Хранительница тайн - Кейт Мортон

– А ты? – спросила Долли, закрывая чемодан и выпрямляясь. Она протянула руку, чтобы взять со стола письмо из пансиона.

Вивьен улыбнулась; лицо болело, мышцы от переутомления как будто налились свинцом. Она чувствовала, что погружается в воду, к огонькам.

– Обо мне не беспокойся. У меня все будет хорошо. Я отправляюсь домой.

И тут грянул оглушительный взрыв. Свет, заполнивший комнату, озарил сведенное ужасом лицо Долли. Вивьен подняла голову. Бомба упала на крышу дома номер двадцать четыре, крыша провалилась, лампочка у Долли под потолком разлетелась на миллион крохотных осколков. Вивьен закрыла глаза. Душа пела от радости: ее молитвы наконец услышаны, сегодня не придется идти к Серпентайн. Она видела мерцающие огоньки во тьме, дно ручья, туннель к центру Земли и плыла в темной воде, все глубже, глубже. Завеса впереди приоткрылась, Пиппин махал рукой. Все остальные были с ним, и они тоже ее видели. Вивьен Лонгмейер улыбнулась. После долгого-долгого пути она наконец добралась до цели. Она сделала что должна и теперь вернется домой.

Часть четвертая

Дороти

31

Лорел первым делом отправилась на Кемпден-гроув. Она сама не знала зачем, но чувствовала, что так надо: наверное, в глубине сердца надеялась, что на ее стук дверь откроет тот самый человек, который полвека назад отправил маме благодарственную карточку. Тогда это казалось логичным. Теперь, стоя в фойе дома номер семь – гостиницы, предоставляющей апартаменты на срок от недели до месяца, вдыхая запах лимонного освежителя воздуха и глядя на усталых туристов, она чувствовала себя несколько по-дурацки. Женщина за маленькой стойкой регистрации глянула на нее (уже не первый раз) и спросила, все ли хорошо. Лорел заверила, что да, и вернулась к созерцанию грязного ковра, пытаясь привести свои мысли в порядок.

На самом деле все было плохо. Очень плохо. Вчера вечером, когда мама рассказала про Генри Дженкинса, про то, какой он был негодяй, на Лорел накатило что-то вроде эйфории. Загадка всей жизни разрешилась. Потом она заметила штемпель на конверте, и ее сердце от радости прошлось колесом. Лорел не сомневалась: сейчас выяснятся последние недостающие детали, более того, чувствовала, что распутать их суждено именно ей. И вот она, как дура, стоит в фойе дешевой гостиницы, где от военных лет не осталось никого и ничего. Что означала карточка? Кто ее отправил? И вообще, важна ли она? Лорел готова была уже поверить, что не важна.

Она помахала девушке за стойкой, и та, не отрываясь, одними губами сказала «до свидания». Лорел вышла на улицу, закурила и нервно затянулась. Сегодня ей предстояло забирать Дафну из аэропорта, так что поездка в Лондон была хоть не совсем зряшной. Оставалось убить часа два. Погода была ясная и солнечная, в небе – ни облачка, только длинные белые следы от самолетов. Лорел решила, что купит сандвич и прогуляется по парку вдоль озера Серпентайн. Докуривая сигарету, она вспомнила, как последний раз приходила на Кемпден-гроув и возле дома номер двадцать пять услышала от мальчика странную фразу.

Сейчас этот дом был прямо перед нею. Дом, где тайно от всего мира страдала Вивьен Дженкинс. Удивительное дело: после дневников Кэти Элис Лорел знала про него больше, чем про тот, в котором жила мама. Она сделала последнюю затяжку и наклонилась бросить окурок в урну. За эти секунды решение созрело окончательно.

Лорел постучала в двадцать пятый дом и стала ждать. Вместо украшений к хэллоуину за стеклом теперь были вырезанные из бумаги детские пятерни по меньшей мере четырех размеров. Мрачное прошлое уступило место счастливому настоящему. Лорел слышала шум внутри – кто-то определенно был дома, – но к двери никто не подходил, и она постучала снова, потом повернулась и глянула через улицу на дом номер семь, пытаясь вообразить, как юная мама – прислуга у богатой старухи – поднимается по этим ступеням.

Дверь за спиной отворилась. Лорел увидела ту же миловидную женщину, что и в прошлый раз, с младенцем на руках.

– Господи! – Женщина заморгала большими голубыми глазами. – Это вы!

Лорел привыкла, что ее узнают, но в тоне молодой женщины было что-то особенное. Она широко улыбнулась, вытерла руку о джинсы и протянула Лорел.

– Извините, где мои манеры? Меня зовут Карен, а это – Хемфри. – Женщина похлопала ребенка по памперсу. Светлая кудрявая головка чуть повернулась, и малыш одним глазком робко взглянул на Лорел. – И, конечно, я знаю, кто вы. Для меня большая честь видеть вас, мисс Николсон.

