Найон - Александр Эйпур

внутри засела команда, только что ограбившая банк. Любопытный муравейник немного вытянул шеи, уверенный, что второй серии не увидит, и вновь глаза полны внимания. На вокзалов столько жуликов, – того и гляди, обчистят.

Оба генерала отмахивали от таксистов, не по вашу честь. Сергей Иванович набрал номер и бросил в микрофон: «Мы на вокзале. Центральный вход».

Минут через десять (да меньше, меньше, за разговором не замечается), прикатило родное авто, за рулём молодой парнишка.

– Ты у меня всегда на подхвате, что бы я без тебя делал? – Уточник полез на заднее сиденье, приглашая товарища. – Племянник, Игорь. На всякий случай, запомни.

Устроились и покатили.

– Аверьянов в городе. Боюсь, все планы и графики полетят к чёртовой матери. И учёба наша может ограничиться этим днём.

– Завтра, к двенадцати. Всем иметь при себе детские сачки. Будем бабочек ловить.

– Думаю, все камеры будут пилить сутками, пока где-то не мелькнёт.

– Вот же, свалился на наши головы. А ведь мы ему ещё ничего плохого не сделали.

– Тебе кажется. В этом мундире – уже проштрафился.

С таким известием, и город изменил облик. То ли обрадовался неуловимому гостю, то ли приготовил сюрприз. Граждане-то не в курсе, что прибыл Защитник, который научит жить до двухсот, и то и трёхсот лет. Его примитивные генераторы уничтожают внутренних паразитов почище антибиотиков. По материалам, доставшимся для ознакомления, следовало, что генераторы громят паразитов с астрального и других планов. Кто-то же снабдил Аверьянова таким смертельным оружием…

Тем временем, вокруг крупных городов и помельче, оживали реки и озёра. Возвращались бобры, раки, когда-то исчезнувшая рыба. Одно дело, когда икру на лапах переносят гуси; при царе пытались отучить от полётов на юг и обратно. Они лезут на рожон, совершают обмен породами рыб, северные появляются на юге, южные на севере.

Но куда меньше людей догадывается, что в реки вернулись водяные, русалки и прочие рати, кому по должности приходится следить за разнообразием и порядком на местах.

И водяные – один на другого не похожи, каждый со своей изюминой. У кого свита юркая, многочисленная, но кто-то довольствуется малым. Утонуло дитя – тут же доклад. Владыка глянет на мальца, задаст вопрос и велит слугам – назад верните, он нам пригодится скоро.

И что интересно, планета серьёзно занялась самоочищением. Вот нету пользы от человека, всё только себе и себе, но после себя оставляет сплошной след из мусора и отходов. Коптит, сквернословит, никому руки не протянул, хотя зряч и имеет излишки. Нет – посмотрит сурово, скажет: а где остальные были раньше, когда я нуждался?

Планета в ответ: и всё-то ты лжёшь! Ни разу не нуждался, а вот жаловаться на судьбину не уставал.

Глава 2

Глава 2

Как иногда хочется узнать про человека главное, имея целью решить для себя вопрос: ему можно доверять, иметь контакты и вершить дела? Объединить судьбы, в конце концов? И в большинстве случаев помогают денежные мотивы. Попалась на глаза миловидная дама, вся из себя, речь культурная, вроде начитанная. Ну всё, выбор сделан: она! Вот она разговаривает по телефону, наблюдаешь со стороны и обнаруживаешь совершенно другого человека. Это не та, за которую она себя выдаёт!

Виктор Петрович несколько опережал. За две-три минуты до звонка, с единственным словом «выходи». На лавочке не привык сидеть, просто решил изучить действительность с этой позиции. Старушки почему-то видят то, чего другие не замечают. Видно, брусья покрашены краской мудрости: вот бы и мне насидеть, почерпнуть.

Боковым зрением почувствовал недобрый взгляд. Кто-то таращился из окна, обнаружил соседа, который никогда не рассказывает о себе, проходит мимо. Припёрся!

Тот самый случай, когда пожелание легко исполнить. Он встал навстречу машине, запрыгнул и мягко прикрыл дверь.

– Не закрыл. Хлопни сильнее, не бойся.

– Не хочется лишним шумом тревожить глаз наблюдателя.

Сергей Иванович понимающе кивнул, включил передачу и крутанул руль. Детская площадка с деревьями плавно описала полукруг, пустилась наутёк. Очень интересно устроен мир: всё в движении, ничто не стоит на месте. Кроме людей, которые вроде и двигают ножками, но идут в обратную сторону. Хотя пещер ещё не видно.

– Ночью никто?

– Бог миловал.

– Могли хотя бы напомнить.

– Зачем? Готовность подразумевается с того дня, когда мы заняли опустевшие кресла.

Сергей Иванович предложил:

– Давай всё-таки держаться друг друга. Новичкам достаётся со всех сторон, старички быстро забывают, что совсем недавно проходили такой же урок на собственной шкуре.

– Я тоже собирался предложить этот вариант. Не нравится мне эта круговая доброжелательность. Дедовщина на высшем уровне.

– Точно! И никакой защиты.

– Пока не придут другие новички.

К двенадцати они успевали, времени было с избытком. Только прилежащие улицы и стоянка были забиты до отказа. Работал план «перехват», парни в гражданском были слишком задумчивы на перекрёстках, мешали прохожим и не откликались на вопросы. Армия глухих.

Как сигнал ко вниманию, из управления высыпала вторая волна агентов. Они дублировали посты, расставленные с вечера. Немного наивно, если знать, кого собрались вычислить и взять. По тем коротким докладам, что дали для ознакомления, объект умудрялся прочесть лекцию, продать свои погремушки и незаметно исчезнуть. Вот как? Человек с кучей сумок, с помощниками, выходит из института и пропадает из поля зрения. Операторы тужились зафиксировать моменты исчезновения, и лучшие специалисты пересматривали материалы, только ничего лучше «шапки-невидимки» придумать не смогли. Уже и из Питера приезжали коллеги, бывали на местах с приборами – ни-че-го! У Аверьянова появилась возможность ставить наблюдателей в тупик. Помехи на экране, одна-две секунды, и снова та же площадь, те же деревья, а объект исчез.

Жучки отпадали. Подбросить ни разу не удавалось маячок. Если в книгу заложен микрофон – он и в руки не берёт. Высочайший порог чувствительности ко всем приборам слежки.

Стоянка освободилась в пять минут, и складывалось впечатление, что от такой поспешности выпекается оценка готовности. Мы так нуждаемся в итогах: повышается ли оперативность подразделений? Тут скорее брал верх старый лозунг – подальше от начальства. Дежурное солнце таращилось сквозь облака и пускало слезу: Найона решили захватить? Только не с вашими кривыми