Приключения великого герцога мекленбургского Иоганна III - Иван Оченков

- О чем, обо всем?

- Понимаешь, дружище, наши финансовые дела действительно не так хороши, как этого бы хотелось, впрочем, ты знаешь это лучше меня. Пока царя не выбрали, мы нужны ополченцам как противовес казакам, но как только выборы состоятся, нас попросят отсюда. Если бы был только мой регимент, то уйти не проблема, но пехота...

- Вы не очень-то любите эту пехоту...

- Но и бросать ее я тоже не стану, мне не нужна репутация плохого командира. Так что я действительно подумывал, не обратиться ли к англичанам за займом. И вот не успел я подумать, появляется этот липовый аристократ...

- Как вы сказали, мой герцог, какой аристократ?

- Липовый, дружище, дело в том, что мой добрый кузен Яков дает титул баронета за деньги любому проходимцу.

- И задорого?

- Хочешь купить? Не советую, отдашь тысячу фунтов стерлингов за пустую бумажку.

- Да нет, просто интересно стало, а это много?

- Чуть больше четырех тысяч талеров. Кстати, Яков стал торговать этими титулами совсем не давно, так что Барлоу на Руси человек новый и вряд ли хорошо знает местные расклады. Скорее всего, этот рыжий решил сыграть свою игру в надежде сорвать банк.

- Или он пришел от других людей, которые не очень-то верят, что вы стоите за Карла Филипа.

- О чем ты?

- Мой герцог, вы не раз говорили, что следующим русским царем станет Михаил Романов. Англичанам наверняка стало это известно, и они решили, что вы ведете свою игру. Тем более что Аникита с Анисимом только и говорят об этом, где ни попадя.

- Тысяча чертей! А ведь ты прав, Клим.

- Я вам больше скажу, англичанам Карл Филип совсем не улыбается, ибо шведы, рубль за сто, замкнут на себя все московскую торговлю. А вот Миша Романов как раз выгоден, ибо он в торговле точно ничего не понимает.

- И зачем тогда этот Барлоу приперся ко мне?

- Ну, не знаю, либо он, как вы говорите, ведет свою игру. Либо англичане решили не складывать все яйца в одну корзину. Кто бы ни стал царем, эти торгаши своего не упустят. А подарок-то недурен!

- Похоже англичанин хотел сказать что у меня мало времени.

Вечером у меня стали собираться один за другим мои сторонники. Первым пришел Аникита и стал рассказывать о соборе. Как я и ожидал, никакого конкретного решения там не вынесли. Бояре ждали ухода казаков и потому тянули время. Отставив на время вопрос с иноземными претендентами чтобы не отказывать прямо Карлу Филипу и заодно мне, они взялись обсуждать претендентов из старых боярских и княжеских родов. Устав слушать о родословных претендентов я спросил у Вельяминова.

- Слушай, а отчего у вас все приехавшие на собор в одном месте собрались?

- А где же им собраться? - не понял Аникита.

- Ну, не знаю, в имперском рейхстаге к примеру три палаты. В первой курфюрсты, во второй имперские князья, а в третьей города. Все заседают по отдельности, только потом позиции согласуют.

- У нас прежде тоже так было, отдельно патриарх с митрополитами и игуменами, отдельно дума боярская, и отдельно земство. Только Москва разорена, где уж тут отдельно собираться. Вот и сидим все вместе в Успенском соборе.

Тем временем в горницу входили и рассаживались один за другим Клим, Кароль и Казимир.

- Что скажешь, раб божий Корнилий? - обратился я к Михальскому.

- Англичанин сей остановился у некоего дворянина Пущина, - отвечал он, устраиваясь на лавке подле печи. - У него двор в Занеглиньи почти не пострадал.

- А что за дворянин?

- Да так, из тульских боярских детей, - отозвался Аникита хорошо разбиравшийся в хитросплетениях русской знати. - Не понятно, правда, откуда у него двор на Москве взялся.

- Что еще расскажешь?

- Казаки чего то-то замышляют, шляются кругом толпами и с оружием. Трубецкой им пиры почитай каждый день устраивает. Вот только...

- Что только?

- Да я толком сам не понял, но смеются они над князем Дмитрий Тимофеевичем втихомолку, а он этого и не видит.

- И что сие значит?

- То, что казаки уже решили, кого в цари кричать будут, и это не Трубецкой. А вот кто это, простите, мой герцог, я не ведаю.

- Кстати, а где Анисим?

- Да со мною был, - удивился Вельяминов, - отстал где-то.

- Где, где, - хмыкнул Клим, - к Авдотье, поди, наладился заглянуть, а там кто его разберет, кто кого к тыну прижал да не пускает.

Когда я немного удивленно уставился на Рюмина, присутствующие довольно заржали.

- Ну, а чего, - продолжал он, - Анисим считай вдовый, Дунька тоже. Ты вон к их семейству благоволишь, да дочек ее балуешь.

