Корона мечей - Роберт Джордан

– Его путь может всех нас завести в Бездну Рока, – прошептала Эгвейн, прекрасно понимая, что это не аргумент. Наверняка существовал способ и приглядывать за «своими баранами», как выразилась Лиане, и удерживать Ранда от опасных ошибок, но пока она его не видела. Что-то раздражало ее. Не лягушки, конечно; скорее всего, многоголосый храп, точно сотня пил вгрызалась в бревна, сплошь усеянные сучками. – Не самое подходящее место для прогулки. Да и вообще мне пора в постель.

Лиане наклонила голову:

– В таком случае, Мать, если позволишь... В лагере лорда Брина есть один мужчина... В конце концов, что это за Зеленая, у которой нет ни единого Стража? – По тому, как оживленно зазвучал голос Лиане, можно было предположить, что речь идет о любовнике. Учитывая то, что Эгвейн известно о Зеленых, это могло оказаться не так уж и далеко от истины.

Эгвейн возвращалась к себе среди палаток и засыпанных землей погасших костров. Выжженная солнцем местность походила на сухой трут, и никто не рисковал оставлять открытый огонь. Лишь отдельные струйки дыма лениво поднимались в лунном свете там, где огонь еще не совсем заглох. В одной из палаток кто-то бормотал в полудреме, тут и там слышались то покашливание, то все тот же дребезжащий храп, но в лагере было тихо и спокойно. Вот почему Эгвейн неприятно поразило, когда внезапно кто-то выступил из тени. Особенно если учесть, что возникшая перед ней женщина была в белом платье послушницы.

– Мать, мне нужно поговорить с вами.

– Николь? – Эгвейн старалась держать в памяти имена и лица всех послушниц. Это было нелегкой задачей, учитывая, что на всем пути движения армии Айз Седай выискивали девушек и молодых женщин, которых можно обучить. Они, конечно, никого не затаскивали силой – обычай требовал, чтобы девушка сама выразила желание обучаться. В Белой Башне вообще имели дело только с теми, кто сам приходил туда. И все же сейчас в лагере находилось в десять раз больше послушниц, чем в Белой Башне собиралось за годы. Николь принадлежала к тем, кто запомнился Эгвейн, может, потому, что эта молодая женщина часто пристально разглядывала ее.

– Тиана вряд ли была бы довольна, узнав, что ты не спишь в столь поздний час.

Тиана Нозелль была Наставницей Послушниц. В случае необходимости можно было поплакать у нее на плече, но во всем, что касалось соблюдения установленных правил, она проявляла несгибаемую твердость.

В первое мгновение молодая женщина шагнула назад, точно собираясь убежать, однако этим дело и ограничилось. Ее щеки блестели от пота. Ночью было не так жарко, как днем, и все же вряд ли воздух можно в полном смысле слова назвать прохладным. А не замечать и жару, и холод удавалось лишь тем, кто носил шаль.

– Я знаю, что полагается сначала встретиться с Тианой Седай и попросить у нее разрешения поговорить с вами, Мать, но она никогда не позволит послушнице даже приблизиться к Амерлин.

– О чем ты хочешь поговорить со мной, дитя мое? – спросила Эгвейн. Женщина была по крайней мере шестью или семью годами старше нее, но именно так принято обращаться к послушницам.

Беспокойно зашелестев юбками, Николь подошла ближе. Она смотрела прямо в глаза Эгвейн, послушницы обычно так не поступают.

– Мать, я хочу добиться всего, на что способна. – Николь нервно теребила платье, но голос звучал на диво спокойно и хладнокровно, так могла бы говорить Айз Седай. – Я не утверждаю, что они впрямую сдерживают меня, но уверена, что могу стать сильнее, чем они говорят. Я просто знаю, что могу. Вас никогда не сдерживали, Мать. Никто так быстро не развивал свою силу, как вы. Я прошу только дать мне тот же шанс.

Из теней позади Николь выступила еще одна изрядно вспотевшая молодая женщина, в короткой куртке и свободных штанах, с луком в руке, который она всюду таскала с собой. У нее была длинная, до талии, перевязанная ленточками коса и короткие сапожки на высоких каблуках.

Николь Трихилл и Арейна Нермасив были настолько не похожи, что их дружба выглядела, по меньшей мере, странной, и все же они явно дружили. Как большинство более старших послушниц, лет на десять или около того старше Эгвейн, – а сейчас очень много таких, хотя сестры были этим недовольны, считая, что обучение следовало начинать гораздо раньше, – как большинство этих женщин, Николь не знала меры в своем желании учиться. Очень скоро стало ясно, что потенциально среди всех ныне здравствующих Айз Седай она уступала лишь Найнив, Илэйн и самой Эгвейн. Николь делала поразительные успехи, подчас настолько большие, что ее приходилось даже сдерживать. Поговаривали, что, едва начав осваивать плетения, осуществляемые с помощью Силы, она действовала так умело, будто прежде уже занималась этим. Мало того, она почти сразу же проявила способность к двум Талантам. Правда, один из них – умение различать та’верена – был у нее развит слабо, зато второй и главный – Предсказание – открылся внезапно и мощно. Жаль только, что никто практически не понимал ее Предсказаний. Спрашивать объяснений у нее самой было бесполезно – она не помнила ни слова из того, что говорила. Все это в целом привело к тому, что сестры заметно выделяли Николь. И хотя в глубине души каждой жило недоверие к тем, кто начинал позднее чем в семнадцать-восемнадцать лет, отчасти и успехи Николь побудили их проверять женщин, уже миновавших этот возраст.

Арейна же была Охотницей за Рогом. Она отличалась мужскими замашками и неуемным хвастовством, без конца рассказывая всем и каждому о приключениях – и о тех, которые ей уже довелось испытать, и о тех, которые еще только предстояли. Однако большую часть времени она упражнялась в стрельбе из лука. Складывалось впечатление, что и страсть к этому оружию, и манеру одеваться она переняла у Бергитте. Кроме лука, ее интересы сводились к случайному азартно-наступательному флирту, хотя в последнее время она, похоже, охладела и к этому развлечению. Может быть, сказывалась усталость от долгого похода, однако для стрельбы из лука у нее по-прежнему оставались силы. Никто, и в частности Эгвейн, не понимал, почему Арейна продолжает участвовать в походе. Вряд ли она предполагает, что Рог Валир можно найти, путешествуя с Айз Седай, а о том, что он спрятан в Белой Башне, она не могла даже подозревать. Это знали очень немногие. Эгвейн не была уверена, что даже сама Элайда посвящена в эту тайну.

Временами Арейна производила впечатление почти дурочки, но к Николь Эгвейн испытывала несомненную симпатию. Эгвейн хорошо понимала Николь! Неудовлетворенность, стремление узнать все и сразу – это было ей очень хорошо знакомо. Она прошла тот же путь, и не исключено, что еще не до конца.