Инсектерра. Выжить в любви - Регина Грез

дряблым мясистым телом храпела, как лошадь, другая издавала еще более неприятные звуки.

На соседней кровати бесстыжая парочка занималась совокуплением. Я не видел зрелища более гадкого и не смог сдержать стремления опорожнить содержимое желудка прямо на лежащие рядом тела. Мне казалось, что я барахтаюсь в зловонной луже, и Всеблагой отвернулся от меня в полном небрежении. Тогда же я понял, что должен бежать как можно дальше от людской толпы, от дикого бесчинства и скотства.

− И вы ушли в лес?

− Я искал себе гибели, предпочитая стать пищей для тварей Инсектерры, чем видеть, как тонут в грязи подобные мне существа.

− Но вы живы и, похоже, нашли приличный способ существовать. Правда, у разврата оказались длинные руки и…

Я прикусила язык, человек передо мной почти что исповедовался, неужели я собираюсь его подкалывать таким несчастным созданием, как Камрит. Лучше уж помолчать и послушать. Интересно, что Манти думает на ее счет? А какое мнение имеет обо мне? Надо зайти с другой стороны и повернуть вопрос иначе:

− Вы сказали, что ждали меня? У вас есть дар предвидеть будущее?

Манти Ош опустился прямо на земляной пол перед моей лежанкой и снова заговорил:

− Я живу в Мантихаре уже пятнадцать лет. И десять лет совершенно один. Мой Учитель умер, передав мне множество бесценных даров Духа, и я полагал, что ничто более не потревожит мой разум. Но эта женщина! Она смущает меня день за днем, истинная правда.

Я схватилась за голову и застонала почти вслух. Бедняга – праведник, как я его понимала! Живешь себе в райском саду, уже научился зверей отгонять одним взглядом, можешь обходиться без еды и питья, усмирил тело, закалил дух и тут на тебе подарочек небес. И не какую-нибудь кроткую овечку, не ангела для душеспасительных бесед послали боги, а самую что ни на есть развратную и обольстительную бабенку.

У-у-у, как же она его изводила последние месяцы, могу представить! Я мало знаю Камрит, но кое-какие ее повадки говорят сами за себя. Да и намеки Наро были весьма красноречивы. Эта похотливая сучка жить не может без мужского внимания, а тут такой роскошный экземпляр пропадает! Манти Ош – привлекательный мужчина, обходительный и воспитанный, наверно, рыцарем был в своем королевсте. Досталось же человеку бед!

На мой сочувственный вздох он откликнулся новой тирадой:

− Я пытался увещевать ее, пытался открыть ей глаза на наше истинное предназначение – жить, храня плоть в чистоте, но Камрит, верно, овладел демон. Мое терпение пошатнулось, и воззвал я к Создателю в крайней муке. Желая впечатлить Всеблагого, я истязал свое тело работой, лишал себя еды, а ночью голос зазвучал в голове:

«Вода принесла тебе скорбь и вода же дарует лекарство. Одна женщина готова тебя погубить, но другая подарит избавление. Однако, не противься гибели своей, ибо через падение высоко встанете оба».

А спустя три дня появилась ты – Магрит. Так мне следует тебя называть? Сон сбылся.

− Да… Я – Магрит. И у меня есть важное дело. Здесь в лесу я должна спасти целый народ от вымирания. И кроме тебя некому подсказать мне дорогу.

− Ты снова желаешь стать доступной женщиной для многих мужчин? Неужели, я ошибся в тебе… Чем ты лучше ее в таком случае?

− Я не знаю, лучше или хуже. Но знаю одно – они все погибнут без меня. И взрослые мужчины и дети, даже еще не выбравшиеся из пелен. И никакой грязи там нет. Если Камрит наговорила тебе плохого про кормисов, то это ее проблемы. Я могу показать иначе. Ты можешь все своими собственными глазами увидеть. Пойдем вместе со мной!

− А она? Что будет с Камрит? И ты не боишься, что эти создания леса предпочтут ее, а не тебя на роль своей королевы?

Кажется, Манти Ош знал о Кормаксилоне гораздо больше, чем я предполагала. Его последний вопрос занозой впился в сердце, вызывая жгучую боль. Я растерянно обвела взглядом пустую хижину, не зная, что отвечать.

Но слова сами собой сложились в несколько простых фраз:

− Я приму любой их выбор. Пусть решают, как для них лучше. Если им нужна Камрит, значит, она останется с ними. Спорить не стану. Уж я как-нибудь сама.

Почему-то опять полились слезы, ну, что со мной, наверно, личный сезон дождей… Манти Ош молчал, глядя на меня снизу вверх. Я решила снова заговорить, очень уж хотелось доказать, что кормисы вовсе не твари, не дикари.

Они как могли заботились обо мне и меня уважали, даже принудив к любви. Поначалу принудив, а впрочем, обо всех нюансах наших отношений Манти лучше не говорить. Когда я остановилась, чтобы перевести дыхание, то заметила, как колышется бамбуковая занавеска у входа, а за ней угадывалась фигура женщины. Камрит слышала все.

Не знаю, тронула ли моя речь сердце бывшего Священника, но, надеюсь, теперь он сможет по-другому взглянуть на мое желание помочь Кормаксилону. Манти Ош пожелал мне доброй ночи и вышел из комнатушки, а на его место гибкой змейкой проскользнула Камрит. Оказывается, это была ее кровать и ее половина хижины. Нам придется спать вместе? Почему-то подобная перспектива меня сразу же смутила.

Но Камрит развеяла сомнения, быстро заверив, что привыкла ночевать под навесом в гамаке. Столь характерных для тропических джунглей москитов в Мантихаре не было. Надо бы завтра расспросить Манти Оша, нет ли здесь геологической аномалии, может, источник радиации или какие-то особые энергетические поля. Да что может об этом знать средневековый пилигрим…

Но атмосфера успокаивающая и одновременно побуждающая к раздумьям на разные философские темы. Просто природный заповедник для возвышения духа, лучше не скажешь.

− Камрит, а что это за учитель, о котором говорил Манти?

− Он часто вспоминает его! Наверно, какое-то местное чудовище. Его могила сразу за маленьким прудом, Манти ходит туда каждый день и молится, как сумасшедший. Да что там молится! Он просто сидит и смотрит вперед, как каменный истукан. А потом раздевается и делает всякие упражнения, а я наблюдаю за ним из кустов, давясь от слюны.

− Могла бы присоединиться к занятиям.

Камрит надула губы и потянулась, растопырив пальцы.

− Я его желаю, понимаешь? Ни одного мужчину на свете я не желала так сильно! А он презирает меня. Ненавижу! И люблю… Я его люблю по-настоящему, Марго. А для него я пыль. Грязь и смрад. Пустое место. Жалкая помеха на пути.

− Ох, даже не знаю! Разве он тебя обижает? Мучает? Заставляет работать с утра до ночи? Что он тебе плохого сделал, скажи?

− Он не хочет со мной спать! А мне надоело ублажать себя руками, когда рядом такой годный мужчина. И