Тут дверь отворилась, и показался сам стрелецкий сотник. Его приход был встречен новым взрывом хохота, но Анисим не обращая внимания на смеющихся почти подбежал ко мне и торопливо зашептал:

- Герцог-батюшка, казак какой-то тебя спрашивает, сказывает вести важные.

- Что за казак?

- Да кто же его разберет, молодой совсем, а так казак и казак.

- Веди, послушаем что скажет.

В вошедшем в горницу молодом казаке я с удивлением признал Мишку-татарчонка джуру старого казака Лукьяна с которым мы познакомились едва вошли в Москву.

- Здравствуй джура, что расскажешь хорошего? - обратился я к нему.

- Здрав буди князь, а только я не джура теперь, а казак, - отвечал мне парень с достоинством, не забыв, впрочем, поклониться.

- Ну что же, поздравляю, а теперь сказывай, зачем пожаловал.

- Меня послал дядька Лукьян, - начал казачий посланник, - велел сказать тебе, чтобы ты уходил, ибо не хочет он чтобы тебя убили.

- О как! А за что же меня убивать?

- Казаки недовольны тем, что бояре на Соборе верх взяли и хотят звать иноземца на царство, а потому сегодня ночью пойдут на двор к митрополиту Ионе и потребуют, чтобы он и бояре сказали, кто царем будет!

- А Трубецкого с Пожарским ваши казаки не боятся? - воскликнул возбужденно Аникита.

- Пока одни казаки пойдут к митрополиту, другие окружат дворы Трубецкого и Пожарского, и никуда их не выпустят, а самый большой отряд тем временем встанет под твоим острогом, князь. Потому дядька Лукьян и послал меня, тебя упредить. Уходи, не сладить тебе с казаками!

- Это все интересно, а кого же казаки хотят видеть на престоле?

- Про то не знаю, князь. Кричали на круге за Михаила Романова и за царевича Ивана Дмитриевича. А на чем порешили, не ведаю, меня дядька Лукьян к тебе послал.

- Понял я тебя казак, кланяйся от меня Лукьяну, да возьми вот в подарок эту саблю польскую и ступай с богом. Только отсюда поезжай не прямо к своим, а кругом, чтобы не понятно было, откуда ты возвращаешься.

- Ишь чего вздумали сукины дети! - Взорвался руганью Вельяминов, когда казак вышел, зажав подмышкой подарок, - Воренка на трон посадить, а все царство Маринке и Заруцкому отдать! Не бывать тому!

- Угу, ты еще добавь "повинны смерти!", - хмыкнул я в ответ, - а если они Михаила Романова кричать будут?

- Да хоть царицу Савскую пусть кричат! Одно дело если царя всей землей выберут, так пусть хоть и Романова. Но совсем другое, если его воровские казаки на трон посадят. Как не поймешь ты князь, нельзя чтобы воры, да шиши лесные царей выбирали. Мало нам смуты, так еще такая напасть!

- Ладно, я понял. Только вот уже почти ночь на дворе, стало быть, скоро к нам гости пожалуют. Слушайте сюда все, повторять некогда.

 Эпилог.

  Много пережила Москва за свою жизнь. Помнили ее холмы боярина Кучку и князя Юрия Долгорукого. Татарские погромы и литовские осады. Видела она возвращавшихся с победой ратников Дмитрия Донского и жестоких опричников Ивана Грозного. Пережила смуту и польскую оккупацию. Но такового позора не мог припомнить город, чтобы православного иерарха едва одетого, православные же люди гнали, словно на лобное место, всячески хуля, понося и толкая.

  - Иди собачий сын, - кричали хмельные казаки, подгоняя митрополита Иону. - Иди выкормыш боярский, не гневи сердце!

  Тот сначала пытался прикрикнуть на обезумевших донцов, пригрозить заблудшим божьей карой, но не тут то было. Пять сотен озверевших от хмеля и безнаказанности казаков разом смяли и разогнали митрополитовых служек, и погнали святого старца, не дав даже ему и одеться в облачения прилично его сану. Высокий седой старик с непокрытой головой шел среди вооруженных людей, мало чем отличавшихся от разбойников, как на голгофу. Силы начинали оставлять его когда он оказался перед целью их путешествия - Успенским собором кремля. По пути к нему подталкивали одного за другим иных делегатов от земств и городов земли русской, так что к воротам собора подогнали уже небольшую толпу полураздетых и испуганных людей.

  - Слушайте Владыко, и вы бояре, нам атаманам-молодцам надоело терпеть от вас обиды и всяческие иные неправды. Желаем мы послужить службу царю русскому, а вы нам царя не даете! - Заговорил один из казаков таким трубным голосом что иному и архиерею позавидовать. - Потому говорю вам как на духу, дайте нам царя, а не то худо будет!