Демон-самозванец - Артем Каменистый

— Я же приказал не стоять кучей! Вы и правда тупое стадо! В стороны разойдитесь, им будет труднее попасть! Да не толпитесь же!

Напрасные крики. Видимо, авиация здесь в диковинку, у солдат будто мозги отключили, так и норовят друг другу пятки отдавить, сбиваясь тесной кучкой. У дирижабля запас бомб ограничен, но, чтобы уничтожить такую компактную цель, много не потребуется.

Машина удалялась, не пытаясь развернуться, но меня это не утешало. Сейчас сменят рулевого, и все пойдет как прежде: заход, еще заход, еще, ну и хватит, нет там никого уже внизу.

Ощущение из тех, будто превратился в таракана, который оказался на середине освещенной комнаты. И в шаге от тебя хозяин помещения снимает со ступни предмет домашней обуви.

И ничего не поделаешь…

Дирижабль чуть повернул. Сердце дрогнуло. Но что это? Он не завершает маневр, так и продолжает удаляться, просто курс немного скорректировал.

— Сегодня мы не умрем. Точнее, прямо сейчас, — уточнил Надар.

— Мне бы ваш оптимизм…

Шадариец указал куда-то на север:

— Небо темнеет, гроза приближается. Дирижабли боятся непогоды не меньше, чем открытого огня, заранее спешат убраться. Не выбей я рулевого, может быть, заход еще успел бы сделать, ну а так не стал рисковать.

И правда удаляется. От сердца отлегло, но ненадолго — с севера надвигалась не только туча, но и отряд всадников. Не меньше полусотни, против остатков моего потрепанного воинства хватит.

Надар, тоже оценив угрозу, помрачнел, начал заряжать винтовку, заметив:

— Возможно, я поторопился с выводами.

Приглядевшись, я покачал головой:

— Не поторопились. Впереди Мушду, офицер Грула. Я послал его сюда еще вчера, чтобы привел дожидающийся нас отряд ближе к Тайчи. Так что это свои. Услышали стрельбу и примчались на выручку. Можете прямо сейчас начинать меня благодарить, я все же вас доставил.

— Грул здесь?

— Нет, он в лагере Валатуя, но с такой охраной дорога безопасна, дальше нет серьезных сил Дюкуса.

— В таком случае держите. — Надар протянул винтовку. — Неприятно расставаться, мне это оружие очень нравится, но слово есть слово. Относитесь бережно, не забывайте про чистку, здешний климат вреден для стали, особенно если попадете в джунгли.

— Благодарю. Сберегу.

— И ради всего святого, что есть в вашей душе, в следующий раз, прежде чем украсть человека, попробуйте с ним поговорить. Поверьте, слово — наш лучший союзник.

Глава 23

Мюльс краем глаза наблюдал, как я чищу винтовку Надара, рассказывая при этом последние новости:

— Все плохо. Обоз последний не пришел, они ухитрились перепутать дорогу и наткнулись на драгун Дюкуса. И так со снабжением трудно было, а теперь в котлах лишь червивая чечевица с кониной, ну и соус банановый. Меня от него так пучит, что сказать противно. Болезнь какая-то пошла, косит народ одного за другим. Дарванека помните? Ну лошадь вам приводил? Свалился вчера, помрет, наверное. Жар сильный, а тут даже льда не достать, приходится мокрым тряпьем обкладывать, а разве по такой духоте оно поможет? У них вообще вся семейка невезучая. Брату его Мада вчера челюсть набок свернула. Он пришел к ней ругаться насчет дурной болезни, которую она ему подарила, ну а у той рука тяжелая, и на оплеухи она не жадная. Теперь ему передние зубы выдрали, чтобы кормить через трубочку. Муку с сахаром вдувают, а он только таращится, не нравится ему такая пища. Даже слово сказать не может, ведь тот еще болтун. Маляра помните? Ну Тарафа, художника.

— Помню. Он карты для всего лагеря рисовал.

— Ага. Повесили его позавчера.

— Что-то натворил?

— Да намалевал картинки смешные про офицеров, кто-то донес, штабным не понравилось, суд короткий, и на виселицу отправили, тут с этим не затягивают. А жаль, я видел его рисунки, мало кому он их показывал. Был у Тарафа талант.

— Как генерал?

— А что ему станется? Целыми днями сидит в своей палатке, люди к нему разные с утра до вечера приезжают. Даже издалека гости бывают. Очень издалека.

— Что за гости?

— Да разные. Плантаторы, ранчеро из крупных, торговый народец, жулики какие-то и вообще непонятно кто. Вчера вот первый помощник начальника портовых мастерских из Нового Нариавана с визитом был. Его я хорошо знаю, мы мотор там чинили не раз, капризная штука, не одно, так другое ломается. Смелый человек, раз почти в открытую заявился.

— В чем же смелость?

— Дойдет до Дюкуса, что тот крутит шашни с Грулом, и отправится радовать ворон на городской виселице. Или голову отрубят, машину для того прислали специальную. Пока вроде не опробовали, веревка как-то привычнее, но, может, и расстараются, потому как вешать приходится все чаще и чаще, а это дело не такое уж быстрое. Машина чем удобна: нажал куда надо, она и вжикнула. Знай только головы из корзины доставай, чтобы не переполнилась. Говорят, на севере только так и казнят, иной палач в день до сотни обслужить может успеть. С виселицей разве получится так? Да ни за что.

— Шадариец, которого я привез: где он?

— У Грула вроде. Так и не показывался. Засели, говорят о своем.

— О чем?

— Откуда мне знать? Генерал не любит, когда его разговоры слушают. Не терпит, даже если самые-самые преданные люди на таком попадаются. Уж сколько замов перевешал, сосчитать не могу. Скор на расправу, ни своих, ни чужих не щадит. Так что если кто и услышал слово лишнее из его тайных бесед, другим ни за что не скажет, во избежание. Вас, кстати, девица одна спрашивала.

— Какая?! — встрепенулся я.

— Позабыл, как ее звать, но точно знаю, что она родственница полковника Касдидо и частенько к нему приезжает.

— Тиата?!

— Наверное, не могу вспомнить. Тощая такая, мослы во все стороны торчат.

— Много ты понимаешь в женщинах… тощая.

— Я и говорю — тощая. То ли дело Мада, смотришь, и глаз отдыхает.

— Да что вы все нашли в этом рассаднике венерических болячек?!

— Ну говорю же, глянуть на нее приятно. А что до болячек, так их подцепить можно даже от женщин с виду честных. С Мадой как раз проще, всегда знаешь, чего от нее можно ждать.

Ну честное слово, не понимаю я здешней логики. Толку от того, что ты знаешь о некоторых неприятных медицинских последствиях посещения Мады? Легче станет, что ли?

И правда, инопланетяне…

Шфарич заглянул в палатку, как к себе домой: откинул в сторону марлевый полог против москитов, шагнул вперед, неспешно огляделся, сплюнул жвачку прямо под ноги и лениво процедил:

— С железом возитесь? Дело полезное, оружие уход любит. Леон, генерал вызывает. Прямо сейчас. И лучше не задерживаться, уж очень сильно ждет, видно по нему.