От Андалусии до Нью-Йорка - Илья Исаевич Левит

class="p1">Теперь надо сказать о любопытном случае. Не столько важном, сколько показательном. В Смирне (теперь Измир), значительном портовом городе на западе Малой Азии, утвердился эмир Чакан (Чаха) — вассал турецкого (сельджукского) султана. Он сумел с помощью оставшихся в Смирне греческих мастеров построить солидный военный флот. И начал успешно действовать на море, захватывая острова (Хиос, Родос, Самос) и угрожая Константинополю[72]. Он был еще более опасен потому, что пытался координировать свои действия с печенегами.

Лирическое отступление

Оцените, читатель! Сугубо сухопутный до этого народ — турки — быстро создает флот, способный сражаться с опытными греческими моряками. Немного в истории найдется подобных примеров. Я уже рассказал, что турки-сельджуки, тогда кочевники, поразительно быстро освоили осадную технику. Так будет и дальше, в османские времена. Турки будут быстро осваивать то, что связано с военным делом. Но только это. Мирные отрасли интереса у турок не вызовут. (В отличие от арабов в их золотой век).

***

Но Византия в тот раз устояла. На престол в Константинополе взошел (в результате очередного переворота) энергичный император Алексей I, который сумел мобилизовать все силы империи. (Кстати, известно о его терпимом отношении к евреям.) И удача ему улыбнулась. Для начала вынырнули из степей новые кочевники, не поладившие с печенегами. Это были половцы (они же куманы, как их называли в Европе, или кипчаки, как их называли на востоке и было у них ещё много названий. Византийцы, по античной традиции, всех кочевников часто называли скифами.) С их помощью печенеги были разбиты и временно отошли от границ империи. Затем удалось скомпрометировать Чакана в глазах верховных турецких властей, и он был казнён. А сама империя Великих Сельджуков — рыхлая, неустоявшаяся — вошла в 90-е годы XI века в тяжелый кризис. Началось с войн из-за престола между разными претендентами. На фоне этих неурядиц поднял голову сепаратизм отдельных областей. Ведь государство представляло собой федерацию династических владений. Некоторые историки считают, что свою роль в развитии кризиса сыграл и шиитский террор, направленный против сельджукской верхушки (тогда погиб Низам аль-Мульк и не он один).

Воспользовавшись всем этим, Алексей I отвоевал у турок с помощью участников первого крестового похода запад Малой Азии, в том числе Никею. В дальнейшем греки заняли всё малоазиатское побережье. Но удаленных от моря областей, на востоке Малой Азии, они отвоевать не смогли, хотя и пытались[73].

***

После битвы при Манцикерте началось отуречивание Малой Азии — турки стали оседать там. Закрепившаяся на бывших византийских землях ветвь правящей династии называлась «Сельджукиды Рума», т. е. «римские». (Ведь Византия официально называлась «Восточная Римская империя».) Их владения оказались самой устойчивой частью обширного сельджукского государства.

Главный трон Великих Сельджуков в первой половине XII века еще существовал. Ставка их находилась в Средней Азии, а власть ещё более или менее признавалась на огромных территориях. Но в середине XII века с востока, из монголо-китайского мира, пришел народ кидани (другое название — кара-китаи). Они бежали из своих земель, потерпев поражение от соседей (это произошло ещё до Чингисхана). И вот, горемыки-беженцы оказались сильнее войска Великих Сельджуков и разбили его наголову. После чего огромная держава Великих Сельджуков быстро сошла с исторической сцены. Добивающий удар ей нанесли местные кочевники, вышедшие из повиновения. И она рассыпалась.

Остались Сельджукиды Рума. Их государство историки называют «Иконейский султанат». По имени их столицы, города Иконий (теперь Конья).

***

В течение большей части XII века Византия считалась великой державой. А Константинополь (русские называли его Цареградом) был, бесспорно, крупнейшим городом христианского мира, население которого многократно превосходило Париж или Венецию. Внешний фасад империи оставался блестящим. Но внутри нарастали трудности.

Наступило классическое Средневековье. (Началом этого периода принято считать I крестовый поход, на рубеже XI-XII веков, а концом — взятие турками, в 1453 году, Константинополя).

Главная военная сила этого времени — рыцарская конница. Она не сложилась в Византии. Тут дело было не только и не столько в рыцарском вооружении. Византия издавна знала тяжелую конницу — «катафрактов», вооружение которых мало отличалось от рыцарского конца XI века. (Позднее рыцарские доспехи постепенно утяжелились.) Но рыцарь — это не только человек с соответствующим снаряжением. Это — человек, основу жизни которого с детских лет составляют военные упражнения, турниры, охота на крупного зверя и т. д. Но, прежде всего, война. Рыцари — это военное сословие западноевропейского классического Средневековья. Со своими, хорошо осознанными, правами и обязанностями. Со своим кодексом поведения, которого строго придерживались. Даже если это мешало карьере. Кстати, в Западной Европе хорошо знали разницу между рыцарем и простолюдином, вооружившимся по-рыцарски. Боевая ценность такого всадника-простолюдина была, как правило, много ниже, чем рыцаря.

Византии не хватало рыцарского войска. Это бросалось в глаза современникам. Вениамин из Туделы (еврейский путешественник) писал о Греческой империи: «Местные жители не воинственны и, подобно женщинам, не имеют силы сражаться»[74].

Но это ещё не всё. В XII веке Византии не доставало ещё и энергичного, предприимчивого купечества. Особенно в сравнении с быстро поднимающимися городами Италии. Константинополь, благодаря своему географическому положению, оставался мировым торговым центром. Но торговля там все больше переходила к итальянским купцам, сумевшим заполучить в византийской столице отдельные кварталы и пристани. (А иногда, и налоговые привилегии.) Это «латинское» купечество константинопольский торгово-ремесленный люд дружно ненавидел. Ибо проигрывал ему в конкурентной борьбе.

Естественно, встает вопрос: почему не возникло в Византии ни своих рыцарей, ни хороших торговцев? Об этом написаны тома. Я приведу здесь объяснение, которое мне кажется наиболее убедительным.

Жесткая бюрократическая централизация, унаследованная от позднеантичных времён, обеспечила Византии в раннем Средневековье (V — XI века) известную стабильность, порядок и преемственность поколений. Особенно в сравнении с тогдашней Западной Европой. (Частые государственные перевороты в Константинополе носили верхушечный характер и основ жизни не колебали.) Этот относительный порядок был благоприятен для общества, экономики и способствовал частичному сохранению античных культурных традиций. Но у каждой медали есть две стороны.

Постепенно у людей развилось отсутствие инициативы, преклонение перед вышестоящими, привычка на всё получать разрешение начальства. А мечты сводились к чиновничьей карьере в столице. Так как место человека в обществе определялось в первую очередь его местом в государственном аппарате. (Этот тип государства историки называют «Бюрократическая империя».)

В то время как на Западе, даже официально, допускалось всё, что не было прямо запрещено, в Византии допускалось только то, что было прямо разрешено.

Тогдашнее константинопольское правительство в своих политических комбинациях и экономической политике не считалось с интересами торгово-ремесленных слоёв. А централизованный административно-бюрократический аппарат Византии был