Седьмой сын - Хатчинс Дж. К.

Прекрати! Не слушай!

— В твоих словах имеется доля правды, — ответил Томас. — Думаю, твое начальство одобрило бы такое суждение. Но я представляю собой нечто большее, Стоун, так же как и ты. У меня имеется своя жизнь, работа, счета, изъяны, проблемы. Я храню в коробках свои старые вещи. И хотя меня лишили детства, я вспоминаю о нем не меньше, чем ты. А сколько прекрасных мыслей посещало мою голову! Сколько ценных невысказанных идей! Знал бы ты, какие перлы я выдавал на вечеринках с коктейлями! Иногда ты мог бы назвать меня ничтожеством. Иногда — сущим ангелом. Много раз я болтался где-то посередине, стараясь руководствоваться благими примерами и оставаться на своем пути.

Священник с грустью посмотрел на охранника.

— Я такой же, как ты. Обычный человек. Еще один парень, живущий в этом чудесном непонятном мире. У меня тоже имеется куча тайных желаний, которые я хотел бы воплотить в реальность. Но меня обманули! Я четырнадцать лет видел сны о погибшем отце. Я видел ужасные кошмары, которые заставляли меня просыпаться в поту. Все, что я считал правильным, таковым не являлось. Многое оказалось неверным. Теперь мне придется смириться с этим. Моя голова кипит от вопросов — вопросов о базе «Седьмого сына» и о том, что здесь происходило. На них может ответить только один человек. Он в шести шагах от меня, Стоун. Прямо за той дверью, которую ты охраняешь. Шесть шагов, четырнадцать лет, семь сыновей. Пожалуйста, пропусти меня. Не будь тем человеком, который откажет мне в праве задавать вопросы.

Дверные запоры щелкнули, и дверь с мягким шелестом скользнула вбок. Томас посмотрел мимо Стоуна на открытый проем, ведущий в жилое помещение. Он посмотрел в глаза отца.

— Впусти его, — сказал Хью Шеридан перед тем, как отступить обратно в темное пространство.

Стоун кивнул. Томас вскочил на ноги. Он был ошеломлен. Дверь открыл Хью. Священник недоуменно взглянул на охранника.

— Я думал, Кляйнман и Хилл…

— Нет, — сказал Стоун. — Просьба исходила от Шеридана.

Томас стоял, открыв рот. Затем он откинул голову назад и рассмеялся. Значит, Шеридан просто не хотел общаться с ними. Ты не мой сын, говорил он прежде. Вам кажется, что я ваш отец. Но это только вложенные воспоминания… Мне нужно время, чтобы привыкнуть…

— Почему ты сразу не сказал? — спросил Томас.

— Ты не спрашивал, — с усмешкой ответил охранник.

Священник посмотрел в зеленые глаза солдата.

— Ты не ушел бы с этого места. Неважно, что я говорил… Ты никогда не впустил бы меня внутрь.

— Да. Но и ты никуда не ушел бы.

— Конечно.

На лице парня появилась улыбка, не подходившая ему.

— Значит, мы кое в чем схожи, — сказал Стоун. — У нас имеются черные пояса, и мы жутко упрямые.

Томас снова засмеялся.

— Не обижайся за ту встречу в Оклахоме, — произнес охранник. — Сам понимаешь, задание. Ничего личного.

Священник кивнул, и его улыбка потускнела.

— Я начинаю понимать это все больше и больше.

Он переступил порог апартаментов своего погибшего отца. Дверь с шипением закрылась за его спиной.

Глава 27

Лос-анджелесский клуб «Фоли а дё» разрывал крик Дурбина. Он кричал через рваную дыру, которая осталась от его рта.

Доктор Майк не знал, кто нанес ему это ранение, но ужасное зрелище перед ним не обманывало. Дурбину выстрелили в лицо. Пуля — одна ли, может быть, несколько? — вырвала его нижнюю челюсть. Доктор Майк видел, как это случилось. Дурбин повернулся к нему и Джону, крича, чтобы они убегали, к чертовой матери, в VIP-ложу — там имелись столы и кушетки, за которыми можно было спрятаться. Он прокричал, чтобы они поторопились, черт возьми… и буквально через секунду его подбородок превратился в маленькое облако раздробленных и окровавленных костей.

Дурбин даже не понял, что с ним произошло. Доктор Майк видел это как в замедленной съемке. Голова парня откинулась назад от сотрясения. Его брови удивленно приподнялись, словно он задавал себе запоздалый вопрос. Затем он посмотрел в глаза психолога… и, видимо, почувствовал невыносимую боль. Дурбин закричал. И он продолжал кричать. Без губ и языка. Из красной дыры вырывался хриплый рев, переходивший в чудовищное бульканье. Когда вторая пуля выбила парню левый глаз, доктор Майк присел и съежился. А затем Дурбин — тупица и стопроцентная задница, Дурбин — копия Бен Аффлека, упал на покатый пол и замер в объятиях смерти — ужасной смерти, которую он не заслуживал.

Пуля, прожужжав над головой психолога, вонзилась в стену за его спиной. Мир снова вернулся в реальное время. Майк рухнул на пол рядом с телом Дурбина. Его чувства были перегружены: повсюду мелькал стробоскопический свет и слышались оглушительные автоматные очереди; град пуль выбивал из стен деревянные щепки и осколки кирпичей. Он увидел в полумраке напуганное лицо Джона. Тот тоже лежал на полу, прижавшись к опрокинутому стулу. Его рука дрожала, как лист на ветру. Снизу доносились яростные крики. В наушнике гремели приказы морпеха.

— Они наверху! — кричал Майкл. — Наверху! Двое на балконе. Еще двое на крыше!

Доктор Майк приподнял голову и посмотрел на стеклянный потолок ночного клуба.

«Проклятье! О чем он говорит? — сердито подумал психолог. — Я никого там не вижу…»

Внезапно горячие струи автоматной очереди полыхнули через отверстие, прорезанное в стеклянном потолке. Внизу кто-то вскрикнул от боли.

— Сука! — раздался хриплый голос в наушнике. — Он попал в меня! Я не вижу…

Еще одна очередь хлестнула сверху, и голос в наушнике затих. Доктор Майк по-прежнему не видел стрелявших в них людей.

«Хотя, кажется, я что-то заметил», — подумал он сквозь пелену тупого ошеломления.

Последняя вспышка автоматной очереди дала какой-то намек, но…

Он посмотрел на экран наладонника. Термальный проектор, закрепленный на шлеме, работал в режиме ночного видения. Он мог видеть потолок и металлические рамы со стеклянными панелями. Они воспроизводились на жидкокристаллическом дисплее оттенками зеленого цвета. Через секунду на экране вспыхнуло ярко-зеленое пятно — стрелок на крыше выпустил еще одну очередь. Над отверстием в стекле нависала темно-серая фигура, едва заметная на фоне ночного неба. Доктор Майк приподнял руку к проектору и несколько раз нажал на резиновую кнопку. Устройство переключилось на термальный режим. Фигура на крыше оставалась темно-серой. Черт! Как же это может быть…

— Они выглядят как тени, — прошептал голос.

Доктор Майк взглянул на «близнеца». Глаза Джона расширились от страха.

— Ты видишь этих уродов? — спросил психолог. — Твой экран показывает их?