Приключения великого герцога мекленбургского Иоганна III - Иван Оченков

- Казимир, ты видишь вон того отрока рядом с монахиней? - указал я Михальскому на Мишу Романова, - отожми его в сторону и привези в наш острог.

- А что с монахиней?

- Это, дружище, на твое усмотрение, вот только, насколько я знаю она из Шерстовых, так что тебе почти родня. Сам решай, однако лучше привези парня одного.

Вслед за боярами поляки выпустили некоторое количество пленных. Изможденные и в лохмотьях подгоняемые плетями бежали они между вражеских солдат, с ужасом оглядываясь на своих надсмотрщиков. Увидев это зрелище, ополченцы зароптали еще больше, но теперь их гнев переключился со своих изменников-бояр на поляков. Схватившись за оружие, некоторые из них посылали проклятия своим противникам. Впрочем, большая часть русских ратников бросилась к освобожденным пленникам ища среди них своих пропавших товарищей или родных. Тем временем ко мне снова подъехал Струсь, очевидно желая продолжить наш разговор.

- Ваше Королевское Высочество, могу ли я рассчитывать на вашу защиту если мы капитулируем?

- Полковник, вам следовало сдаться, как только русские отогнали от стен Москвы Ходкевича. Я полагаю, в этом случае вы могли бы даже рассчитывать на свободный проход домой. Разумеется, вам пришлось бы расстаться с вашей добычей, однако, я полагаю это не такая уж большая жертва за жизнь!

- О, мой герцог, но вы не представляете себе какие варвары эти московиты! Мы просто боялись что...

- Какие сильные выражения! Варвары-московиты! Я, если вы не заметили, воюю вместе с этими варварами и прекрасно представляю себе что это за люди. И скажу вам что они неоправданно милосердны к таким как вы. Проделай вы половину таких подвигов в моих землях, вас ничего бы не спасло! Я прекрасно понимаю чего вы боитесь полковник, так что давайте условимся так. Вы сдадитесь без всяких условий, но я обещаю вам, что мои люди закроют вас от гнева московитов, как сегодня они закрыли этих бояр. Если вас не убьют в первые минуты, то дальше вам ничего не грозит, поскольку ваши противники, в отличие от вас, еще не забыли что такое христианское милосердие. К тому же вожди ополченцев - разумные люди и хотят вернуть своих соплеменников во множестве томящихся в польском плену. Так что вас вне всякого сомнения обменяют. Решайтесь и не раздумывайте слишком уж долго.

Так беседуя с полковником, мы почти добрались до польского строя. Между тем аромат каши варившейся в котлах стал достигать обоняния наемников и они все сильнее морщили свои носы стараясь не упустить волшебный запах. Наконец один из них, очевидно, самый голодный вышел из строя и закричал мне.

- Ваша герцогская светлость! Ваша герцогская светлость! Я родом из Ростока!

- Вот как? Очень приятно встретить земляка вдали от дома!

- О, мой герцог! Возьмите меня к себе на службу, заклинаю вас всем святым что у вас есть! Я помню вашего отца, он был добрым и щедрым герцогом, а вы так похожи на него!

- Каналья, - не выдержал Струсь, - как ты смеешь переходить на сторону врага вам же только что заплатили жалованье!

- Плевал я на ваше жалованье, гер оберст, я хочу жить! - Исступлённо кричал ему в ответ отчаявшийся мушкетер.

- Эй, Курт, куда это ты собрался? - раздался из рядов наемников глумливый голос, - сегодня жребий показал на тебя и теперь ты принадлежишь всему нашему десятку! Не вздумай улизнуть, это будет не честно!

- Что это значит? - воскликнул я.

- О, мой герцог! Мы уже много времени лишены пищи и когда становится совсем невмоготу мы бросаем жребий и съедаем одного из нас. Сегодня жребий пал на меня и если вы меня не спасете, моя судьба решена! Умоляю вас сжальтесь!

- Какого дьявола! - Заревел я в ответ, - полковник, думайте себе что хотите, но вы черта с два сегодня сожрете моего подданного! Эй, ребята! Вы слышите этот славный запах каши со свиным салом? Ее готовят для моих солдат, и если кому то из вас надоело жрать друг друга, то идите ко мне на службу прямо сейчас!

Несколько человек из немцев и венгров решительно вышли из строя, и собрались было идти ко мне, но стоявшие напротив них поляки или литвины решительно воспротивились этому и взялись за сабли. Немцы в ответ также схватились за оружие и, казалось, что вот-вот они вступят в схватку друг с другом.

- Что вы наделали, - простонал глядя на все это полковник, - да вы просто дьявол!

- "Мекленбургский дьявол" с вашего позволения, - отвечал я ему, разворачивая коня, - сдавайтесь полковник пока не поздно!

