В предвкушении страсти - Налини Сингх

— Нет, ведь ты моя дочь.

Она ощутила разочарование.

— Отец, не надо играть со мной в психологические игры, ты выше этого. Если бы тебе были так дороги твои дети, ты бы выяснил, кто убил Марин, и узнал бы, как зовут твоего сына, который живет на Карибах.

— Не понимаю, к чему ты вспомнила сестру. Она стала несчастной жертвой чужой жестокости — человека или вера.

Похоже, он на самом деле ничего не знал, но Фейт не смогла продолжать эту болезненную тему. Рана была слишком тяжёлая, слишком свежая.

Вместо неё заговорил Вон:

— Убийца был Пси. Вероятно, ручная зверушка вашего Совета. Мы только не поняли, почему она, ведь Марин работала на них.

— Ясно. — Голос Энтони звучал ровно, но его следующих слов никто из них не ожидал. — Что касается твоего второго вопроса, то его зовут Таник Грей. Через три месяца ему исполняется двадцать два. Он не Я-Пси, как хотела его мать, но у него девятка в психометрии, за несколько столетий этой первый психометрик в нашей династии. Я навещаю его дважды в год согласно пункту, который я внёс в договор о деторождении. У него твоё телосложение, но, конечно, он больше похож на Марин.

Фейт хотела бы думать, что все это — хитрый план, чтобы смягчить её сердце и заставить поддаться на уговоры, но отчего-то она ему верила.

— Почему?

Почему он нарушил Протокол, пошёл наперекор всему, чему учил её?

— Кровное родство не гарантирует преданности. Ты была идеальной Пси.

И он думал, что Фейт сочтёт его решения слабостью.

Не дав ей возможности ответить, Энтони встал.

— Никогда не забывай, что в тебе половина моих генов. Может даже, та половина, где находится твоя совесть. — Он поднял со стола органайзер и снова заговорил по-деловому: — Буду ждать твоего решения, постарайся не затягивать. Если ты откажешься, клану придётся предпринять другие шаги, чтобы уменьшить грядущие потери, а тебе надо будет придумать иной долгосрочный план защиты от Совета.

Фейт смотрела, как он идет к двери.

— Подожди! — Поднявшись, она подошла к нему и впервые за всю сознательную жизнь коснулась отца, быстро его обняв. Энтони не обнял её в ответ, но и не оттолкнул. Она отстранилась и заглянула ему в лицо, равнодушное, как всегда. — Неужели ты не хочешь освободиться?

Она уже решила, что отец не ответит, но он вдруг сказал:

— Если все сильные уйдут, сдерживать Совет будет некому. Я именно там, где нужно.

— Чтобы что? — спросил Вон из-за её спины.

Энтони взглянул поверх головы Фейт на её ягуара.

— Вы, мистер Д’Анжело, пока не заслужили права знать это.

И он, не сказав больше ни слова, ушёл в сопровождении Клея, который все это время охранял дверь.

— Твой отец — очень интересный человек.

Фейт повернулась к нему:

— Почему ты так думаешь?

— По Пси трудно судить, но могу сказать, что от твоего отца не несёт так, как от большинства из них.

— А от меня?

— По мне, ты пахнешь сладко, Рыжик. — Она вспыхнула, и Вон улыбнулся. — Хочу облизать тебя с ног до головы.

— Мы говорили о моем отце. — Фейт нахмурилась, пытаясь скрыть, как на неё подействовали его слова.

— От твоего отца не воняет. От тебя и Саши тоже. — Он скривился. — Если подумать, то и от этого проклятого Пси.

Ей не надо было спрашивать, кого он имел в виду. Только один Пси так его раздражал.

— И?

Вон перестал хмуриться и погладил её по спине.

— У меня нет доказательств, но думаю, плохой запах означает полное Безмолвие. Те, в ком ещё осталась искра, совесть, хоть какая-то способность бороться против Протокола, так не пахнут.

Она задумалась и неожиданно прошептала:

— Переворот?

— Изнутри? Меня бы это не удивило — ваш Совет создал для этого отличные условия. История описывает прошлых его членов как сплоченную группу разумных и уравновешенных людей. А сейчас они пересекают одну черту за другой. Похоже, кое-кто среди Пси думает, что всё зашло слишком далеко.

— Даже если и так, потребуется много времени. — Пусть в деловом мире и заступились за Фейт, но Совет не свергнуть, пока существует Безмолвие. А ведь тысячи, миллионы Пси живут по Протоколу и так и умрут.

— Начало положено.

Она кивнула. Может, у Пси, всё ещё есть надежда.

— Вдруг Марин поэтому и погибла. Оказалась как-то причастна к перевороту, и они это выяснили?

Если это вправду так, то смерть её сестры не была бессмысленной. Она погибла в войне, о которой никто и не знал. Фейт ощутила гордость за неё.

— Я хочу заниматься прогнозами. Помимо финансовой помощи Дарк-Ривер это позволит мне использовать способности, которые я развивала всю жизнь. И, что ещё важнее, поддерживать связь с отцом.

Она посмотрела на Вона, проверяя реакцию на свои слова.

— Я не возражаю, Рыжик. Лишь бы ты была вне сети. Это самое главное.

— Надеюсь, мне удастся помочь всё изменить, действуя извне, пока отец работает изнутри. — Фейт верила в Энтони, в отца, которого совершенно не знала. Теперь у нее будет для этого и время, и возможность. Может, без мониторов вокруг он начнет ей доверять, и они сумеют многое обсудить, возможно, даже переворот.

***

Две недели спустя

Фейт была счастлива. А что ещё надо? Она жива и Вон вместе с ней. Счастье? Это слово и приблизительно не передавало её безграничную радость, ощущение, что она наконец дома, восторг оттого, что она с Воном. Но…

— Я не знаю, как вести себя в этом мире, — прошептала она во влажной, жаркой темноте спальни.

Вон повернулся на бок, одну руку сунул под голову, а другой рассеянно погладил её бедро.

— Понимаю, Рыжик. — Он коротко поцеловал её в нос, и она улыбнулась в ответ. Только с ней он бывал таким ласковым. — Я знаю, каково это — быть чужим. Но ты сильная. Разберёшься.

Фейт никак не ожидала, что он возьмёт и возложит ответственность за её счастье на её собственные плечи.

— Я не против иногда выходить в люди, но не думаю, что когда-нибудь смогу жить в городе.

— Малыш, я что, похож на городского жителя?

Она нервно рассмеялась:

— Да уж. Так это не проблема?

— Нет.

Ладонь скользнула с её бедра на ягодицу и обратно. Сердце Фейт заколотилось о рёбра.

— Я хочу научиться выбираться в город на более продолжительное время, если потребуется. Хочу уметь ставить необходимые щиты. Саша и Тамсин меня учат.

У целительницы Дарк-Ривер были крайне необычные способности, о которых ни Саша, ни Фейт раньше не слышали. Она понимала природу Пси, но сама была чистокровным вером, а её дар исцелять шёл от сердца.

Фейт немного боялась её силы, но Тамсин, как и Саша, излучала тепло и добродушие. Фейт знала, что в противоположность им кажется холодной и недружелюбной. Леопарды относились к ней без той нежности, что друг к другу, но теперь она хотя бы могла переносить чужие прикосновения.