Стелла - Чарльз Гэвис

Этеридж должно быть сохранено и защищено. Я могу предотвратить этот брак даже сейчас, в последний час. Я сделаю это при условии, что вы дадите мне обещание, что никогда в жизни не будете говорить об этом. Я не очень опасаюсь, что вы это сделаете; даже вы будете колебаться, прежде чем объявить третьему лицу о своей способности вскрывать письма другого человека!

– Я обещаю, – холодно сказала она. – И как вы собираетесь предотвратить это? Вы не знаете человека, против которого вы намерены противопоставить себя. Берегитесь его! Лорд Лейчестер – человек, с которым шутки плохи.

– Спасибо, – ответил он. – Вы очень добры, что предупредили меня, тем более что вам очень хотелось бы видеть меня у ног лорда Лейчестера. Но я не нуждаюсь в предупреждении. Я имею дело с ней, а не с ним. Как, это мое дело.

– Я пойду, – холодно сказала она.

– Останьтесь, – сказал он, – вы должны выполнить свою часть работы!

Она посмотрела на него с надменным удивлением.

– Я?

Он кивнул.

– Дайте мне подумать минутку, – и он свернул на тропинку, затем вернулся и встал рядом с ней.

– Это ваша роль, – сказал он тихим, отчетливым голосом, – и помните, что ставка, на которую вы играете, так же велика и больше, чем моя. Я играю ради любви, вы играете ради любви, ради богатства, положения и влияния – всего того, ради чего стоит жить таким, как вы.

– Ты наглец!

– Нет, я просто откровенен. Между нами двумя больше не может быть никакой игры или сокрытия. Если она подчинится его приказу и … – и он застонал, – я боюсь, что она подчинится ему! Они отправятся одиннадцатичасовым поездом, и он будет ждать их на лондонском вокзале. Они должны отправиться этим поездом, но они не должны добраться до конечной станции.

Она вздрогнула и посмотрела на него в сумерках.

Он сардонически улыбнулся.

– Нет, я не принимаю крайних мер, пока они не станут абсолютно необходимыми, леди Ленор. Легко помешать им добраться до конечной станции, очень легко – это всего лишь вопрос поддельной записки.

Ее губы шевельнулись.

– Поддельная записка?

Он кивнул.

– Да. Предложив ей выбрать определенный курс, он должен написать и изменить свои инструкции. Неужели вы не понимаете?

Она молчала, наблюдая за ним.

– От него должна прийти записка. Лучше будет написать мальчику, потому что он не знаком с почерком лорда Лейчестера, с просьбой выйти на вокзале перед Лондоном, в Воксхолле. Они должны выйти и направиться ко входу, где их будет ждать карета, которая доставит их к нему. Вы понимаете?

– Я понимаю, – сказала она. – Но записка … Кто должен подделать … написать ее?

Он улыбнулся ей со злобным торжеством.

– Вы.

– Я?

Он снова улыбнулся.

– Да, вы. Кто так хорошо умеет это делать? Вы искусны в манипулировании перепиской, помните, миледи!

Она вздрогнула, и ее глаза сверкнули под опущенными веками.

– Вы знаете его почерк, вы можете легко получить доступ к его письменным материалам; на бумаге и конверте будет герб Уиндварда. Записку может доставить слуга из холла.

Она молчала, пораженная силой его хитрости, и невольное восхищение его находчивостью овладело ею. Как он и сказал, он не был рабом, не был марионеткой, которой можно управлять по своему желанию.

– Видите ли, – сказал он, позволив своему плану на мгновение проникнуть в ее мозг, – записка будет доставлена почти в последний момент, у дверей вагона, когда поезд тронется. Вы сделаете это?

Она отвернулась с последним усилием.

– Я этого не сделаю!

– Хорошо, – сказал он. – Тогда я найду какой-нибудь другой способ. Стелла Этеридж никогда не станет женой лорда Лейчестера, но и некая леди Ленор Бошамп тоже.

Она повернулась к нему с презрительной улыбкой.

– Завтра, когда он будет стоять в замешательстве и растерянности, полный бессильной ярости, и увидит, как я увожу ее у него на глазах, я дам ему что-нибудь, чтобы утешить его. Эта маленькая записка для остроумия и полный отчет о вашей доле в этом заговоре, который лишает его добычи.

– Ты не посмеешь! – выдохнула она, вскинув голову и сверкая глазами.

– Дерзайте! – и он рассмеялся. – На что тут можно осмелиться? Идемте, миледи! Я не виноват, если вы остаетесь в неведении о природе человека, с которым имеете дело. Работайте со мной, и я буду служить вам, покиньте меня, я сочту это дезертирством, и я помешаю вам. Что же выбрать? Вы напишите и отправите записку!

Она убрала руку.

– Что еще?

В его маленьких глазах вспыхнул триумфальный огонек. Он на мгновение задумался.

– Только это, – сказал он, – и сейчас я думаю о вашем благополучии. Когда лорд Лейчестер вернется со своего бесплодного приключения, он будет в состоянии найти утешение. Вы сможете дать его ему. Я сильно переоценил изобретательность и такт леди Ленор Бошамп, если этот такт не позволит ей поставить лорда Лейчестера Уиндварда на ноги до истечения месяца.

Бледная и униженная, но все еще твердо встречая его насмешливый презрительный взгляд, она наклонила голову.

– И это все?

– Это все, – сказал он. – Я могу положиться на вас. Да, я думаю … Я уверен, что могу. В конце концов, наши интересы взаимны!

Она завернулась в шаль и направилась к тропинке.

Он приподнял шляпу.

– Когда мы в следующий раз встретимся, леди Ленор, мы будем как незнакомцы, у которых нет ничего общего. Прошлое будет стерто как из наших умов, так и из нашей жизни. Я буду избранным мужем Стеллы Этеридж, а вы будете леди Тревор и будущей графиней Уиндвард. Я никогда не пророчествую напрасно, миледи; я никогда не пророчествовал более уверенно, чем сейчас. Спокойной ночи.

Она не ответила на его слова, едва взглянула на него и тихо скользнула в темноту.

Глава 27

В ту ночь сон держался подальше от век Стеллы. Знаменательное завтра маячило перед ней, в одно мгновение наполняя ее безымянным ужасом, в другое – наполняя все ее существо столь же безымянным экстазом.

Возможно ли, чтобы завтра, через несколько часов, она стала женой Лейчестера? В мыслях было достаточно, чтобы прогнать сон на неделю.

Давайте воздадим ей должное. Любовь, а не честолюбие, было тем чувством, которое волновало ее. Не мысль о титуле и богатстве, которые ее ожидали, не будущая корона Уиндварда заставляла ее дрожать и трепетать, а мысль о том, что Лейчестер, ее возлюбленный, ее идеал всего великого, благородного и мужественно прекрасного, будет принадлежать ей, полностью принадлежать ей.

В ранний час она услышала, как Фрэнк расхаживает взад и вперед за ее дверью, и, наконец,