Время выбора - Андрей Чернецов

Отчаянием затопило разорванное на куски сознание. Над головой блеснул росчерк холодной стали. Тир просто бросил за спину полутораручник так, точно в его руках была пушинка, а не тяжелый фуарский меч; и лишь слегка изогнув кисть, отдернул его в сторону. Хлынул поток крови, и тело Хогра бесформенной грудой повалилось на снег. В глазах у командира внутренней разведки Фир-Болга застыл ужас и удивление — неужто он повержен?..

Тир действовал словно по наитию, не доверяя своим глазам, которые сейчас неотступно следили за осторожной поступью Кристиана. «Я не успею. Нет, не смогу. Он быстр, ничуть не медленнее меня, а расстояние — приличное», — Тир даже приготовился закрыть глаза. Но что-то внутри него все равно продолжало бороться: «Но я все-таки должен. Не попробовав — не узнаешь: прав ты или нет... И, в конце концов, как я могу бросить тех, кто доверился мне, кто шел за мной до конца?!! НЕТ!!»

Тир выхватил у залитого собственной кровью Хогра кинжал, который тот продолжал сжимать в левой руке. Друг был в беде — значит, медлить нельзя.

Кинжал и фуарский полутораручник завертелись, замелькали перед глазами; Тир видел, как Кристиан заносит над поверженным гномом Меч, как у него загораются глаза от предвкушения скорой смерти — точно у вампира.

«Я успеваю! Успеваю!»

Словно у него выросли крылья. Меч Кристиана еще опускался, а он был уже рядом, совсем рядом. Тир уловил слабый растерянный приказ, не слышный ни для кого, — тот, что рождается в сознании приказывающего. А еще он уловил ту ауру страха, подобная которой встречается у загнанного и потерявшего всякую надежду на спасение зверя. Кристиан обращался к силе Меча — той, что спала в древнем артефакте уже много столетий. «Не-ет. Так просто ты не отделаешься», — мелькнула быстрая уверенная мысль.

Полутораручник встретил волшебный Меч в нескольких сантиметрах от шеи гнома. И отбросил его в сторону. Кинжал, взятый у Хогра, устремился вперед и, разрывая броню, пробил шею Кристиана насквозь. Тот тихо вскрикнул, обхватил кровоточащее горло руками и, пошатнувшись, рухнул в холодный снег.

Тир видел его последний взгляд. Имперский нобиль так и не сдался, уходил непобежденный, как он думал сам, но реальность для него была совсем другая. Как тогда, в Баллине, у заброшенного храма, так и сейчас посреди засыпанных снегом северных равнин Эриу, бывших владений орков, — Кристиан был побежден, хотя сам он и отказывался признаваться себе в этом.

И, словно венчая окончательную победу, над полем раздался душераздирающий крик. Тир оглянулся. Гран, верный друг и соратник Кристиана, был пронизан сразу тремя мечами, правое плечо его было разрублено до самой ключицы — арийские воины проследили за тщательным исполнением правил игры. Ле Гуин просто отбросил своего противника на выставленные за пределом круга клинки.

— Вот и все, — вздохнул Тир, наклоняясь над стонущим гномом. Ему досталось больше всех — волшебный Меч, разрубив гномью броню, разрубил и плоть, сломал несколько ребер, но все же не довершил начатого его хозяином дела.

— Круг замкнулся...

Сконди открыл глаза, тяжело выдохнул.

— У-ух... И хорошо же он приложил, — пробурчал гном, опираясь на руку Тира.

К ним уже спешил Ле Гуин. Вдвоем с Тиром они подняли гнома на ноги. Эрийские дружинники радостно вскинули вверх клинки, салютуя победителям; их командир и его друзья оказались сильнее! Что ж, никто не сомневался...

— Не думал, что Кристиан так силен, — сказал Сконди, не отрывая взгляда от пожелтевшего, залитого кровью лица эрийского нобиля. Даже сейчас, после смерти, арийский нобиль продолжал ухмыляться. — Как ты справился с ним, Тир? Тогда, в Баллине, у заброшенного храма...

— Это не его сила. — Глаза Тира блеснули холодным огнем. — Это сила Меча. Хладный пламень Хаоса...

— Как ты сказал? Хладный пламень Хаоса? — удивился гном. — А ну-ка пойдем, посмотрим на этот Меч.

Волшебный Меч вошел в снег по самую рукоять; мягкий голубой свет образовывал небольшой светящийся изнутри круг.

— Что-то не нравится мне этот клинок, — насторожился Ле Гуин. — И зачем он так понадобился вождям кланов?.. Ладно. Пойду-ка я лучше построю бойцов, оценю потери... Ну и так далее.

Тир и Сконди остались вдвоем.

— Ты что-то о нем знаешь?

— Пока не могу сказать точно, — ответил Сконди. — Узнаю, когда осмотрю гравировку.

«Мы готовы служить тебе, хозяин. — Тир застыл на месте как вкопанный. Два противных, омерзительных голоса, сливаясь воедино, проникали в сознание. — Бывший хозяин был слаб, его воля оказалась недостаточной, чтобы одерживать победы. За тобой же мы чувствуем поистине колоссальные силы. Ты поведешь нас к победе, а мы — тебя».

«Кто вы? — воззвал к невидимым собеседникам Тир. — Порождения Хаоса? Извините, но мне не нужна ваша помощь».

«Ты не знаешь, от чего отказываешься, смертный. Наша Сила — велика... Но должны произойти определенные события и в определенной последовательности — вот тогда мы наберем истинную силу, сравнимую лишь с силой богов. А когда она будет переполнять нас — мы отблагодарим того, кто поможет нам...»

— Тир! — взволнованный голос Сконди вывел фирийца из оцепенения. — Плохо дело... Знаешь, чей это Меч?

— Нет.

— Одного из трех царей демонов-фоморов. Это Меч Балора, сильнейшего из трех высших. Видишь герб на оголовке рукояти? Остров со стеклянной башней венчает непокорную морскую стихию — это герб бывшего царя фоморов. Я видел подобный герб в пещерах Снежных гор... — Вездесущий всезнающий гном вдруг запнулся, он казался растерянным. — Но как он попал в руки простого смертного?! Ведь, согласно преданиям, чтобы овладеть им, надо подобрать ключ к великой мощи прошлого — к силе Балора Ниспровергателя!

— А фоморы, это...

— Демоны Хаоса, одни из сильнейших.

— Тогда понятно, откуда взялось это название — «Хладный пламень Хаоса», — сказал Тир, украдкой бросая взгляд на продолжающую кровоточить рану Сконди. — Послушай, дружище, ты ведь ранен этим Мечом...

Иссиня-черные тучи над их головами вдруг пронзила ярко-рыжая ветвистая молния. И, словно повинуясь неслышимому приказу, клубящаяся тьма вдруг стала закручиваться по спирали, образуя в небе нечто, напоминающее гигантскую воронку.

«Какое решение ты принял? — Настойчивость невидимых собеседников поражала. — Ты думаешь, что Хаос — это зло? Тогда ты глубоко ошибаешься. Ни Хаос, ни отделенные от него миры Вселенной не являются злом; они — просто вместилища. А уже дело населяющих эти вместилища — творить зло или нет. Вместилищам все равно. Они лишь то, что делает населяющих их и владеющих ими своими вечными рабами...»