От Андалусии до Нью-Йорка - Илья Исаевич Левит

и другое очень пригодилось при взятии знаменитого города, который турки переименовали в Стамбул (1453 год). Этот успех произвел впечатление в мире вообще, в восточном Средиземноморье в частности. Несколько небольших государств сдались без борьбы.

В позднем Средневековье (середина XV — середина XVII веков), турецкая артиллерия считалась лучшей в мире и насчитывала сотни орудий. Турки очень умело её использовали. Например, при осаде горной крепости, если по условиям местности нельзя было подтащить тяжелые пушки близко к стенам, их отливали на месте. На равнинах Азии атаки мамлюкской или персидской конницы встречала не только ружейная пальба янычар, но и залп замаскированных пушек. Этот прием и в Европе был тогда новинкой. А на востоке о нём «ни видом не видывали, ни слыхом не слыхивали». Тем сокрушительнее оказывался эффект. В таких случаях, страшнее потерь для неприятеля мог оказаться испуг. И не только людей, но и животных. Непривычные к дыму и грохоту пушек лошади вставали на дыбы и бросались в паническое, неуправляемое бегство.

А когда из какой-нибудь очень далекой, и потому недоступной для посылки султанской армии мусульманской страны, приходила просьба о помощи, туда слали литейщиков и артиллеристов. (Например, в Юго-Восточную Азию, против португальцев).

Не менее артиллеристов славились в то время турецкие саперы. Они подрывали стены вражеских крепостей и прокладывали военные дороги в труднопроходимой местности. Например в горах, или через болота.

Но наибольшую известность получили наши старые знакомые — янычары[77]. Поначалу это была только пехота. Затем в их составе появились подразделения артиллеристов и оружейников. Но, в большинстве, они остались отборной пехотой, которую с конца XV века стали поголовно вооружать огнестрельным оружием. И это сразу подняло значение пехоты — с ружьем пехотинцу удобней обращаться, чем всаднику. Янычары жили в казармах, на полном государственном обеспечении. Частью в столице, частью в пограничных крепостях. Это значило, что в случае военной необходимости «сборы были недолги»[78].

В боях в Европе они обычно выполняли роль резерва. Бой начинали второсортные войска, а когда противник уставал и расстраивал свой боевой порядок — янычары наносили решающий удар. Во время походов в Азию они, наоборот, в большинстве случаев составляли авангард, встречавший градом пуль атаку вражеской конницы.

Лирическое отступление

Уже современникам, людям позднего Средневековья, ясно было, что причина грандиозных успехов турок — их технический перевес, особенно на востоке. У них было много больше огнестрельного оружия, чем у их противников. Вот легенда, которую рассказывали в Леванте (восточное Средиземноморье).

Мамлюкский Египет издавна считался сильным государством. Но прославленная их кавалерия сражалась традиционными методами. Когда в начале XVI века стали вырисовываться перспективы войны с турками, венецианские купцы предложили привезти в Египет на продажу большую партию огнестрельного оружия. Но мамлюки отказались, заявив: «Это не оружие для настоящих мужчин!».

Результатом стал крах мамлюкской державы. Т. е. турки-османы смогли сделать то, что в свое время не удалось даже монголам — победили мамлюков.

***

Располагая самой современной военной организацией своей эпохи, турецкие султаны Селим I («Грозный») и Сулейман I («Великолепный» или «Законодатель») добились в первой половине XVI века, огромных успехов. Под власть турок попали: Западная Азия (в том числе Мекка, Медина, Иерусалим, Багдад), Египет и вся остальная северная Африка, кроме Марокко. В Египте победители-османы сохранили организацию мамлюков, включив их в турецкую кавалерию. (В дальнейшем, мамлюкам пришлось освоить огнестрельное оружие.)

В Европе, после многих войн, турки одолели Венгрию. Тогда это было большое государство, долгое время — главный противник Османской империи. (Теперешние Греция, Сербия, Венгрия — это бледные тени некогда значительных государств, павших в борьбе с турками). Вассалами Стамбула стали Молдова, Валахия, Трансильвания (теперь всё это Румыния) и Крым.

Впечатляли и морские успехи турок. Тут их главным противником была Венеция, закрепившаяся в восточном Средиземноморье (Леванте), со времён IV крестового похода. (Геную, её вечную соперницу, турки одолели быстро).

Венецианцы считали своё мореходное искусство непревзойденным. Многовековая связь этого города с морем подчеркивалась красивым обычаем, возникшим в начале XI века. Ежегодно дож (пожизненно избиравшийся глава венецианского правительства) выезжал в море на особой церемониальной галере и торжественно бросал в волны золотое кольцо — «венчание с морем». Но вот, в XV веке, началось наступление турок и на море. Упорная борьба шла с переменным успехом. Венецианцы использовали и оружие и дипломатию. Союзников искали и в христианском и даже в мусульманском мире. Но постепенно венецианцы отступали всё дальше на запад.

В 1479 году туркам удалось захватить стратегически важный остров Эвбея (Негропонте). Венецианцы называли его «ключом и фундаментом» своих позиций в восточном Средиземноморье и владели им 250 лет. Когда после потери Эвбеи их послы прибыли в Стамбул в очередной раз заключать мир, великий визирь грозно пошутил: «Можете сказать своему дожу, чтоб он больше не венчался с морем. Теперь наша очередь!».

Произошло это лет за 20 до возвращения Васко да Гамы из Индии. А расцвет знаменитого североафриканского пиратства (см. гл. 43) произошел ещё позже — т. е. общая ситуация на Средиземном море в тот момент ещё была для Венеции благоприятна.

Тем не менее, турки наступали.

Победой при Лепанто (см. гл. 46) по сей день гордятся в Венеции. Но в течение нескольких десятилетий до этой знаменитой битвы слово «Лепанто» было символом позора венецианцев.

Случилось вот что. Лепанто (Навпакт) — это важная приморская крепость на западе Балкан. В XV веке принадлежала Венеции. Хороших сухопутных дорог к ней не было. Турки, осадившие крепость в 1499 году, не могли подвезти осадную артиллерию. Надо было или строить дороги в горной местности, или отливать пушки на месте, или везти их по морю. Первые две возможности требовали много денег и времени — международная обстановка могла перемениться и Венеция получила бы помощь. Так что турки послали осадные орудия морем. Венецианский флот, понятно, пытался этому помешать. Но потерпел позорную неудачу. Турецкие моряки свою задачу выполнили — артиллерию доставили. Крепость пала. А слово «Лепанто», до великой победы (т. е. в течение 2-х поколений), воспринималось в Венеции, как в России с 1905 года «Цусима».

Любопытно отметить, что веротерпимость турок давала тогда возможность служить в османском военном флоте православным греческим морякам («от каждого по способностям!»[79]. Но на высокие посты они могли попасть только приняв ислам. (Православные греки служили и в венецианском флоте. Их набирали на Крите и в других греческих землях подвластных Венеции.)

Таковы были достижения турок материальные. Но важны были и достижения духовные. После победы над египетскими мамлюками (1517 год) турки