Убийца, мой приятель (сборник) - Артур Дойл

Кондуктор Джон Палмер смог сообщить следствию кое-какие сведения, пролившие свет на это дело. По его свидетельству, на участке пути между Трингом и Чеддингтоном имелось место, где по причине ремонтных работ на линии поезд в течение нескольких минут шёл со скоростью, не превышающей восьми-десяти миль в час. На этом участке мужчина и даже сильная, ловкая женщина могли бы спрыгнуть на ходу, не причинив себе серьёзного вреда. Правда, там трудилась партия путевых рабочих, которые, как выяснилось, ничего не видели, но ведь они обычно стоят между путями, а открытая дверь находилась на противоположной стороне вагона, поэтому они вполне могли не заметить, как кто-то спрыгнул с поезда, тем более что к тому времени почти стемнело. Крутая насыпь немедленно скрыла бы от взгляда ремонтников человека, соскочившего с подножки.

Кондуктор, кроме того, показал, что на перроне станции Уилсден было довольно людно и что, хотя на этой станции наверняка никто не сел в поезд и не сошёл с него, не исключена возможность, что кто-нибудь из пассажиров мог незаметно для него пересесть из одного купе в другое. Ведь нередки случаи, когда джентльмен, докурив сигару в купе для курящих, переходит в другое купе, где почище воздух. Если предположить, что мужчина с чёрной бородкой именно так и поступил в Уилсдене (а недокуренная сигара на полу как будто бы говорила в пользу этого предположения), он, естественно, пересел бы в ближайшее купе и очутился в обществе двух других действующих лиц этой драмы. Таким образом, первый акт драмы вырисовывался с достаточной степенью вероятности. Но что произошло во втором акте и как дошло дело до развязки заключительного акта, были бессильны вообразить и кондуктор, и опытные детективы.

В результате тщательного осмотра железнодорожного пути между Уилсденом и Рагби была обнаружена одна вещь, которая могла иметь отношение к случившейся трагедии (хотя могла и не иметь к ней никакого отношения). Неподалёку от Тринга, как раз в том месте, где поезд замедлил ход, под откосом нашли маленькое карманное Евангелие, старое и растрёпанное. Напечатанное Лондонским библейским обществом, оно имело на форзаце надпись: «Элис от Джона. 13 янв. 1856». Ниже имелась новая надпись: «Джеймс, 4 июля 1859», а под нею – ещё одна: «Эдуард, 1 ноября 1869». Все три были сделаны одним и тем же почерком. Растрёпанное Евангелие явилось единственной уликой (если только это можно назвать уликой), которую раздобыла полиция, и вердикт коронера «убийство, совершённое неизвестным лицом или лицами» поставил точку в этом необыкновенном деле, не нашедшем удовлетворительного завершения. Объявления, обещания вознаграждения и наведение справок также не дали результатов: не удалось обнаружить ничего достаточно существенного, что могло бы лечь в основу успешного расследования.

Было бы, однако, ошибкой думать, что не строилось никаких гипотез для объяснения обстоятельств дела. Напротив, газеты не только в Англии, но и в Америке наперебой высказывали догадки и предположения, по большей части явно нелепые. Тот факт, что часы были американского производства, а также некоторые технические особенности, связанные с золотой пломбой в переднем зубе убитого, как будто бы указывали на то, что он приехал из Соединённых Штатов, хотя его бельё, костюм и ботинки были, вне всякого сомнения, приобретены в Англии. Некоторые предполагали, что он прятался под сиденьем и по какой-то причине был предан смерти обнаружившими его попутчиками – может быть, потому, что подслушал какие-нибудь их преступные секреты. В сочетании с общими рассуждениями о жестокости и коварстве членов анархистских и прочих тайных обществ гипотеза эта звучала не менее правдоподобно, чем любые другие.

С идеей, что он скрывался, похоже, согласовывался и тот факт, что он ехал без билета; к тому же общеизвестно, что женщины играют видную роль в нигилистической пропаганде. С другой же стороны, из показаний кондуктора явствовало, что этот человек должен был бы спрятаться там до появления других пассажиров, а раз так, то как же мала должна быть вероятность того, что заговорщики по случайному совпадению войдут в то самое купе, где уже прячется шпион! Кроме того, эта гипотеза не принимала в расчёт мужчину в купе для курящих и никак не объясняла факта его одновременного исчезновения. Полицейским следователям не стоило труда доказать несостоятельность этой гипотезы, как не дающей объяснения всем известным фактам, но за неимением улик и свидетельских показаний они не были готовы выдвинуть какую-либо альтернативную версию.

Много споров вызвало в ту пору письмо в «Дейли газет» за подписью известного криминалиста, распутавшего немало дел. Он создал гипотезу, которая во всяком случае отличалась оригинальностью, и поэтому я приведу здесь его письмо дословно.

