Год 1941 Священная война - Александр Борисович Михайловский

Да уж, товарищ генерал, - смущенно сказал полковник Глазков, - полномочия товарищу Серегину товарищем Сталиным даны просто безграничные. Только хотелось бы знать, как дважды член ЦК партии большевиков мог оказаться самовластным князем какой-то там Великой Ар-тании. И кстати, где это?

- Великая Артания - это не только где, но и когда, - сухо ответил Серегин. - В конце шестого века нашей эры, в среднем течении Днепра, там, где шумят яростные пороги, обитал восточно-славянский племенной союз антов, иначе называемых артанами. К моменту моего появления с войском в том мире на них напали безжалостные степные кочевники авары, уничтожающие на своем пути все живое. Я вмешался в эту войну, ибо артаны для меня были своими, а авары выглядели ничуть не лучше фашистов Гитлера. Лето пятьсот шестьдесят первого года выдалось жарким. Скакали в степи отряды панцирных всадников, жарким пламенем горели веси мирных поселян, и не было пощады побежденным ни с той, ни с другой стороны. И хоть изначально у авар было почти пятикратное преимущество над моим войском, я воспользовался тем, что их каган Боян разделил свою орду на мелкие отряды, ибо, если на этой земле еще нет городов, ее невозможно грабить большими армиями. В каждой битве мое войско имело над врагом подавляющее численное и качественное преимущество, и в силу этого истребляло отдельные части вражеской армии до последнего человека. И вот, когда все закончилось и авары были полностью уничтожены, народ артан сам предложил мне стать его князем, ибо вслед за варами волнами шли еще кочевые народы, жадные до чужого добра. Я подумал и согласился, так как чувствовал свою ответственность за этих людей, а в те времена еще не было другого способа возглавить народ, чтобы объединить его в государство и повести к лучшей жизни. С тех пор прошло ровно два года; Великая Артания усиливается и хорошеет, а славянские поселяне мирно пашут землю, ибо от всех напастей их бережет имя великого архонта Серегина, могильщика жестокой аварской орды. Сам я там бываю от случая к случаю, и не надо мне от этих людей ничего, кроме некоторого количества продовольствия для пропитания моей армии, но всем недобрым соседям, охотникам за чужим добром, известно, что если кто налезет на моих подопечных, то судьба его будет такой же, как у авар. Вобью в землю по самые ноздри и скажу, что не было никогда такого народа. Достаточно вам таких объяснений, товарищи командиры, или нужны еще?

- Вполне достаточно, товарищ Серегин, - решительно ответил полковник Турбин. - И вообще, если вам доверяет товарищ Сталин, то кто мы такие, чтобы сомневаться в его решениях... Поэтому давайте вернемся к нашим текущим делам.

- Во-первых, товарищи, - сказал Артанский князь, - товарищ Рокоссовский, по моей рекомендации назначенный командовать вашей шестой армией, это военный гений в фазе развития масштаба Суворова или Румянцева. Это я знаю и как выходец из будущих времен, и как своими способностями бога-полководца русской оборонительной войны. Поэтому командует вашей армией он, а я только оказываю ему содействие средствами усиления, воздушным прикрытием и свежими разведданными. Во-вторых, тактическая обстановка, которую вы сейчас видите на планшете, получена не путем изучения различных военно-исторических трудов, а собрана при помощи сателлитов орбитальной сканирующей сети, что держат весь этот мир под своим неусыпным контролем. Мне достоверно известны не только фактические пути перемещения и пункты временной дислокации воинских частей и соединений обеих сторон, но и приказы, которые отдает своим войскам советское и германское командование. Цена этим знаниям полностью уничтожающим так называемый «туман войны» десятки, а может, и сотни тысяч жизней по обе стороны фронта. Если для Красной Армии потери от применения этих знаний должны уменьшиться, то для вермахта они, наоборот, резко увеличатся. В-третьих, сегодня ночью я заткнул германские прорывы под Тульском и Новым Мирополем пехотными дивизиями своей армии, при соответствующих средствах усиления и воздушном прикрытии. Эти соединения укомплектованы героями Бородина и обороны Севастополя в Крымскую войну. Я дал им современное оружие и обучил соответствующим тактическим приемам, а опыт множества затяжных войн, яростная отвага и железная стойкость в бою у них имелись и до присоединения к моей армии. В-чет-вертых, в настоящий момент германское командование, получив неожиданный удар по рукам, находится в перманентной истерике и стремится любой ценой «восстановить положение», стягивая к местам бывших прорывов все, до чего получается дотянуться. В том числе приказ любой ценой прорваться через Любар к Бердичеву получила противостоящая вам 16-я танковая дивизия. Как вы сами видите на планшете, сюда же движутся 111-я пехотная и 9-я танковая дивизии, так что в ближайшие несколько дней на этом рубеже будет жарко как в преисподней, тем более что у вас тут перед линией дотов отсутствует водная преграда. Но не все так плохо, как кажется на первый взгляд. Прорвавшаяся в Бердичев танковая дивизия противника получила от своего командования приказ занять оборону и дожидаться деблокирующего удара. Поэтому я переброшу сюда к вам с тыловой отсечной позиции под Новым Мирополем свежую 5-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Бахметьева и предназначенный для ее поддержки советский танковый батальон из тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, а также выделю на ваше направление воздушную поддержку из эскадрона «Шершней»...

Командиры бригад, узнав, что на их позиции в ближайшее время попрут целых две танковых и одна пехотная дивизии немцев, встревоженно переглянулись, но потом, услышав про подкрепление и, главное, про поддержку с воздуха, вернули себе былой оптимизм.

- «Шершни»? - осторожно спросил полковник Глазков. - Это те копьевидные самолеты, которые отбили атаку германских бомбардировщиков перед самым вашим появлением?

- Нет, - терпеливо пояснил Серегин, - то были истребители типа «Стилет», их у меня всего одно звено, четыре единицы, а «Шершни» - это бронированные флаеры огневой поддержки сухопутных войск, по-нашему штурмовики, и их в моем воздушном флоте четыре эскадрона - восемьдесят машин. Впрочем, «Шершни» способны довольно успешно работать и против местной авиации, да только вот «мессершмитты» на полном форсаже от них запросто сбегают. Не те скоростные характеристики...

- Вы поверьте, товарищи, - сказал Рокоссовский, - что даже один эскадрон «Шершней» -это весьма солидная поддержка. Я видел их работу только мельком, но впечатлений хватило на всю жизнь. О, вот и они... легки на помине!

В этот момент два десятка крутобоких краснозвездных аппаратов в плотном строю с тихим шелестом на малой высоте пронеслись прямо над позициями противотанковой артбригады в сторону противника, и вскоре там начали раздаваться бумкающие звуки, как будто