Когда поют цикады - Стивен Амидон

Общеизвестно, что они были близки. Их видели целующимися. Но той ночью они затевают любовные игры, а потом она вдруг заявляет, что передумала. Вспыхивает ссора, атмосфера накаляется. Он юн и в делах сердечных не искушен, так что на несколько секунд выходит из себя. Он вовсе не собирался ее убивать. Ведь не было никаких тупых предметов или сжатых кулаков. Всего лишь толчок. Бо́льшая часть произошедшего с Иден – несчастный случай.

– И если они согласятся на эту версию?

– Предварительно, пятнадцать лет. Без этого никак. Но срок снизят до пяти, как только цирк уедет. Кристофер выйдет в возрасте за двадцать.

Мишель даже представить себе этого не мог. Но понимал, что придется.

– Поговорите с сыном, Мишель. Он должен понять, что стоит на кону.

– Сколько нам дают на принятие решения?

– Дверь остается открытой до конца недели.

– Я поговорю с ним, – согласился мужчина. – Но радости мне это не доставит.

– Да, хм, на данном этапе нам всем не до радости.

Перед уходом Кантор созвонился с окружным прокурором и договорился о свидании Мишеля с сыном сегодня же днем. Вообще-то, это было против правил, однако власти решили сделать исключение. Мишеля уже не рассматривали как воинственного родителя. Теперь он был потенциальным союзником.

В тюрьме им выделили помещение для адвокатов. Охранники на их встрече не присутствовали, не было и ограничений по времени. Единственным украшением комнаты служил список запретов. С Кристофера сняли наручники, как только ввели. Отец и сын тут же обнялись, нарушив правило номер один. Тело парня ощущалось дряблым, напрочь лишенным твердости.

– Так у Джека кого-то застрелили? – поинтересовался он, не успел Мишель и рта раскрыть.

– Его звали Патрик Нун. Он бывал у нас в ресторане. Ты его должен помнить. Он утверждал, будто видел Джека возле дома примерно в то время, когда Иден погибла.

– Черт. Но ведь это хорошо для нас, так ведь?

– Его считают психом.

– Ах, ну да. Конечно. – Кристофер впервые встретился с отцом взглядом. – Значит, ты и мама Ханны.

– Мне жаль, что так получилось.

– Папа, она же замужем! И что только сказала бы мама, как думаешь?

– Ей это не понравилось бы. Наверняка.

Сын уставился на него, внося новые корректировки в свою личную вселенную.

– Так с какой стати тебя пустили ко мне сегодня? Это же не наше время.

– Я собираюсь кое-что тебе сказать, но перед этим хочу…

– Кантор считает, что мне нужно признаться.

От удивления Мишель даже отпрянул. Да кто же такой этот проницательный, утративший вкус к жизни парень, что прямо сейчас сидит перед ним?

– В ней обнаружили ДНК. Твою.

– А, понятно.

– Он просто не понимает, как тебя дальше защищать.

Кристофер опустил глаза, взгляд устремился в никуда.

– Здесь плохо, – заговорил он. – При всем своем желании другого сказать не могу. Большей частью скучно. И еще по-настоящему страшно. А в следующей тюрьме будет в миллион раз хуже.

В следующей тюрьме.

– Тебя обижают?

– Пока нет.

Мишель хотел спросить, что это значит, вот только не был уверен, что вынесет ответ. Сын поднял на него глаза.

– Так сколько он обещает?

– Пять лет.

Кристофер задумался, а затем глухо рассмеялся.

– Прямо как колледж. Если поступать через год после школы.

Он снова уставился в стол.

– Ладно, я согласен.

– Кристофер, подожди…

– Пожалуйста, давай покончим с этим. – Он горестно покачал головой. – Я все равно это заслуживаю.

– Что ты такое говоришь?

– Я соврал тебе в субботу. О том, что произошло.

Парень раскрыл ладони на столе и принялся созерцать их, словно бы читая невидимую книгу.

– Ты просто не знаешь, какой Джек на самом деле. Да, по большей части он может быть отличным другом. Всем делится, называет «бро». А потом ни с того ни с сего нападает. Заставляет почувствовать себя полным дерьмом. Как будто ты ничто. – Он передразнил Джека, придав голосу резкости и ненависти: – «Да ты же тряпка. И никогда ее не добьешься. И если ты не сможешь трахнуть эту грязную шлюху, то так девственником и останешься».

– Да зачем ты вообще дружил с этим чудовищем?

Кристофер вскинул голову.

– Потому что без него я был никто.

– Это неправда.

– Нет, правда. В школе я был невидимкой. Ты не знаешь, каково это, потому что ты – тот самый офигенский шеф-повар, которого все любят. А я – всего лишь незаметный смуглый парнишка. Да, все вежливые. Никто не обзывается. Но только потому, что вообще не замечают. И вот со мной начинает тусить Джек. Я понимаю, что ему всего лишь нужен кто-нибудь, кем можно покомандовать, но какого черта. Это было вроде посвящения. Во всяком случае, так я это видел.

– Посвящение? Кристофер, да он третировал тебя!

– Оно того стоило. – Парень горько улыбнулся. – Так я думал.

Он снова уставился на невидимую книгу в руках.

– В общем, она лежит в отключке, и он говорит: «Махун, ты все делаешь не так. Телкам типа этой нужно сразу впендюривать. А если ты разыгрываешь из себя благородство, они держат тебя за педика, и весь сказ. Так что давай, заведи ее, да и возьми в отрубоне. Ей понравится». И потом стягивает с нее пижаму и хватает меня за затылок. Ты даже представить себе не можешь, какая у него хватка. Как чертовы клещи. Ну и потом такой: «Если не трахнешь эту суку прямо сейчас, я всем расскажу, какая ты тряпка». И еще говорит мне прямо в ухо: «Просто потрогай ее, чувак. Просто почувствуй, как это клево».

Его глаза наполнились слезами.

– Я… Даже не знаю. Больше-то испугался. Но и подумал, может, и вправду так и нужно. По-другому-то не получается, совсем никак. А мне так ее хотелось. Я так ее любил. Ну я и сделал это. Сунул в нее пальцы. Сначала один, потом два. Стараясь быть нежным, потому что не хотел делать ей больно. Она зашевелилась, и я стал убеждать себя, будто ей нравится.

– Кристофер…

Парень покачал головой. Теперь его было не остановить.

– Джек по-прежнему держит меня за шею, я так и слышу его дыхание прямо за спиной, и он такой: «Так, чувак, она готова. Приступай. Трахни ее! Давай же!» Он толкает меня вперед, прижимается ко мне ненароком, и я чувствую… чувствую, что у него стоит. Тогда-то я и понял, что за дичь тут творится. Вытаскиваю из нее пальцы, и тогда Джек кроет меня матом и говорит: «Раз ты не будешь, тогда это сделаю я». Отталкивает меня в сторону и достает… Достает член. А я и пошевелиться не могу. Тогда-то она и