Рус Четвертый - Этруск - Вадим Крабов

— Невозможно сохранить тайну сбора верхушки партии, — раздраженно пояснил Карлант, — у Гросса хватает доносчиком.

— А сейчас чего мы борка за хвост тянем! — продолжал возмущаться невыспавшийся Леон. «Надо было его еще и взбодрить», — пришло на ум Русу.

— Сейчас снимут блокировку Звездных троп, и мы спокойно уйдем, — объяснил хозяин.

— Но и они сюда явятся непременно! — воскликнул один из молодых, князь Люболан, — принц успеет уйти?

— Все успеем, не переживай, — усмехнулся Карлант.

— Я переживаю только за принца! — возмутился юный телохранитель, — я бы их встретил, — закончил с кровожадной улыбкой.

— Повоюешь еще, успеешь, — усмехнулся более опытный князь, Ростичар. В это время пропала блокировка, и Карлант сразу открыл зеркало «тропы».

— Ростичар — первый, — распорядился он, — Люболан за ним. Леон, потом принц, Эрлан, Будилант, Вроцлант и Домлар. Я закрываю — я последний. Пошли.

На тропе Рус обернулся. Карлант шел подсвеченный тусклым светов звезд «тропы». Морщился от боли и поддерживал правой рукой левую, с которой капала сверкающая рубиновой росой кровь.

«Досталось ему», — посочувствовал Рус, — «удержать длинную «тропу» на девять рыл много Силы надо. Под раздачу успел попасть. Интересно, куда идем? А быстро гроссовцы сориентировались, молодцы… чудом успел мой «дядька»…».

Пришли они в вотчину Хранителя традиций, к майору Вавилиану. Похожий терем, только не на отшибе в непроходимых дебрях, а в окружении деревень на холмах с перелесками.

С этого дня начались скитания по разным весям. Задача Руса предельно простая: показываться властителю, собирать вассалов, демонстрировать склонность к Призыву и толкать речугу на предмет свержения узурпатора. Самому не зазнаваться, а «играть» его предстояло свите. При посторонних телохранители, и в особенности серьезный Карлант, обращались к нему подчеркнуто уважительно, укрывали от всевозможных мнимых и истинных опасностей, без проверки не подпускали посторонних. Нет, они и один на один на полном серьезе считали Руса принцем, но обращались без должного уважения. Не заслужил пока; еще не на троне, не посвящен Френому и не знает «истинного» языка. Эрлан, после Эолгульской схватки с Текущими, поразился Духам Руса исключительно от неожиданности и собственной слабости.

Рус не терял времени даром. За десять дней изучение «истинного наречия» сильно продвинулось. Теперь «принц» понимал практически все, что говорят вокруг и сам мог односложно высказываться, чего не делал из-за чудовищного акцента. Работал над этим, не забывая по вечерам «пулемет». Наконец, сегодня, в день отправления на свадьбу Андрея, завершил структуру. Жаль, испытать не получалось, но в работоспособности, после многочисленных астральных проверок, уверился на сто процентов.

— Говорю же, Карлант, Эрлан, — в который раз вздыхал Рус, — вернусь послезавтра в это же место. Амулет астральной связи у меня, — постучал себя по груди, — свяжемся, Карлант.

Тот самый амулет, Отиговский. Под руководством Эрлана добавил в него «образ» Карлантовского «телефона». Кстати, магистр с интересом слушал редкие рассказы Руса и говорил, что у них в Эолгуле все спокойно.

Сказать, что эти двое этрусков были недовольны — погрешить против истины. Они были вне себя и еле сдерживались.

— Я же предупреждал тебя, Эрлан, еще по пути в Этрусию!

— А еще ты говорил, что желтое пятно — «тропа» на небольшое расстояние! — возмущался главный телохранитель, — и ты ни вчера, ни позавчера не заикался о приходе в Анектию, до которой отсюда всего два перехода. Мы надеялись…

— Что я нарушу обещание? — жестко перебил его Рус.

— Не переживай, Эрлан, — добавил Леон, — завтра свадьба, а на следующий день мы здесь. Обещаю! Карлант, не кусай губы, — бывший воспитатель, ругнувшись, перестал. Зауважали они Леона.

В вотчине Гардарина, того молодого майора, который оскорбил Руса, встретились с хозяином. Он демонстративно презрительно поклонился «принцу», позвал своих вассалов. Рус толкнул речь, а вечером, как обычно, состоялось застолье с этими самыми вассалами.

Сам «принц» постарался забыть о том оскорбительном выкрике. Приходилось и не таких молодцов встречать да обламывать и не с руки теперь, не по чину. Но уж больно пыжился этот молокосос, поэтому незаметно подмигнул Леону, который давно зубами скрипел.

— Майор Гардарин, ты умел неуважение к моему другу, принцу Русу, — сказал, поднимаясь из-за стола.

— С варварами, не имеющими ни капли архейской крови, я не разговариваю, — презрительно выдавил майор, не думая отрывать свой зад от лавки.

— Ты, щенок! — возмутился Леон, но его остановил Рус.

— Леон, протяни мне руку.

Два взмаха кинжалом и на запястьях принца и безродного гладиатора появились царапины. Выступила кровь и Рус прижал свою ранку к Леоновской. За столом все ахнули.

— Теперь у него есть капля архейской крови, — бесстрастно произнес Рус, отпуская руку.

Леон не ахал, но и он удивился. «Действительно… так просто… раз, и я архей… никогда не мечтал…», — и это правда. Не думал Леон об архействе.

Над притихшим столом летали тихие шепотки. Если бы «принц» мог их расслышать, то понял бы, что повторил один из первых актов «Божественного Завещания» — «обретение соратников». Более никто не смел повторять этот жест, ибо Бог предупреждал: «Умножайте кровь мою через женщин своих, а кровью меняться — постыдно. Обменяетесь в бою — я возрадуюсь, но специально ранить себя не позволяю: то унижение воинской воли, а посему — накажу». И наказывал. Об этом тоже писалось в «завещаниях»: «И падали рядом друзья и сгорали. И долго кружило красное небо, Духами подвывая. Зорко следит могучий Френом за исполнением воли своей…».

Принц — архей. Не только со слов Верховного жреца, которые передал юный майор, но и он сам недавно показывал склонность к Призыву. С другой стороны уверенность в истинности «Божественного Завещания» воспитывалась с малолетства, но тогда… бояре (благородных вассалов, наделенных землей и принявших присягу на верность сюзерену можно назвать этим словом) живо обсуждали случай, удивлялись и поражались. Не знали в чем сомневаться — в священной книге или в архействе принца? Решили здраво: хитрый трюк, их кровь не смешалась. Но это не отменят факта возникновения нового архея. Все же принц позволил себе нарушение «Божественного Завещания», а не тот же майор — большая разница!

Жаль за столом не оказалось ни одного жреца, он непременно заподозрил бы Руса в так сказать «прямом» происхождении. А может и к лучшему, что не оказалось. Запрет нарушен, а наказание не последовало. Рус и Леон даже не почувствовали ничего необычного. Единственно, царапины затянулись на удивление быстро.