Война с персами. Война с вандалами. Тайная история - Прокопий Кесарийский

XXVII. На следующий день Гонтарис отослал Антале голову Ареовинда, но денег и солдат решил ему не давать. (2) Антала был страшно возмущен, что он не получил ничего, о чем было условлено, а узнав о данных Ареовинду клятвах и о том, как Гонтарис с ним поступил, он пришел в негодование. (3) Ему казалось, что тот, кто нарушил такие клятвы, не будет добросовестным ни по отношению к нему, ни по отношению к кому-либо другому. (4) Хорошенько поразмыслив об этом деле, он предпочел взять сторону василевса Юстиниана; поэтому он отступил от Карфагена. (5) Узнав, что командующий войсками Бизакия Маркентий бежал па один из близлежащих островов, он отправил к нему рассказать обо всем, что произошло, и, обещав ему неприкосновенность, убедил прийти к себе. (6) Маркентий находился с Анталой в его войске, солдаты же, которые были расквартированы в Бизакии и оставались преданными василевсу, охраняли город Гадрумет. (7) Между тем солдаты Стоцы, числом не менее тысячи, узнав о происходящем, вместе со своим предводителем Иоанном перебежали на сторону Гонтариса. (8) Тот охотно принял их в город. Среди них было пятьсот римлян, около восьмидесяти гуннов, а все остальные были вандалами. (9) И Артаван, получив клятву в неприкосновенности, явился во дворец со своими армянами и обещал, что будет повиноваться приказаниям тирана. (10) Втайне, однако, он решил убить Гонтариса и сообщил о задуманном своему племяннику Григорию и копьеносцу Арташиру. (11) Подбадривая его на это дело, Григорий сказал ему: «Тебе одному, Артаван, представляется возможность достигнуть славы Велисария и, более того, ее превзойти. (12) Ибо он прибыл сюда с весьма значительным войском, получив от василевса много денег, имея при себе и много полководцев, следовавших за ним, и много советников, с таким флотом, о каком мы никогда и не слышали, с многочисленной конницей и оружием, – одним словом все было для него приготовлено так, как достойно Римского государства. (13) При всем этом он с большим трудом вернул Ливию римлянам. (14) Теперь это все настолько погублено, что можно было бы считать, что никогда и не было в нашей власти, исключая то, что победа Велисария принесла римлянам большой ущерб и в людях, и в средствах, а в довершении всего сделала их неспособными охранять собственное добро. (15) Возвращение всего этого теперь василевсу зависит только от твоей решимости, твоих помыслов, твоей ловкости. (16) Вспомни, что ты искони принадлежишь к роду Аршакидов; подумай, что людям благородного происхождения всегда и всюду подобает проявлять доблесть. (17) Ты уже совершил много удивительных подвигов во имя свободы. Будучи еще юным, ты убил правителя армян Акакия и римского полководца Ситу, за что стал известен царю Хосрову и вместе с ним ходил на римлян. (18) Столь великий, ты не должен оставить без внимания, что власть у римлян находится у пьяной собаки; покажи же и теперь, дорогой, что и прежде свои подвиги ты совершил в силу своего благородного происхождения и доблести души. Я же и этот вот Арташир тебе поможем, насколько будет в наших силах, во всем, в чем ты пожелаешь»[92]. (19) Так сказал Григорий, еще больше побудив Артавана к убийству тирана.

(20) Гонтарис, выведя жену и сестру Ареовинда из укрепления, заставил их жить в некоем доме, не нанося им никакой обиды ни словом, ни делом; они получали от него продовольствия не меньше, чем им требовалось; он не принуждал их что-либо говорить или делать, кроме того, что заставил Прейекту написать своему дяде, что Гонтарис оказывает им большой почет и что он совершенно неповинен в убийстве ее мужа, что это преступление совершено Улитеем и что Гонтарис вовсе не одобряет его. (21) Поступил он так по совету Пасифила, первого человека среди мятежников в Бизакии, оказавшего ему огромную помощь в захвате власти. (22) Пасифил уверял, что, если он это сделает, василевс выдаст за него молодую женщину и благодаря родству даст большую сумму денег в качестве приданого. (23) Артавану Гонтарис приказал стать во главе войска против Анталы и маврусиев, находившихся в Бизакии. (24) Так как Купина поссорился с Аиталой, он открыто отпал от пего и перешел на сторону Гонтариса; ему он в качестве заложников дал своего сына и свою мать. (25) Войско под начальством Артавана быстро двинулось на Анталу. Вместе с ним были и Иоанн, предводитель мятежников, бывших у Стоцы, и копьеносец Улитей. Шли с ними и маврусии, которыми командовал Куцина. (26) Пройдя мимо города Гадрумета, они захватили оказавшихся поблизости врагов, и, став лагерем недалеко от неприятеля, заночевали. (27) На следующий день Иоанн и Улитей с некоторою частью войска остались в лагере, а Артаван и Купина повели войско на врага. (28) Маврусии, бывшие с Анталой, не приняв с ним боя, обратились в бегство. (29) А Артаван сознательно не развивал успеха и неожиданно, повернув знамена, отступил назад. (30) Поэтому, когда он явился в лагерь, Улитей хотел его убить. (31) Артаван говорил в оправдание, что он побоялся, как бы Маркентий, двинувшись на помощь неприятелям из города Гадрумета – я Маркентий находился там, – не нанес бы им непоправимый урон. (32) Он сказал, также, что Гонтарису следует двинуться на врага всем войском. (33) Сначала он хотел пойти в Гадрумет со всем своим войском и соединиться с верными василевсу силами. (34) Но после долгих дум ему показалось, что будет лучше, если он устранит Гонтариса и таким образом избавит Ливию и василевса от такого затруднения. (35) Вернувшись в Карфаген, он сообщил тирану, что против врагов ему необходимы более многочисленные силы. (36) Посоветовавшись с Пасифилом, Гонтарис решил вооружить всех своих людей и, оставив охрану в Карфагене, самому стать во главе войска, двигающегося против неприятеля. (37) Между тем ежедневно он казнил многих, па кого у пего падало хоть малейшее подозрение, даже не имеющее никакого основания. (38) Пасифилу, которого он намеревался поставить во главе охраны Карфагена, он поручил без всякого разбора перебить всех греков.

