Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

На двух пальцах было всего шесть различных следов укусов — все это хорошая работа этого зверя.

Сюэ Сянь отвернулся и пожал плечами, отрицая ответственность.

— Перестань хвастаться своей рукой. Оно не лучше, чем куриная ножка, к тому же чертовски неудобная. Конечно оно красиво, но совсем неудобная, и мне неприятно оборачиваться. Теперь, пожалуйста, возьми двигайся и найди мне одежду.

Цзян Шинин собирался войти в комнату, когда услышал крики зверя. Не желая беспокоиться, он быстро вернулся на кухню, где исчез в тени.

Сюань Минь покачал головой, но встал, чтобы уйти.

Поездка, в которую они собирались отправиться, начиналась как поход по магазинам для дракона, но по счастливой случайности принесла и другие награды.

Глава 32: Резной замок (IV)

Улица Луо Мэй была самой загруженной улицей округа. По обеим сторонам улицы росли красные сливы. Каждую зиму, особенно в снежные дни, пурпурные листья цветков сливы опускались на белую землю и усеивали всю улицу, как звезды в небе. Сцена была известна во всем округе своей красотой, и поэтому улица была названа Луо Мэй: падающие цветы сливы.

На этой улице располагались гостиницы, ломбарды, рестораны и винные залы, а также множество других предприятий, в том числе от трех до пяти торговцев текстилем, которые были зажаты среди магазинов, торгующих аксессуарами и косметикой.

Сюэ Сянь оставался свернувшимся на запястье Сюань Миня и не хотел, чтобы другие видели его, но также не позволял монаху прикрыть его своим рукавом. Вместо этого настаивая, чтобы Сюань Минь сложил рукав именно так, чтобы позволить ему высунуть голову. Вскоре, однако, его ерзание привело к тому, что рукав расстегнулся, и Сюань Минь снова его поправил.

Что за сумасшедший шел по оживленной улице, постоянно ковыряя себе в рукаве?

Сначала Сюань Минь действительно прислушался к словам Сюэ Сяня, но это только воодушевило зверя. Наконец, Сюань Минь впился в него взглядом, расстегнул рукав и полностью прикрыл Сюэ Сяня. Как бы сильно дракон ни корчился под тканью, Сюань Минь не выпускал его.

Разъяренный маленький дракон неподвижно дулся в темноте, затем безмолвно укусил монаха за каждый палец: от большого пальца до мизинца, последний из которых он укусил и отказался отпускать.

Сюань Минь пару раз дернул пальцем, но дракон не двинулся с места. Он сдался и продолжил идти, как будто его укусили вовсе не его.

Когда речь идёт о вспыльчивости дракона, это не совсем верно. На самом деле он очень быстро гневался, а когда действительно злился, то безудержно взрывался, и обычно он был прямым и беспринципным человеком. Но это не значило, что любая мелочь могла вызвать его гнев.

Все это озорство было направлено исключительно на то, чтобы разозлить Сюань Миня.

Сначала это произошло потому, что Сюань Минь схватил его, что нанесло серьезный удар по его гордости, поэтому, конечно, ему нужно было отомстить монаху любым доступным способом. Но раздражать монаха быстро стало привычкой, так что, если он какое-то время ничего не делал, он чувствовал себя из-за этого странно. После всех опасностей, которые они пережили вместе, он больше не чувствовал такой враждебности по отношению к Сюань Миню, и все же он не мог бороться с желанием время от времени беспокоить его.

Вероятно, это произошло потому, что Сюань Минь был слишком спокоен, а Сюэ Сянь никогда не встречал никого подобного ему. Ему приходилось постоянно ухаживать за монахом, чтобы посмотреть, сможет ли он узнать, как выглядел Сюань Минь, когда он терял свое мирное, спокойное самообладание.

Когда ему было скучно, и он любил побеспокоить монаха, чтобы скоротать время, так это видел Сюэ Сянь.

На самом деле, этот крошечный объем самоанализа — момент признания столь же поверхностным и легким, как приземление стрекозы на пруд — был беспрецедентным для бессмертного дракона. Он просто обычно не думал о таких вещах.

Внезапно Сюэ Сянь проголодался. Он лениво опустил голову и позволил ей слегка качаться в ритме шагов Сюань Миня.

— Лысый осел, ты все еще должен мне поесть.

Сюань Минь не собирался разговаривать сам с собой посреди улицы, поэтому проигнорировал его.

Дракон фактически перестал кусать Сюань Миня за палец и начал залезать в рукав монаха, наконец остановившись возле его плеча.

— Ты меня слышишь? Если нет, я подойду к твоему уху.

Сюань Минь по-прежнему не ответил.

Когти Сюэ Сяня действительно значительно смягчились, как и чешуя на его спине. Когда он зацепил руку Сюань Миня, она совсем не болела, хотя и щекотала. Когда он остался на месте, это было нормально, но когда он начал бегать… Ну, это раздражало.

Сюань Минь нахмурился. Пальцы, спрятанные под его рукавом, дернулись, и он схватился за конец маленького хвоста дракона, отталкивая его назад.

Когда Сюэ Сяня утащили прочь, он постарался вонзить когти в руку монаха так, что оставил длинную тупую царапину.

Сюань Минь еще сильнее нахмурился. Он сдался и спросил Сюэ Сяня:

— Почему я тебе должен?

Мимо прошла группа горожан и странно посмотрела на него, вероятно, недоумевая, что случилось с этим бормочущим монахом. Но Сюань Минь бросил на них холодный взгляд, и они поспешили.

Как объяснил Сюэ Сянь, в его голосе была нотка негодования.

— Когда ты ворвался в резиденцию Цзян, вот тогда ты был должен. Этот книжный червь встал в 3 часа ночи, чтобы купить его для меня в ресторане, и ему потребовались все усилия, чтобы оттащить его обратно. Все они были очень известными блюдами из ресторана. Мы не могли получить его больше нигде. А ещё потратили все эти деньги, но прежде чем я успел откусить хоть немного, явился ты.

Он лениво добавил мелодичным тоном: — Тебе не кажется, что это позор? Разве ты не должен отплатить мне?

Это был вполне разумный аргумент.

Можно ли было отказать зверю? Это вызовет у него еще один приступ гнева.

Впереди была ателье. Группа людей вылетела из дверей и прошла мимо Сюань Миня, поэтому он не осмелился говорить, а только согласился, хмыкнув, прежде чем войти в магазин.

Владельцами магазина была пара средних лет. Муж стоял у прилавка и считал вещи на счетах, а жена держала небольшой портативный обогреватель, сидя в углу и лепя какой-то сложный декоративный узел.

Шаги Сюань Миня были беззвучными, а его облачно-белые монашеские мантии, хотя и были безупречными, делали его похожим на траурный.

Жена взглянула на дверь и увидела, что вошла чистая белая тень. Ее руки тряслись.

— Аййо, ты