Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

что группа лодок на реке, вероятно, собиралась потому, что они нашли Лу Няньци и других… но это все еще не объясняло, почему появилось так много людей.

Лу Няньци слепо пошатнулся и покосился на них. Наконец, он сказал:

— Это ты.

Его голос казался чрезвычайно усталым — он, вероятно, все еще оплакивал Лу Шицзю и еще не был в состоянии справиться с потрясением. Он вздохнул и добавил:

— Могу я… попросить тебя об одолжении? Мои… Что-то не так с моими глазами, и я не очень хорошо себя чувствую. Лу Шицзю стоит прямо здесь, но почему-то… Я не могу его видеть. Я могу видеть очертания всех остальных, но не его.

Глава 31: Резной замок (III)

По щелчку пальца одежда Сюань Миня внезапно высохла. Он вынул из сумки уже высохшего «Цзян Шинина» и зашагал за Лу Няньци, который возвращался в речной порт, где собралось несколько лодок.

Обернувшись на запястье Сюань Миня, его хрупкий хвост вяло свешивался из края рукава монаха, Сюэ Сянь перестроился так, что теперь выглянула его крошечная голова. Он посмотрел на Лу Няньци.

Раньше ребенок был очень худым и невысоким, хотя и выглядел немного более живым, чем Лу Шицзю, вероятно, потому, что ему больше нравилось бегать и у него был упрямый характер — в общем, он производил впечатление энергичного, грубого маленького негодяя.

Но теперь каждый его шаг, казалось, требовал больших усилий. Его шаги были легкими и плавными, как будто каждый раз, когда его нога касалась пола, он должен был немедленно поднимать ее снова, как будто любое давление было агонией. Мальчику казалось, что это невыносимая боль.

Он сделал всего дюжину шагов, но его лицо стало белым, как бумага, а лоб, только что вытертый ветром от речной воды, теперь был покрыт слоем пота.

— Только что ты сказал, что плохо себя чувствуешь. Что ты имеешь в виду? — Увидев бледность мальчика, Сюэ Сянь решил, что это не может быть просто следствием горя, поэтому он не мог не спросить об этом.

Кровь стекала с губ Лу Няньци — он выглядел смертельно больным и лихорадочным. Чем белее стало его лицо, тем чернее были его глаза, и тем меньше света, казалось, отражалось от его зрачков: он даже больше не выглядел живым. Ресницы мальчика затрепетали, и он высунул язык, чтобы облизать потрескавшиеся губы. Покачав головой, он сказал:

— Ничего подобного. Я тоже не знаю. Просто… мои кости кажутся вялыми, и каждый раз, когда моя нога касается пола, это вызывает болезненное кислое ощущение по всему телу. Я не хочу слишком много двигаться.

Затем, прежде чем Сюэ Сянь смог ответить, он понизил голос и пробормотал:

— Я смирюсь с этим… Это все еще не так больно, как смерть.

Цзян Шинин взглянул на него.

— Не обязательно.

Внезапно, как будто он что-то вспомнил, Лу Няньци остановился и повернулся к Цзян Шинину. Хотя мальчик был старше, чем выглядел, он все еще был ребенком в глазах Цзян Шинина, поэтому последний позволял ему говорить довольно резко и бестактно. Как бы то ни было, мальчик уставился на Цзян Шинина и спросил:

— Ты мертв, верно?

В этот момент даже Сюэ Сянь, заправленный в рукав Сюань Миня, подумал, что видит вспышку света в глазах Лу Няньци, как если бы мальчик падал со скалы, но внезапно смог ухватиться за край.

Хотя Цзян Шинину нравилось ссориться с Сюэ Сяном, он не собирался так обращаться с ребенком. Он кивнул.

— Да. Я умер уже три года, но моя последняя просьба еще не выполнена, поэтому я временно живу в бумажном теле.

Услышав это, Лу Няньци ненадолго забыл о своей походке. Сделав еще один шаг, он случайно слишком сильно надавил и закричал от боли. Еще одно ведро пота залило его лоб. Но он проигнорировал это и сказал Цзян Шинину:

— Правда? Значит, даже если ты умрешь, это не значит, что ты исчезнешь без следа?

Цзян Шинин украдкой взглянул на Сюань Миня, затем двусмысленно пробормотал:

— Души останутся здесь хотя бы на час, а в особых ситуациях они могут остаться еще немного. Верно, Мастер?

Сюань Минь впился в него взглядом. Он не сказал и не ответил на вопрос. Вместо этого он указал вперед и они прибыли. В речном порту собралось несколько рыбаков, и обсуждать такие вещи в толпе было неуместно.

Лу Няньци воспринял это как да. Его лицо, казалось, вспыхнуло теплом.

Семь или восемь лодок боролись за место на берегу реки. Все пассажиры лодок сошли и толпились в группе — казалось, они вместе пытались вытащить что-то на берег.

— Боже мой… Когда эти люди утонули? — кто-то сказал.

— Почему они все гнилые?"

— За все годы, что я собирал здесь трупы, я никогда не встречал ничего подобного. — Это был голос ныряльщика трупов.

После того, как Лу Няньци вернулся на лодку ныряльщика трупов, старик решил на мгновение оставить другие тела в воде и вернуться обратно с тремя, которые он уже собрал. Только после того, как Лу Шицзю и Старик Лю разместили на набережной и дали Лу Няньци немного горячего алкоголя, чтобы согреть его, ныряльщик за трупами вернулся к реке.

Услышав, как ныряльщик за трупами описывает эту сцену, отдыхающие на берегу рыбаки решили помочь ему.

Но их лодки не подходили для перевозки мертвецов, они были рыбацкими лодками и прогулочными катерами, это было бы плохим предзнаменованием. Вместо этого они помогли ныряльщику трупов вытащить из лодки трупы, похожие на гнилые ватные тампоны. Вскоре на берегу выстроился жуткий ряд тел.

Сюань Минь увидел ряд заболоченных тел и нахмурился.

— Довольно напугал меня, — говорил ныряльщик за трупами, пока он и его коллеги несли последние тела на берег. — Сначала было всего шесть тел, я посчитал! Они плыли у островков. Но когда я вернулся, чтобы забрать последние два, я не знаю, что случилось, но всплыло еще одно. Оно подошло к самому берегу. сторона моей лодки. Это чувство…!

Сюэ Сянь слегка поцарапал запястье Сюань Миня и сказал:

— Лысый осел, посмотри на те тела. Труп, о котором упоминал ныряльщик трупов, вероятно, был тем, что я выпустил. Это никоим образом не связано с тем «Сотня солдат толкает поток». Я объясню позже, а пока обрати внимание и проверь, нет ли чего-нибудь не так с этими трупами.

Его голос был приглушенным, так что никто не мог его услышать, но Сюань Минь воспринял сообщение довольно четко — как будто звук повторил форму его рукава