Ретируясь пока никому из поляков не пришла в голову мысль разрядить в меня свой мушкет, слышу как за моей спиной стучат башмаки бегущих наемников. Поравнявшись с фон Гершовым, приказываю ему позаботиться о перебежчиках и продвигаюсь вперед. Надо не пропустить встречу вождей ополчения с "кремлевскими сидельцами". Очень интересное ожидается зрелище. Огражденные от остальных русских ратников бояре немного испуганно косятся на моих единообразно обмундированных и вооруженных драбантов и рейтар и, стараясь не терять достоинства, гурьбой подходят к сидящим на конях ополченческим воеводам. Сохранять гордый вид у них получается плохо, даже откровенный простолюдин Минин в своей броне и верхом выглядит представительнее, чем любой из бывших деятелей семибоярщины. Но вот Трубецкой и Пожарский спешиваются, а за ними и прочие бояре из числа ополченцев. Подойдя с Мстиславскому они по очереди обнялись и троекратно расцеловались, сначала с ним, потом с Романовым и Шереметьевым. Ну, что же бояр приняли с честью пора и мне получить свою долю славы. Спешиваюсь и подхожу вместе с Каролем и Климом к боярам. Князь Трубецкой торжественно представляет меня:

- Это вот бояре, Великий Князь Мекленбургский Иван Жигимонтович! Зять свейского короля Густава Адольфа и его представитель. Давно воюет с ляхами и бивал их не раз, так что прошу любить и жаловать!

Приподняв немного шляпу, благосклонно киваю новым знакомым. Лёлик и Клим кланяются более почтительно, помахав шляпами. Те в ответ тоже кланяются и смотрят уважительно, очевидно догадавшись, чьи солдаты прикрыли их от казаков. Только Иван Никитич Романов смотрит немного недоуменно, как видно, пытаясь что-то припомнить. Что же, знакомство состоялось, пора действовать дальше.

- Вот что господа воеводы, князья и бояре! - звонко и громко говорю я собравшимся, - Чего мы тут стоим у всех на виду? Не ровен час поляки какую каверзу затеют, или казаки наши чего удумают. Надо бы в лагерь воротиться от греха.

Кремлевские сидельцы тихонько ахают: - "немец по-нашему говорит"! Но мысль всем кажется удачной и начинается суета. Подводят коней одни, сажают на телеги других. Иван Никитич, тем временем улучшив минутку, подходит ко мне и спрашивает вкрадчивым голосом.

- А не помнишь ли ты меня князь?

- Я, боярин, столько поганых рож за свою жизнь видел, что всех и не упомню. Ты если чего сказать хочешь, так скажи.

- Скажу князь, - ничуть не смущаясь, продолжал Романов, - отчего же не сказать. Ты князь, от свейского короля послан видать, чтобы уговорить нас королевича Карла Филипа царем избрать. А я к его королевскому величеству Густаву Адольфу давно расположен и голос за брата его мог бы отдать.

- Приятно слышать разумные речи боярин. Его королевское высочество Густав Адольф, несомненно, будет благосклонен к сторонникам его брата, не говоря уж о благодарности самого Карла Филипа. - Отвечал я боярину, не уставая дивится его бойкости, не успел из, фактически плена выбраться, а уже интриги плетет, сукин сын.

Однако поговорить нам не дали, к боярину подбежала женщина с озабоченным лицом, в которой я узнал мать Миши - инокиню Марфу.

- Охти мне, Иван Никитич, Миши нигде нет!

- Вот же бестолковый отрок, - с досадой отозвался Иван Никитич, - да не тревожься матушка, найдется твой неслух, не иголка чай!

- Да, как же найдется, он же ровно дите малое, его всякий обидеть может!

- Ну, ладно, сейчас велю поискать его холопам, никуда он не денется, - огорченно вздохнул боярин с видом кота, у которого из-под носа убрали миску сметаны.

- Вот что Иван Никитич, где я остановился, в ополчении всякий знает. Обустроишься, приходи, я гостям всегда рад. - Усмехнувшись, сказал я боярину и, не дожидаясь ответа, тронул коня.

Виновник переполоха тем временем с любопытством разглядывал амуницию моих драбантов, а Казимир с лукавой улыбкой рассказывал ему какую-то небылицу.

- Здравствуй Миша, - воскликнул я, подъезжая к ним, - ты меня узнаешь?

- Ваня, - отвечал он радостно, - где ты был? Я уж думал и не увижу тебя больше.

- Ну что ты Миша, это гора с горой не сходятся, а человек с человеком встретятся обязательно.

- А я матушку потерял, - поведал мне юный Романов.

- Ну, это не беда, я видел твою матушку и дядюшку они, кстати, тоже тебя ищут. Вот что, давай я пошлю человека предупредить твоих, что ты нашелся, а ты тем временем погостишь у меня. Я ведь у тебя в гостях был, а ты у меня еще нет.