История Лорда: Лед и Пламя - мортифактор

уведённых в рабство! Эти люди достойны жизни? И я отвечу: нет! Они не заслуживают ни суда, ни надежды на жизнь!

Я окинул взглядом присутствующих, делая небольшую паузу. Мои слова иссякли с катастрофической скоростью, но я ещё не закончил. Никто не осмелился меня прервать. В ответ на мои слова воцарилась тишина. Я снова обратился к камерам, которые транслировали мои слова всему магическому населению Земли.

— И я, уполномоченный Марой Светлейшей, приказываю вам покарать всех, кто осквернил себя сетями рабства! Сожгите их! Уничтожьте всех! Я — Судья и приговор! О, добрые жители Земли, очистите наш мир от этой гнили навсегда! Пусть клеймо моего рода падёт на всех, кто в этом замешан! Пришло время возмездия за все слёзы и всю боль, которую они нам принесли!

Выдержка из дневников Тэда Блэка:

Прокричав последние слова, Гарри вспыхнул. Пламенем яростным и холодным. Холодным настолько, что мракоборцы, бросившиеся к нему, были вынуждены вытаскивать замерзшего до посинения командира, который вырвался вперёд. Холод наступал, и я почувствовал, как беспощадное морозящее проклятие проникает в самую душу. Громкий треск добавил ужаса в эту кошмарную сцену. Стены, потолок и пол покрылись трещинами от безумного пламени некроманта.

Крики наполнили зал. Кто-то из женщин упал в обморок, но выбежать не смог никто. Яростный синий огонь, поглощающий некроманта, преградил путь к спасению. Гарри горел, молча, без криков, стоял гордо и непоколебимо. В голове возникли образы фениксов, ведь только они могли гореть так. Просто гореть. Внезапно пламя вспыхнуло с новой силой, заставляя отвернуться, но, когда я снова взглянул, Гарри Певерелл уже перестал существовать. На полу осталась лишь горка пепла, сожённого за минуту.

Не хотелось бы даже пальцем касаться этого огня. По залу разнеслись крики боли — несколько гостей и журналистов, схватившись за лица, упали на колени, крича от невыносимой муки. Медики не успели подойти, и мы увидели красные метки, как будто их оставил раскаленный металл. Родовой герб Певереллов. Никто ничего не понял, но мракоборцы Рона уже начали действовать. Спокойно и быстро, связывая и уводя из зала преступников. Работорговцы получили клеймо рабов, заслуженная кара. Неизвестная магия Гарри оставила отметку на всех причастных к торговле людьми.

* * *

Моя душа вознеслась в небеса с последними произнесенными словами. С удивлением я наблюдал сверху, как волна Гласа и Воли разошлась по всему окружающему. По полу, стенам и потолку разлетелись мелкие узоры трещин — зал не выдержал такого мощного выброса энергии. А я, подняв руки к небу, горел синим пламенем. Без криков и движений мое тело продолжало гореть, пока не превратилось в горстку пепла на полу.

Но я не отправился к предкам в мучительных размышлениях. Нет. Я продолжал… плавать? Летать? Парить? В небесах над Лондоном. Перед моими глазами проносились сцены бунта.

В тот же день проходило заседание Совета наций и Международного магического комитета, транслируемое в прямом эфире по всему миру. Мой бунт заставил их продолжать. Они приговорили всех к смерти.

Но один добрый молодец закричал в телевизионную камеру: — "Кто мы, простые смертные, чтобы противостоять воле посланника Смерти? Если он приказал сжигать работорговцев, пусть горят синим пламенем!"

И граждане откликнулись на этот призыв. ММК и СН снова уступили народу. Все понимали: если отвернуться от толпы, той самой толпы, которая провозгласила меня знаменем победы и справедливости над преступниками; над Землей разразятся гражданские войны и государственные перевороты.

Настоящая стадная инерция. Именно это делает революции и гражданские конфликты столь опасными: в едином, монолитном строе, с чувством сплоченности и вседозволенности, силы и мощи; теряют самообладание даже опытные маги и офицеры, не раз маршировавшие в строю. Для новичков это как ядрёная смесь, которая полностью разрушает разум и сносит крышу.

У них не было выбора — разъяренная толпа требовала крови. Было единогласно решено следовать пути, который я завещал всему магическому народу. Все, отмеченные гербом моего рода, были приговорены к сожжению.

А затем началась Охота. Боевые маги, наёмники, цепные псы теневого мира. По всей планете разразились облавы. Среди работорговцев лишь единицы умели биться — один из ста, возможно. Остальные были шушерой. Тем, кто умел сражаться, предстояло сбыть свою жизнь, пытаясь унести с собой как можно больше противников, прежде чем столкнуться с фатумом.

Плененных же сжигали на кострах; огненные языки устремлялись к небу в священном пламени. С толпой магов и магических существ, вздымающей крики восторга, костры бывали поистине ужасны. Магия циркулировала в воздухе, пытаясь вытеснить зловонный дым, наполнявший города. И многие работорговцы лишали себя жизни, ожидая подобной участи. Даже их остывшие тела шли в пламя. Детям младше двадцати запрещалось присутствовать на этих публичных казнях.

Втайне семьям работорговцев придавали новую внешность и меняли документы, если они не были вовлечены в эту сеть зла. Устремляя взгляды в светлое будущее, искуснейшие ментальные маги стирали воспоминания из сознания детей. Защищая их невинность в мире, где на каждом шагу они могли столкнуться с гонениями.

Всех проданных или ожидающих продажи похищенных отправляли в Долину к Мастеру — это было действительно прекрасное и тихое место, обладающее уникальной магией, способствующей полной реабилитации. Целый год по всей Земле вспыхивали костры. Толпа лихорадила, требуя крови. А когда зло утихло, магическое население вновь обрело рассудок, возвращаясь к обычной жизни: мошенничая, кормя семьи, веселясь, заводя детей и находя счастье или его отсутствие. Только через год мир вернулся к своему привычному серому ритму, не оставив ничего, кроме одного ужасного напоминания.

На центральной площади перед Министерством магии Англии возвышался памятник, который не был ни памятником, а увековечением меня. Высокий трон с черепами на подлокотниках, фигура магав в мании, лицо скрыто в глубоких тенях капюшона. В правой руке палочка, а в левой меч. Только по ширасайе и бузинной палочке становилось понятно, в чью честь установлен этот памятник. Над магом мягко извивалась надпись:

«Здесь покоится Гарри Джеймс Певерелл. Некромант, Тёмный Лорд и Король. Да правит он незримо: твёрдой, железной, безжалостной, но справедливой рукой на этой Земле. Первый и последний Король всей магической сферы, вечно соединяющий народы, населяющие этот мир.»

Я успел узреть эту правду, прежде чем моё сознание окутала всепроникающая тьма.

* * *

Рон Уизли, после года службы в качестве главы Мракоборческого центра, ушёл в отставку, доверив руководство своему заместителю Симусу Финнигану. Он отправился в открытый всему миру Авалон. В одном интервью он смело заявил, что его род прерван за все грехи, которые он принёс этому миру.

Дожил до ста пятидесяти лет, помогая эльфам