Колибри - Лавирль Спенсер

– Доброе утро, мисс Абигейл, – послышался растягивающий слова, приятный голос с хрипотцой позади нее. Но она не могла даже и думать, чтобы оказаться лицом к лицу с Джесси,зная, что через несколько часов он навсегда уйдет из ее жизни. Обвив ее бедра сильными, загорелыми руками, он поцеловал ее внизу, почти там где она сидела. Джесси лежал позади Эбби, поверх помятой простыни __ куда ты собралась? – лениво полюбопытствовал он, слегка ущипнув.

Она втянула в себя воздух и напрягла спину.

– Не делай так, больно!

Он оставил ее и наблюдал, как она медленно поднимается, держась за поясницу. Два или три шага – и они знали, что у Абигейл болит не только спина. Но она все равно добралась до сброшенной на полу одежды и, превозмогая боль, наклонилась за халатом.

Ну и наслаждение!

Джесси хотел насладиться Эбби утром, но понял, что об этом не может быть и речи. Она выпрямилась во весь рост, но движения ее были не такими проворными, как раньше. Она вяло побрела из комнаты, а Джесси остался лежать, чувствуя себя на седьмом небе – в этом не было никаких сомнений! Он напрягся, зевнул, почесал грудь и весело вскочил, чтобы натянуть штаны.

Эбби увидела грязный поднос, кости и застывший жир на тарелках. Она оглядела кофейные чашки с коричневыми пятнами на стенках и осадком на дне, стаканы с выдохшимся шампанским, пятно на скатерти, куда упал кусок мяса. С грустью она вспомнила их веселый смех, когда она несколько раз тщетно пыталась ровно расстелить скатерть. С отвращением она стояла посреди комнаты и в раздумье затягивала пояс халата, пока он не разрезал ее чуть ли не пополам. Она сказала себе, что не должна думать о прошлой ночи, как о чем-то омерзительном! Но не могла! Видя беспорядок на столе, она думала с сожалением, что бы вымыть первым, тарелки или себя?

У нее за спиной, опершись о косяк двери и сложив руки на груди, стоял Джесси. Он легко читал ее настроение, словно все старомодные заповеди, по которым она жила, бежали телеграфной лентой поперек ее спины в мешковатом халате.

Он гадал, что сделать, или сказать. Если начать шутить, шутку не оценят. Если обнять, она оттолкнет его. Если позволить ей переложить всю вину на себя, будет хуже. И все же, он не мог просто стоять.

Он подошел к ней со спины, положил руки на ее плечи и решил сказать правду:

– По утрам людям иногда надо, чтобы их кто-то успокоил, и иногда это должны делать и мужчины, и женщины.

Он мягко погладил ее напряженную шею большими пальцами. Джесси почувствовал, как Эбби сглотнула, и продолжал утешать ее.

– Утром все кажется другим, поэтому лучше подождать, когда разгуляется день, и только тогда решить, каковы же твои чувства. А до того обычно принято поблагодарить партнера. Это обычно делается самым очаровательным и старомодным способом – вот так.

Эбби почувствовала, как ее повернули за плечи. Она знала, что лицо и волосы выглядят ужасно, да и вся ситуация была ужасная. Но все это стало неважным, когда Джесси удержал руки Абигейл, которыми она хотела закрыть глаза и волосы, и, мягко лаская ее шею, нежно – нежно целовал. Она хотела ответить, но боялась и чувствовала себя виноватой, так что Джесси чтобы успокоить ее заботливо целовал ее закрытые веки, уголки губ.

Его поцелуи были новым сюрпризом, ни на что не похожим, прекрасным ощущением, которое потрясло Абигейл своей мягкостью. Но когда теплые губы Джесси целовали Эбби, когда первый в ее жизни любовник говорил ей «доброе утро», она вспомнила, что до конца дня Джесси уедет. Пораженная этой мыслью, она поборола желание прильнуть к Джесси. Он положил подбородок на ее макушку, и Абигейл закусила губу. Он ласкал низ ее спины и тихо успокаивал.

– Чувство обиды уйдет – не успеешь и оглянуться.

Абигейл мысленно закричала: но и ты тоже, Джесси, ты тоже уйдешь!

Она была потрясена его чувственностью, глубиной понимания. И ночью, и сегодня утром он вел себя с ней необычайно душевно, а теперь ей хотелось, чтобы это было не так. Это делало его близкий отъезд слишком внезапным и мучительным. Если бы он мог вернуться к своим прежним замашкам, дразнил ее, язвил или раздражал, это гораздо больше устроило бы ее, потому что она твердо сказала себе, что не будет – не будет! – упрашивать его остаться.

Джесси шлепнул ее и сказал:

– Почему бы тебе не принять чудесную горячую ванну и не побеспокоиться о завтраке? В конце концов, мы ели прошлой ночью.

Она освободилась от его объятий. Его забота каждую секунду углубляла душевную рану Абигейл. Это продолжалось и дальше, когда она начала разводить огонь и, подняв тяжелое полено, сморщилась, он подошел и сказал:

– Ну-ка, дай-ка мне. Ты собирай тряпки или посуду, или что-нибудь еще, а огонь разводить и ходить за водой буду я.

Как только она отвернулась, удрученная его заботливостью, он тихо ее позвал:

– Эбби?

Она обернулась и встретилась с его глазами в первый раз за утро. Он выглядел так же очаровательно: в одних джинсах, босые ноги, поленья в руках, темные взъерошенные волосы, усы и глаза притягивали к себе.

– Что? – выговорила она.

– Ты еще ничего мне не сказала за все утро, кроме «Не делай так, больно».

Черт. Джесси, подумала она, не мучай меня! Я этого не заслужила!

Вот он стоит красивый, уверенный, теплый, обаятельный, и он уйдет?

– Со мной все в порядке, – сказала она безразлично, скрывая смятение. – Не беспокойся о прошлой ночи. Я смогу с этим жить.

– Это уже лучше, – сказал он, опуская полено и смахивая кусочки коры с пальцев. – Эбби, я должен попросить у тебя одолжения.

– Да?

– Магазины в городе уже открыты?

– Да.

– Все мои вещи уехали на поезде, так же как и фотографическое оборудование. Они бы3 ли упакованы вместе. Я хочу сходить купить себе одежду, а у меня нет денег. Я совсем не подумал взять их у Джима. Если бы ты могла одолжить мне кое-что из твоей тысячи, я бы вернул их потом тебе.

– Не глупи. Тебе нет нужды их возвращать. Деньги были выделены на все ваши нужды, и если нужна одежда, ты, разумеется, получишь столько денег, сколько нужно.

– Я думаю, что только быстренько умоюсь, пробегусь расческой по волосам и выйду, чтобы купить, что мне нужно, а потом вернусь, помоюсь и сменю одежду перед уходом. Ты не возражаешь?

– Значит, ты уезжаешь утренним поездом?

– Нет. Я встречаюсь кое с кем в полдень, чтобы обсудить... одно дело, и потом я уеду на поезде три двадцать.

– Встретишься кое с кем? – спросила она озадаченно, но Джесси разводил огонь и не смотрел в ее сторону.

– Ага. Джим назначил здесь встречу и сказал мне о ней вчера. Он сказал, что мне не обязательно на ней присутствовать, но мне хочется, потому что... ну, это дело касается железной дороги, и я имею к нему отношение.