Ты больше не уйдешь! - Нари Орлан

ко мне и крепко стиснул в объятьях. — Это нелегко, но все получится. Вот увидишь. Я не могу рассказать тебе обо всех планах. Хотя бы потому, что они еще на начальной стадии. Что мне сделать, чтобы ты так не переживала?

Адам тогда все-таки услышал меня. Я ближе прильнула к нему, тая в его руках. Но что ему ответить? Пока он не разберется с французами, ничего особо не уймет мою тревогу.

— Не знаю… Может, просто почаще давай мне знать, что с тобой все хорошо? Смски, звонки, телеграммы…

— Со мной все хорошо.

Я подняла голову с улыбкой. Черные глаза пожирали меня голодным взглядом. Подозреваю, уже забыл про все свои проблемы, когда обнял меня.

— Не скажу, что не рад тебя видеть, но зачем ты пришла? Явно не потому, что соскучилась.

Его ладони двигались по спине, прожигая меня жаром. Сейчас все из головы вылетит.

— Мы в прошлый раз ведь недоговорили.

— Значит, пришла поговорить? Ко мне в номер? — На его губах заиграла шаловливая улыбка.

— Конечно, отсюда ведь сложнее уйти, чем из ресторана.

Он подозрительно сощурил глаза. Искал подвох. А его нет. Не хочу больше никаких подвохов. Хочу искренности и близости. Убрать стену между нами.

— Хочешь, расскажу тебе свои тайны?

— Хм, интересно, малышка, что я о тебе еще не знаю?

Адам подхватил меня под бедра, и я вцепилась в его мощные плечи. В такой позе желание говорить улетучивалось. Меня дико тянуло к его губам. Мысли разбегались.

Может, то, что я намеревалась сказать, подождет? Как открывать двери в свои тайные уголки, когда хочется открыть дверь в спальню?

И Адам, похоже, был со мной солидарен. Широкими шагами перенес меня из гостиной к кровати… и вдруг свернул к столу. Мои ягодицы умостились на сложенный ноутбук.

Сильные руки уперлись кулаками в стол по бокам от моих бедер, заключая меня в клетку.

— Рассказывай, — прошептал Адам в нескольких сантиметрах от моих губ.

Собиралась ведь попробовать хоть немного ощутить себя на его месте. Была одна постыдная тайна, которой меня хотел шантажировать Ростик, когда украл алмазы. У этих алмазов путешествие оказалось не менее захватывающее, чем у всех пассажиров лайнера. Особенно у той пятерки, которая пряталась в кроссовке у Ростика.

Я опустила взгляд. О своей тайне я рассказала только брату. Тогда мне говорить было тяжело. Но сейчас? Разве Адам меня осудит? Для него самого законы и правила не указ.

А я хотела тогда, нарушая закон, наказать другого человека.

— В общем, когда я училась в университете, у нас один преподаватель домогался студенток. Но я ведь дочь частного сыщика, я не могла не обращать на это внимания. По этой причине он, кстати, меня и не трогал. Зато мои подруги тихо жаловались на посиделках. Его боялись. Он умел запугивать. И я установила в его кабинете скрытые камеры, чтобы потом подать на него в суд.

Нахмурившись, Адам внимательно меня слушал. Судя по суровому взгляду, у него появилось желание прибить того преподавателя. Я поджала губы.

— Камеры спалили. Естественно, подозрение упало на меня. Больше некому. Мне пригрозили судом и тихо отчислили. Какое-то время я делала вид, что хожу на занятия. Мне стыдно было рассказать родителям. Они ведь платили за мое образование. И все впустую.

— Когда я о тебе наводил справки, у тебя значилось законченное высшее.

Я кивнула. Жутко неприятно вспоминать то время. Самое ужасное для меня во всей жизни.

— Через пару месяцев с одной одногруппницей мы договорились. Я ей помогла поставить в ее квартире камеры, и препод, ничего не подозревая, принял приглашение прийти к ней в гости. Девочка чуть не пережила изнасилование. Хорошо, что я ей дала свой электрошокер. — Я слабо улыбнулась. — Конечно, препод мог отмазаться от того видео в суде. Мол, она его соблазнила, нанять адвоката. Но ближе к суду остальные девочки тоже дали показания. Его посадили. А я… так и осталась отчисленной.

— Что потом? — не выдержал Адам паузу.

— Я решила купить диплом. И поэтому поехала в Нидерланды работать. Скрывала от всех, сколько на самом деле зарабатываю, собирала деньги и в конце концов купила его.

— Черт, малышка, — хохотнул он и взял мое лицо в ладони. — Зачем тебе этот диплом? Ты и без него отлично управляла кафе. Я был приятно удивлен, когда оно стало таким популярным. Тебя ждет отличное будущее. Ты способная девочка.

Его ладони согревали, прогоняли мерзкое чувство вины, которое обжигало кожу. Его слова грели душу. Мне так не хватало, чтобы кто-то это сказал.

— Да, я понимаю, что можно было поступить по-другому. Набраться смелости, рассказать все родителям, вытерпеть скандал. Со временем все бы поутихло. Но что сделано, то сделано. Наверно, виновата во всем мечта иметь свой курорт. И отсутствие диплома совсем не вписывалось в план, который я составила еще тогда, когда поступала. Этот план давал мне надежду, помогал двигаться, хорошо учиться. А потом… словно земля ушла из-под ног.

— Малышка, все мы люди. Ошибаемся, жалеем, делаем выводы, двигаемся дальше. — Он вздохнул и прижался своим лбом к моему. — Иногда ошибки слишком дорого стоят. Так дорого, что всех в мире денег не хватит, чтобы их исправить.

Я накрыла его ладони своими. Понимала, о чем он говорил.

— Пожалуй, в моей ошибке есть и положительная сторона. Я бы не поехала в Нидерланды и не познакомилась с тобой.

Черные глаза возбужденно сверкнули. Невинное признание щипало щеки — неловко в подобном сознаваться.

— Значит, знакомство со мной уже перекочевало из неприятной случайности на положительную сторону?

Сейчас Адам сам вытащит из меня вторую тайну. Нет, нет, пусть подождет. Хоть минутку. Я не готова.

— Конечно. Как бы я еще узнала, что из меня получится хорошая хозяйка кафе, — отшутилась я.

— Вот как?

— Спасибо, что сохранил его план в архиве. Я хотела бы его построить.

— Я построю.

Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза. Мое сердце млело, купалось в сладких теплых волнах. Искренность сближает. Стена растворилась. И я чувствовала, что мы переступим вместе ту грань, до которой мы дошли. Не хочу, чтобы нас что-то разделяло.

— Ты говорила “тайны”… Что-то еще?

Язык тут же онемел и отказывался шевелиться. Как я ему скажу? Как из себя вытолкнуть слова, которые дрожат в горле?

— Похоже, вторая тайна серьезнее