– Просто Лорел.

– Лорел. – Карен радостно и чуть нервно закусила нижнюю губу, затем тряхнула головой, словно по-прежнему не в силах поверить своим глазам. – Джулиан упоминал, что видел вас, но я подумала… Иногда он… Ладно, неважно. – Она улыбнулась. – Главное, вы здесь. Мой муж с ума сойдет, когда вас увидит.

Вы – папина тетя. У Лорел крепло чувство, что здесь происходит что-то загадочное.

– Знаете, он ведь даже не предупредил меня о вашем приходе.

Лорел не сказала, что пришла без звонка; она все еще не знала, как объяснить свой визит, поэтому только улыбнулась.

– Заходите, пожалуйста. Я сейчас позову Марти из мансарды.

Лорел вслед за Карен прошла через тесно заставленную прихожую, мимо детской коляски, напоминающей луноход, мимо мячей, воздушных змеев и непарных детских ботиночек, в светлую большую гостиную. Здесь были белые книжные стеллажи до самого потолка, книги на стульях и на диванах, детские рисунки по стенам и семейные фотографии с улыбающимися людьми. Лорел чуть не споткнулась о мальчика, того самого, которого видела в первый раз: он лежал на спине, водил в воздухе собранным из «Лего» самолетиком и увлеченно жужжал, не видя и не слыша ничего вокруг.

– Джулиан, – сказала его мать. – Сбегай к папе, солнышко, скажи, что у нас гости.

Мальчуган заморгал, возвращаясь к реальности, увидел Лорел, и в его глазах вспыхнул огонек узнавания. На долю секунды он перестал жужжать, потом вскочил и, по-прежнему держа самолет, направил его новым курсом – к застланной ковром лестнице.

Карен во что бы то ни стало хотела поставить чайник, так что Лорел уселась на клетчатый бело-красный диван, исчирканный фломастерами, и улыбнулась малышу, который теперь сидел на коврике и пухлой ножкой пинал большую погремушку.

Ступени заскрипели под торопливыми шагами, и появился высокий красивый мужчина в очках с черной оправой. Его длинные каштановые волосы были встрепаны, что очень ему шло. Мужчина протянул Лорел широкую ладонь, изумленно качая головой, как будто в его доме материализовался призрак.

– Боже мой, – выговорил он, когда они пожали друг другу руки и стало ясно, что Лорел – действительно живой человек из плоти и крови. – Я думал, Джулиан меня разыгрывает, а это и впрямь вы.

– И впрямь я.

– Меня зовут Мартин. Для вас – Марти. И простите мою недоверчивость, просто я преподаю театроведение в Квин-Мэри-колледже и писал о вас докторскую.

– Надо же!

Вы – папина тетя. Что ж, загадка разрешилась.

– «Современные интерпретации шекспировских трагедий». Текст такой же наукообразный, как и название.

– Охотно верю.

– И вот… вот вы здесь. – Он улыбнулся, потом немного нахмурился, потом снова улыбнулся и рассмеялся звучным приятным смехом. – Извините. Просто очень уж невероятное совпадение.

– Ты рассказал мисс Николсон… Лорел… про дедушку? – взволнованно спросила Карен, входя в комнату. Она расчистила на журнальном столике место для подноса с чайными принадлежностями (для чего пришлось сдвинуть в сторону груду бумаги, карандашей и фломастеров), села рядом с мужем на диван и, не оборачиваясь, сунула печенье кареглазой девчушке, которая при появлении сладкого возникла невесть откуда.

– Именно мой дедушка подсадил меня на ваше творчество, – сказал Марти. – Я – ваш поклонник, но он вас просто боготворил. Видел все ваши пьесы до единой.

Лорел улыбнулась, стараясь не показать, что польщена. Ей нравились и эти милые люди, и их уютный неприбранный дом.

– Ну уж хоть одну-то он пропустил.

– Ни одной.

– Расскажи Лорел про его ногу, – потребовала Карен, ласково трогая мужа за локоть.

Марти улыбнулся.

– Как-то он сломал ногу и выписался из больницы раньше времени, чтобы увидеть вас в «Как вам это понравится». Он брал меня на ваши спектакли, когда я был еще такой маленький, что мне приходилось подкладывать три подушки – иначе я ничего не видел за сидящими спереди.

– Вижу, у него был превосходный вкус. – Лорел кокетничала, но не с Марти, а со всем его очаровательным семейством. Хорошо, что Айрис ее сейчас не видела.

– Да, – с улыбкой отвечал Марти. – Я очень его любил. Он ушел из жизни десять лет назад, и я все так же по нему скучаю. – Он поправил очки в черной оправе. – Впрочем, довольно о нас. Простите… надеюсь, неожиданность вашего прихода немного нас извиняет, но мы даже не спросили, что вас к нам привело. Вероятно, не желание послушать про моего дедушку.