Рожденные лихорадкой (ЛП) - Карен Монинг

Когда-то мне нравилось иметь это внутреннее озеро. Сейчас же я презираю его.

Поток воды взорвался внутри меня, он бил ключом, ледяной и темный. Я стала задыхаться, отплевываться, и мои глаза широко распахнулись.

— Что такое, — спросил Риодан.

Несмотря на потоки воды внутри меня, моё горло было пересохшим, и я сглотнула.

— Несварение, — ответила я. — Мне кажется, что ничего не выйдет.

На что Риодан ответил:

— Впереди вся ночь.

А я не сомневалась, что он просидит здесь всю ночь только для того, чтобы убедиться, что я тоже тут сижу.

Я снова прикрыла глаза и сидела, не двигаясь, не пытаясь никуда дотянуться, а только почувствовать. Что же будет дальше? Мое озеро никогда раньше не взрывалось таким потоком при встрече со мной — оно почти утопило меня.

Вода подернулась рябью и всколыхнулась. Глубоко внутри, быстрый стремительный поток высекал расселину в моей душе. И мне это не нравилось. Раньше такого никогда не случалось. Мое озеро всегда было спокойным, безмятежным, с прозрачной поверхностью, которая покрывалась рябью лишь тогда, когда вещи невероятной силы всплывали на ней.

И все же я чувствовала себя так, будто там существовало какое-то яростное подводное течение, и если я не буду осторожной, то оно меня поглотит.

Я открыла глаза.

— А чем именно, по твоему мнению, нам может быть полезна Книга?

— Мы уже обсуждали это.

— Я не могу читать ее. Я не буду ее открывать.

— У страха глаза велики, — сказал Бэрронс.

— Если то, чего я боюсь, размером хотя бы с десятую часть моего страха, это уже плохо, — резко возразила я. — Ты стоял рядом со мной на улице и видел, что она сделала с Дереком О'Баннионом. Она и тебя преследовала. Ты чувствовал ее силу. И именно ты был тем, кто сказал мне, что если я воспользуюсь хотя бы одним заклинанием, которое она предлагает, то уже никогда не буду прежней.

— Я сказал, если вы «воспользуетесь» заклинанием. Весьма вероятно, существует способ получить доступ к информации, не воспользовавшись ни единым заклинанием. Вполне возможно, вы смогли бы прочитать ее и не использовать её магию. Как это сделал Круус. Вы ведь владеете Первоначальным Языком.

Возможно ли это? Его утверждение не такое уж и невероятное. Я действительно знала Первоначальный Язык, где-то там, глубоко внутри, в недрах памяти Короля. Но эти воспоминания были частью самой Книги. Если я воспользуюсь своими знаниями Первоначального Языка без ее согласия, значит ли это, что я открою Книгу?

— Я всегда чувствовала, если я открою ее по собственному желанию — это предопределит мою судьбу.

— Она и так была открыта. Вы закрыли ее.

В течение нескольких месяцев я не думала об этом. Я засунула каждую мысль о Синсар Дабх в самый дальний и темный угол своего сознания. Он был прав. Книга уже была открыта внутри меня тем вечером, когда он обнаружил меня снаружи КиСБ с отсутствующим взглядом. Я потерялась в собственном сознании, и спорила с самой собой о том, стоит ли мне рискнуть и воспользоваться заклинанием из Синсар Дабх, чтобы освободить его сына.

Но я не открывала ее. Она уже была открыта, предлагая себя. А это большая разница.

Могла ли я прочесть заклинание для спасения его сына и не превратиться при этом в бездушного злобного психа, всего лишь отсканировав слова, и не потревожив при этом магию? Ведь книги читают. А над заклинаниями работают. Так может, знание заклинания вовсе не то же самое, что его использование? Не уверена, что смогу уловить это тонкое различие. Да и Книга вряд ли может.

И все-таки Бэрронс в чем-то прав. У страха действительно глаза велики. Однажды я и его боялась. И сейчас вообще не понимала, как я могла испытывать это чувство по отношению к нему.

Я отчаянно хотела верить в то, что Книга не является на самом деле невероятным, всезнающим и все выведывающим злом, каким я её считала.

К несчастью, чтобы выяснить это, я должна была встретиться с ней лицом к лицу.

Быть может, она оставалась безмолвной, потому что исчезла. А может, мое озеро поглотило и нейтрализовало ее. Что-то в последнее время появилось слишком много «может быть». А это лишний балласт, с которым ничего нельзя поделать.

Я вздохнула и закрыла глаза, на этот раз не притворяясь. Я хотела знать. Что там сейчас на дне? Что творится там, в этом порождающем ужас вакууме, который я ношу внутри себя каждый божий день.

Я глубоко нырнула, прорвавшись сквозь поверхность, отринув страх. Со мной в комнате были Бэрронс с Риоданом. О чем еще я могла просить при встрече со своим внутренним демоном?

Я плыла, сперва задерживая дыхание, погружаясь в одну накатывающую волну за другой, насквозь промокнув из-за сильно бурлящей воды, увенчанной массивными пенными гребнями. У меня закончился воздух, и я стала бороться с ощущением удушья. Я заставила себя расслабиться, как и в тот день, когда мои легкие застыли после того, как я прошла сквозь великолепное зеркало Темного Короля в их с конкубиной будуаре. Я знала, что там нужно дышать иначе. Вот и теперь я позволила воде проникнуть в легкие, сливаясь с ней в единое целое.

Волны сопротивлялись, били меня, как будто пытались от меня избавиться, но это лишь усилило мое намерение. Может, из-за этого я чуть не утонула, когда впервые увидела ее? Может Книга не обладала больше колоссальной силой — быть может, она ею и не обладала никогда — и всячески противилась тому, чтобы я это выяснила? Может она создала огромный экран водной дымки, чтобы не дать мне обнаружить правду? Быть может, мой категоричный отказ той ночью, когда она сделала меня невидимой, каким-то образом ослабил ее. В конце концов, ведь именно с той ночи она перестала разговаривать со мной. И, возможно, я снова стала видимой, потому что то единственное заклинание, которое она предложила, было временным, с весьма определенным, хотя и чертовски удобным, сроком действия.

Я нырнула глубже, вдыхая свое ледяное озеро, чувствуя, как оно струится по моему телу, наполняя меня силой ши-видящей. Я оттолкнулась и поплыла, следуя за золотистым огоньком, прокладывая путь сквозь леденящее кровь подводное течение и, наконец, легко заплыла в темную, наполненную тенями пещеру.

Последний раз, когда я была здесь, Синсар Дабх приветствовала меня как любовник, напевая, приглашая войти.

А на этот раз передо мной появилась высокая стена.

Я разбила ее кулаком.

За ней появилась еще одна!

Я прорвалась сквозь нее, уворачиваясь и чертыхаясь.

За каждой стеной вырастала ещё одна, но я прорывалась сквозь них, будто от этого зависела моя жизнь.