«Что бы ни произошло на самом деле, – писал он, – случившееся, должно быть, зависело от некоего странного и редкого стечения обстоятельств, поэтому мы вправе без каких бы то ни было колебаний вводить подобные обстоятельства в наше объяснение происшедшего. За неимением фактических данных мы вынуждены, отказавшись от аналитического или научного метода расследования, прибегнуть к синтетическому. Иными словами, вместо того чтобы взять известные события и на их основании дедуктивным способом установить, что произошло, мы должны будем выстроить версию событий в воображении, позаботившись только о том, чтобы она не противоречила известным фактам. Впоследствии её правильность будет проверяться каждым новым обнаруженным фактом: если он впишется в нарисованную картину, это повысит вероятность того, что мы на правильном пути. С каждым новым фактом вероятность эта будет возрастать в геометрической прогрессии, покуда доказательность такого объяснения не станет окончательной и неопровержимой.

В этом деле есть одно весьма примечательное и наводящее на размышления обстоятельство, которое незаслуженно было оставлено без внимания. Через Харроу и Кингс-Лангли по параллельному пути идёт местный поезд, притом, согласно расписанию движения обоих поездов, экспресс должен был поравняться с ним примерно тогда, когда по причине ремонтных работ на путях он сбросил скорость до восьми миль в час. Значит, какое-то время оба поезда шли с одинаковой скоростью по соседним путям. Каждому по собственному опыту известно, что в подобных обстоятельствах из окна вашего вагона отчётливо видны пассажиры в окнах вагонов параллельно идущего поезда. Ещё в Уилсдене в экспрессе зажгли лампы, так что каждое его купе было ярко освещено и наблюдатель со стороны мог видеть всё, как на сцене.

Так вот, события в воссозданной моим воображением картине преступления могли развиваться следующим образом. Этот молодой человек при многих часах находился один в купе медленно идущего местного поезда. Его билет вместе с документами, перчатками и другими вещами, как можно предположить, лежал на сиденье рядом. По всей вероятности, это был американец и к тому же человек с неустойчивой психикой. Ведь чрезмерная склонность увешивать себя драгоценностями является ранним симптомом при некоторых маниакальных психозах.

Глядя в окна движущегося в том же направлении и с такой же скоростью (из-за ремонтирующегося полотна) манчестерского экспресса, он вдруг увидел своих знакомых. Ради убедительности нашей гипотезы предположим, что это была женщина, которую он любил, и мужчина, которого он ненавидел и который, в свою очередь, ненавидел его. Будучи человеком легковозбудимым и импульсивным, он открыл дверь своего купе, перешагнул с подножки вагона местного поезда на подножку вагона экспресса, открыл дверь купе и предстал перед теми двоими. Проделать это (при условии, что поезда идут с одинаковой скоростью) куда менее трудно и рискованно, чем может показаться.

Ну а теперь, когда наш молодой человек проник (без билета) в купе, в котором едут пожилой мужчина с молодой женщиной, нетрудно вообразить себе, что между ними разыгралась бурная сцена. Можно предположить, что эти двое тоже были американцами, и тот факт, что мужчина носил при себе оружие – вещь для Англии необычная, – увеличивает правдоподобность такого предположения. Если верна наша догадка о начальной стадии психоза у молодого человека, то вполне возможно, что он набросился на своего врага. Ссора закончилась тем, что пожилой мужчина застрелил напавшего, а затем вместе с молодой женщиной покинул вагон. Предположим, что это произошло очень быстро и что поезд всё ещё шёл так медленно, чтобы они смогли без особого труда спрыгнуть на землю. На скорости восемь миль в час это под силу и женщине. Во всяком случае, нам известно, что этой женщине спрыгнуть удалось.

Теперь нам предстоит включить в картину событий мужчину в купе для курящих. Допустим, что вплоть до данного момента события трагедии воссозданы нами правильно, – тогда исчезновение этого мужчины ничуть не поколеблет наших выводов. По моей версии, тот мужчина видел, как молодой человек на ходу перебрался с поезда на поезд и вошёл в соседнее купе, слышал выстрел, заметил двух беглецов, спрыгнувших на насыпь, понял, что произошло убийство, и, спрыгнув сам, погнался за ними. Почему он с тех пор не объявился – то ли сам погиб во время погони, то ли (это более вероятно) убедился в том, что в данных обстоятельствах его вмешательство неуместно, – сейчас мы установить не можем. Я признаю, что тут возникают кое-какие трудности. На первый взгляд может показаться маловероятным тот факт, что спасающийся бегством убийца не пожелал расстаться с коричневым кожаным саквояжем. Мой ответ прост: он хорошо понимал, что, если найдут саквояж, это позволит установить его личность. Ему было совершенно необходимо забрать саквояж с собой. Моя гипотеза может подтвердиться или остаться недоказанной в зависимости от одной детали, и я призываю железнодорожную компанию тщательно проверить, не осталось ли в местном поезде, идущем через Харроу и Кингс-Лангли, невостребованного железнодорожного билета за 18 марта. Если такой билет будет найден, мою версию можно считать доказанной. Если нет, моя гипотеза всё равно может быть правильной, потому что не исключено, что он ехал без билета или его билет потерялся».