Старый, но крепкий 3 - Макс Крынов

по пустующим дорожкам секты в сторону плаца. Чем ближе он подходил, тем отчётливее различал отдельные слова и фразы. Толпа волновалась, спорила, перешёптывалась. Когда он вышел на широкую аллею перед плацем, ему открылась картина: десятки учеников, адептов, слуг и даже наставники сгрудились вокруг центральной площадки. Лица многих выражали смесь возбуждения и напряжения.

Как только Арлен появился на аллее, гул голосов начал стихать. Ученики оборачивались, замечая его приближение. Шёпот пронёсся по толпе:

— Это он… Арлен!

— Арлен пришел!

— Вот это доспехи…

Кто-то из младших поспешно отступил в сторону. А затем колыхнулись и остальные.

Толпа расступалась перед ним, расходясь словно волны от форштевня судна. Высокий, облачённый в зачарованные доспехи из чёрного металла, он выглядел как воплощение победы.

Когда Арлен вышел на плац, шум вокруг вспыхнул с новой силой. Казалось, сюда пришли все ученики секты.

Арлен остановился на краю и огляделся. Его взгляд был холодным, оценивающим. В центре площадки стоял противник — Китт Бронсон. Мерзкий самонадеянный сопляк.

Хотя ладно, может быть и не совсем сопляк… Для своих лет у него неплохая комплекция, да и ростом природа его не обделила…

Арлен скривился, глядя на обычного юношу, который был одет в ханьфу без какой-либо защиты.

Расслабленная, почти небрежная стойка. Растрёпанные волосы. Но его оружие… Огромная дровина с криво посаженным наконечником. Грубое, уродливое копьё, будто сделанное наспех из ближайшего обломка дерева.

Арлен замер, с лёгким недоумением оценивая противника.

Несколько секунд молчания. Толпа вокруг затихла в ожидании.

Китт стоял спокойно. На лице Бронсона не было ни страха, ни волнения, лишь странное спокойствие, которое не истолковать иначе, как дерзость или глупость. Это раздражало Арлена. Он привык видеть в глазах противников страх, но этот идиот был слишком тупым, чтобы бояться.

Его пробрала лёгкая насмешка. Чемпион секты, мастер меча и копья с десятками побед — против какого-то юнца с самодельным оружием? Это нелепо. Всем вокруг было понятно: исход поединка уже предрешён.

* * *

Оружейная встретила меня тишиной и холодом. Разве что в глубине зала кто-то шагал от стенда к стенду.

Я осмотрелся.

Стенды уставлены сверкающими копьями, алебардами и прочими изысканными древковыми орудиями. Они сияли, будто только что вышли из рук мастера-кузнеца. Но я даже не удостоил их взглядом. Красивое оружие — для тех, кто хочет произвести впечатление. Мне же нужно было что-то другое, то, что не жалко и сломать о хребет Арлена.

Я дошел до хмурого оружейника. Широкоплечий, с массивными руками, испачканными в саже и масле, он стоял у верстака, сосредоточенно работая. Лицо суровое, с глубокими морщинами на лбу и упрямо сжатыми губами. Однако стоило мне подойти ближе и попасть в поле его зрения, он поднял голову, судя по взгляду, узнал меня и… улыбнулся? Эта массивная скала умеет улыбаться?

— Ученик Бронсон пришёл за оружием для дуэли, какая честь, — с легким ехидством сказал оружейник. А потом посерьезнел. — Единственный среди учащихся, кто понимает, что сдавать оружие нужно вычищенным. Я по запаху твоего гуань дао понял, что ты Цзянши рубал. Однако лезвие не повредил, и даже умаслил. Определился с выбором?

— Дайте мне самое надёжное копье, — сказал я спокойно, без лишних эмоций. — Чем крепче — тем лучше. Чувствую, мне сегодня придется помахать оружием.

Оружейник бросил на меня короткий взгляд из-под густых бровей. Хотел поначалу что-то сказать, но лишь тяжело вздохнул и отвернулся к стойке за спиной. Несколько секунд копался среди груды оружия, а затем вытащил… рогатину.

Она выглядела так, будто пережила десятки лет боёв. Потемневшее от времени древко было покрыто мелкими царапинами и трещинами. Наконечник — криво посаженный, слегка погнутый — больше напоминал кусок старого металла. Я протянул руку и взял её. Тяжёлая, грубая. Но в ней была сила и надёжность ощутимая только в руках, но не со стороны — весила она столько, что трухлявой точно не была.

Оружейник посмотрел на меня изучающе.

— Это старьё не для показательных боёв, — буркнул он. — Но если тебе нужно что-то крепкое, оно выдержит, поверь. Внутри деревяшки — стальной прут, дерево из восьмилиственника, топором не возьмешь. Подлое оружие, заставляющее недооценивать тебя. Я этот наконечник как-то пытался выпрямить, но тут только перековывать.

— Уже верю.

Я крутанул рогатину в руках. Древко лежало в ладони как родное. Привычный для этого оружия баланс… точнее, дисбаланс. Криво посаженный наконечник? Ну и что. Разит не оружие, а тот, кто его держит.

Вежливо поблагодарил оружейника и пошёл к выходу.

Доспехов мне сегодня не нужно, но пару зелий я выпил. Глупо не воспользоваться шансом усилить себя, если каждый день эти зелья варишь. А броня в несмертельном бою с заранее известными переменными и не нужна. Броня только замедлит меня, а скорость сегодня точно не будет лишней.

На улице было шумно. Ученики стекались к плацу толпами, обсуждая предстоящий бой. Я пробирался сквозь толпу, держа рогатину на плече. Кто-то оборачивался, кто-то шептался за моей спиной.

— Он вообще не готовился? — услышал я чей-то недоумённый голос.

Я лишь усмехнулся про себя. Готовиться? Я уже готов.

На подходе к плацу меня встретила Фаэлина.

— У Арлена будут артефакты и наверняка — зелья! — затараторила девушка. — Это даст ему больше Ци, он будет быстро восполнять обычные и духовные силы, сможет сражаться гораздо дольше!

— Спасибо, — поблагодарил я Фаэлину. А потом ту оттеснила Лисса. Девушка тоже волновалась, но подбадривала меня. Ни вчера, ни сегодня не было сопливого «но ты можешь пострада-ать», «почему не отказа-аться». Надо — значит, надо.

Когда я вышел на плац, толпа замерла на мгновение. Взгляды учеников нацелились на меня — и тут же раздались насмешки. Я был в простом ханьфу, без защиты, без каких-либо знаков подготовки к бою. В их глазах я наверняка выглядел как безумец или идиот.

На противоположной стороне плаца вскоре появился и Арлен. Высокий, величественный, в сверкающих доспехах и с идеальным копьём в руках. Руны на его оружии светились багровым светом, а сам он был воплощением силы и уверенности.

Арлен посмотрел на меня надменно, его губы изогнулись в лёгкой насмешке. В его взгляде читалось презрение — он уже видел себя победителем. Для него я был ничем, просто помехой на пути к славе и очередной девушке.

Я же лишь слегка улыбнулся и крепче сжал рогатину в руках. Её шершавое древко приятно ложилось в ладонь. Насмешки? Пусть смеются. Мне самому смешно, как представлю, как мы