XXVIII. Уладив все, как он считал нужным, он решил устроить пир для своих близких ибо на следующий день он собирался в поход. (2) Этот пир он затеял в помещении, где издавна были приготовлены три ряда лож. (3) Сам он, конечно, возлежал на первом ложе, где находились также Афанасий и Артаван, некоторые друзья Гонтариса, в том числе Петр, родом фракиец, являвшийся прежде копьеносцем Соломона. (4) На остальных ложах разместились самые важные и знатные вандалы. (5) Иоанна, который командовал мятежниками Стоцы, Пасифил угощал отдельно; из других близких друзей Гонтариса каждый занял то место, какое кому хотелось. (6) Когда Артаван получил приглашение на этот пир, он, считая, что для него это удобный случай для убийства тирана, принялся обдумывать, как ему исполнить свой замысел. (7) Поделившись своим планом с Григорием и Арташиром, он сообщил о нем и трояк своим копьеносцам, которым велел войти внутрь помещения, имея при себе мечи (когда пируют военачальники, то по закону позади них стоят их копьеносцы), а когда они будут внутри, внезапно произвести нападение в наиболее подходящий момент, и чтобы первым начал это Арташир. (8) Григорию он поручил выбрать из армян наиболее отважных, привести их ко дворцу, имея в руках только мечи (полагалось, чтобы сопровождавший военачальника в городе был вооружен лишь этим оружием), и оставить их внутри в портике с копьеносцами, никому из них не сообщив о замысле, но сказав только, что есть подозрение, будто Гонтарис пригласил Артавана на пир с коварными намерениями. (9) Поэтому он пожелал, чтобы они стали рядом с копьеносцами Гонтариса, которые тоже находились тут на страже, и как бы в шутку, забавляясь, брали бы у них щиты, которые те держали, размахивая или всячески двигая их вверх и вниз, и все время вертели бы у себя в руках; когда же внутри помещения поднимется шум или крик, схватив эти самые щиты, бегом бежали бы на помощь. (10) Таково было приказание Артавана, и Григорий выполнял то, что ему было поручено, а Арташир придумал следующее: разломав пополам несколько стрел, он положил их на левую руку от запястья до локтя. Крепко привязав их ремнями, сверху он прикрыл их спускающейся здесь частью одежды. (11) Сделал он так для того, чтобы в случае, если кто-нибудь, направив на него меч, захотел бы его ударить, то не причинил бы ему вреда в то время, когда он, защищаясь, захочет подставить левую руку, ибо железо, вонзившись в дерево, сломается и не сможет коснуться его тела. (12) Артавану он сказал так: «Я надеюсь выполнить это предприятие без малейшего колебания и вот этим мечом поразить тело Гонтариса. Но далее я не могу сказать, будет ли воля Бога, гневающегося на этого тирана, помочь мне в этом смелом поступке, или же, наказывая меня за какие-то прегрешения, воспрепятствовать мне совершить это дело. (13) Если ты увидишь, что, поразив этого тирана, я не нанес ему смертельной раны, ты немедля убей меня этим моим мечом, чтобы, подвергнутый им (Гонтарисом) пытке и сказав, что на это дело я отважился по твоему указанию, я и сам не погиб бы позорной смертью и против своей воли заставил бы погибнуть и тебя». (14) Вот что сказал Арташир, и вместе с Григорием и одним из копьеносцев он вошел в помещение и стал позади Артавана. Остальные остались возле охраны и выполняли то, что было им поручено.