерного исполнения (применение права места жительства, обычного места пребывания, места нахождения лица, исполняющего обязательство, характерное для данного договора). Эта доктрина впервые была закреплена в Законе о МЧП Чехословакии.
