Год 1941 Священная война - Александр Борисович Михайловский

одуванчики». Пленные немецкие летчики в это время были еще большой экзотикой, тем более в таком большом количестве.

Вот последний «юнкере» рухнул поодаль, подняв в небо клуб черного дыма, смешанного с бензиновым пламенем, и на этом представление в небе закончилось. Бойцы и командиры противотанковой артбригады, только что приветствовавшие каждую атаку стремительных стреловидных аппаратов подбадривающими криками и радостным улюлюканьем, опустили глаза и увидели, что неподалеку от них в сопровождении личной охраны и свиты из адъютантов стоит самый настоящий советский генерал-майор в слегка помятой и запыленной полевой форме. Вот не было никого - и вдруг явление; при этом поблизости не видно ни машины, ни какого другого транспортного средства, которое могло бы доставить этого генерала сюда к Онацковцам.

- Товарищ полковник, ко мне! - вроде бы негромко, но с повелительными интонациями произнес генерал, и командир бригады, стряхнув оцепенение, выполнил приказание.

- Полковник Турбин, - козырнув, представился он генералу, - командир третьей артиллерийской бригады противотанковой обороны.

- Генерал-майор Рокоссовский, - ответил тот, - приказом товарища Сталина с сегодняшнего дня назначен командующим шестой армии с прямым подчинением Ставке Верховного Главнокомандования, минуя штаб Юго-Западного фронта. Вот, прочтите...

С этими словами генерал Рокоссовский показал полковнику Турбину распоряжение Верховного о своем новом назначении и чрезвычайных, буквально драконовских полномочиях.

- В силу данных мне чрезвычайных полномочий, - сказал новый командующий армией, едва командир противотанковой артбригады усвоил информацию и, самое главное, осознал подпись под приказом «И-Ст», - я отменяю приказ генерала Кирпоноса о перебазировании вашей бригады под Бердичев. Ваш фронт здесь. Ни один германский танк не должен прорваться через Остропольский УР к Любару, а немцами, окопавшимися в настоящий момент в Бердичеве, займутся уже другие части. Приказ понятен?

- Так точно, товарищ генерал-майор! - ответил полковник Турбин, испытавший от слов генерала чувство облегчения. - Ваш приказ понятен и будет выполнен.

Командир противотанковой артбригады был боевым командиром с опытом советско-финской войны, в ходе которой его два раза повышали в чине25 и должности, а также отметили званием Героя Советского Союза. Поэтому он понимал, что уход его части с данного участка фронта не только до предела ослабит возможности противотанковой обороны, но и может вызвать панические настроения среди личного состава УРовского 511-го стрелкового полка. Десантники с позиций не побегут и будут драться насмерть, а вот от призванных на краткосрочные сборы малороссийских селян и обитателей маленьких городков при малейшем деморализующем действии можно ждать чего угодно. Однако приказы в армии положено выполнять, а не обсуждать, даже несмотря на их самоочевидную глупость и предсказуемые тяжкие последствия. И вот теперь мучительное чувство тягостного бессилия вдруг разрешилось само собой.

Командир воздушно-десантной бригады полковник Глазков, также присутствующий при этом разговоре, испытал чувство, схожее с тем, что испытывает приговоренный к смерти, уже на краю эшафота услышавший указ о помиловании. Отмененный только что приказ Кирпоноса о перебазировании противотанковой артбригады превращал его бойцов в чистых смертников. Немецкие танки на позиции Остропольского УРа прут со страшной силой, и права отступить у его бойцов нет. У настоящего десантника, как и у самурая, долг перед Родиной тяжелей горы, а смерть в бою легче перышка. Но на этом моменте для командира воздушно-десантной бригады еще ничего не закончились. Рокоссовский, выцепив взглядом среди артиллеристов полковника в общевойсковом обмундировании, но с голубыми петлицами, обозначавшими принадлежность к военно-воздушным силам26, скомандовал:

- Товарищ полковник, подойдите и представьтесь.

- Полковник Глазков Василий Андреевич, командир 211-й воздушно-десантной бригады, -ответил тот.

Окинув присутствующих и, в первую очередь, командиров бригад внимательным Истинным Взглядом (Серегин уже успел инициировать нового знакомого этим таким полезным заклинанием) новый командующий шестой армией собрался с мыслями и сказал:

- Поскольку каждый солдат должен знать не только свой маневр, но и его смысл, Сергей Сергеевич, будьте добры продемонстрировать товарищам командирам текущую обстановку в ближних окрестностях театра боевых действий.

И тут произошло такое, от чего у товарищей командиров в буквально отвисли челюсти. Достаточно неприметный капитан из свиты генерала сделал неуловимое движение рукой - и в воздухе повисло голографическое изображение тактического планшета, во всех подробностях отображавшего обстановку от Новоград-Волынского на севере до Староконстантинова на юге и от Изяславля на западе до Житомира-Бердичева на юге. Картина огнем и кровью по широкому полотну военной действительности.

- Первое, что хочу вам сказать, - веско изрек Рокоссовский, когда командиры бригад впитали в себя обстановку во всем ее тактическом многообразии, - товарищ Серегин - это не обычный капитан Красной Армии, а нечто совсем иное...

- Как так иное, товарищ генерал? - ощетинился полковник Глазков. - Он что, немец, или, хуже того, белогвардеец?

- Товарищ Серегин ни в коем случае не немец и не белогвардеец, - отрезал Рокоссовский, -а наш не столь уж отдаленный потомок, командир подразделения в войсках особого назначения главного разведывательного управления генерального штаба, прибывший к нам из две тысячи шестнадцатого года. Там семьдесят пять лет спустя эта война считается главной болью и главным подвигом нашего народа, поэтому участвует в ней товарищ Серегин не только по приказу и в силу служебного долга, но и по зову души. Но это только часть сущности этого человека, определяющая то, что он сражается на нашей стороне, а не остался безучастным свидетелем и не занял сторону наших врагов. Примите как данность, что, прежде чем оказаться на нашей войне, товарищ Серегин с боями прошел через множество других миров, где набрался военного опыта, поболее, чем у иных наших генералов, получил некоторые дополнительные способности, отсутствующие у обычных людей, и обзавелся преданной лично ему армией хорошо обученных и вооруженных бойцов. В частности, он имеет возможность открывать своего рода двери из одного места в другое - например, прямо отсюда в кабинет к товарищу Сталину, а те копьевидные истребители, которые с таким шиком сбивали германские «юнкерсы» перед нашим появлением, принадлежат как раз к его военно-воздушным силам. В нашем мире товарищ Серегин сам по себе держава, и именно в таком качестве он заключил с товарищем Сталиным союз против всех наших врагов, кем бы они ни оказались. Сергей Сергеевич, покажите товарищам командирам текст союзного договора, где указаны все ваши титулы, должности и звания, а также стоит подпись нашего Верховного Главнокомандующего.

Тот с ловкостью завзятого фокусника извлек из воздуха два листа бумаги, скрепленных степлером (точные магические копии советско-артанского союзного договора и выданного товарищем Сталиным драконовского мандата) и передал их в руки командирам воздушно-десантной и противотанково-артиллерийской бригад.

-