Невеста принца - Виктория Александер

А Рэнд все смотрел на перстень, лежавший на его ладони, и слышал слова Джоселин «Я никогда с ним не расстанусь».

— Я говорила, Томас, — процедила Марианна сквозь зубы, — что если бы Джоселин решилась на подобный шаг, способный погубить ее репутацию и разрушить ей жизнь, она обставила бы его как можно драматичнее. Это был бы ее звездный час. Скандал, о котором в Лондоне станут вспоминать не один год. Джоселин всегда любила быть в центре внимания, прежде всего из-за своей внешности…

— Теперь она носит очки, которые вы ей прислали, — пробормотал Рэнд.

— В самом деле? — удивилась Марианна. — Надо же… — Она покачала головой и договорила: — В любом случае Джоселин сделала бы нечто эффектное и запоминающееся. Но ни за что не улизнула бы тайком.

— Тут я с тобой согласен, Марианна, — кивнул Ричард. — Но все же нам ничего не остается, как только признать возможность того, что Джоселин не устояла перед блеском титула и огромного богатства.

— Она оставила здесь свой перстень, — медленно проговорил Рэнд, взвешивая на ладони драгоценную безделушку. — Женщина, которую интересуют деньги, не рассталась бы с такой ценной вещью.

«Несмотря на все расстояние, которое нас разъединит, знай, что я всегда буду любить тебя».

— Джоселин не бросила меня, — сказал Рэнд, словно внезапно очнувшись от сна. Он вдруг отчетливо осознал, что это — самая что ни на есть чистая правда.

— Но она уехала, — смущенно проговорил Томас.

— Марианна права в одном. — Бомон поднялся на ноги. — Если бы Джоселин решила оставить меня ради другого мужчины, она сделала бы это иначе. Хотя… — Он обратился к Марианне: — Я не согласен с вами по поводу того, как именно она сделала бы это. С самого начала Джоселин была со мной абсолютно честной, и, решись она порвать наши отношения, она и об этом сказала бы мне прямо. — Рэнд покачал головой. Уверенность крепла в нем с каждым мгновением. — Она уехала с Алексисом не потому, что сама этого захотела. Я понятия не имею, каким обманом он сумел добиться ее согласия, но убежден, что дело именно в этом. Письмо, которым меня вызвали в Уортингтон, — дело его рук. Джоселин никогда не поступила бы так жестоко.

— Она никогда и не была жестокой, — гордо сказала Марианна.

— Рэнд… — Томас поймал его взгляд. — Что, если ты ошибаешься?

— Нет, не ошибаюсь, — просто сказал Рэнд. — Я ей верю. — Он сознавал, что это слепая вспышка эмоций, но отчего-то был уверен, что прав. — С самого первого дня нашей встречи Джоселин вела себя так, что вполне заслужила мое полное и абсолютное доверие.

— Вы думаете, принц способен… — Марианна осеклась, будучи не в силах произнести вслух то, что пришло ей в голову.

— Причинить ей зло? — При этой мысли Рэнд испытал приступ тошноты. — Не думаю.

— Зато она вполне способна воздать ему по заслугам, — сказал Томас. — Если Джоселин в самом деле не хотела ехать с ним, она, несомненно… гм, проявит свой характер. — Томас отхлебнул бренди. — Мне приходилось как-то видеть ее в минуты гнева, и, скажу честно, зрелище было впечатляющим.

— Истинная правда, — пожал плечами Ричард. — Не завидую принцу, путешествующему по континенту в обществе разгневанной Джоселин.

— Не могу согласиться с вами. — Рэнд недоверчиво перевел взгляд с одного из своих друзей на другого. — Вы действительно говорите о моей жене?

— Бросьте, Рэнд, — упрекнул его Ричард. — Не говорите, что вы никогда не попадались ей под горячую руку.

— Было дело, — мрачно взглянул па него Рэнд. — Но ее гнев имел веские причины.

— Я бы и эту причину назвал веской. — Томас подтолкнул Ричарда локтем. — Ведь ее практически похитили.

— Ее в самом деле похитили! — воскликнул Рэнд.

— Боже, сжалься над бедным принцем, — негромко пробормотал Ричард.

— Молчите все! — велела мужчинам Марианна. — У нас есть более серьезные вещи для обсуждения, чем характер Джоселин. — Она шагнула к мужу, твердой рукой забрала у него бренди, отпила большой глоток и повернулась к Ричарду. — Значит, так! Самый главный вопрос, если только она и вправду последовала за ним вопреки своей воле, — зачем принцу понадобилась Джоселин?

— Разгневанная Джоселин! — Ричард поднял свой бокал.

— Итак, ваше мнение, господа. — Марианна попеременно обвела взглядом мужчин.

— Потому, что она ему нравится? — неуверенно предположил Томас.

— Нет. Дело вовсе не в этом. — Ричард наморщил лоб. — В конце концов, он принц. У него целое государство, куча денег…

— На которых отпечатаны его собственные портреты, — пробормотал Томас.

— И первые красавицы так и падают к его ногам. Нет, — покачал головой Ричард. — Он не стал бы тащить разгневанную… — Он покосился на сестру. — Недовольную Джоселин через пол-Европы.

Марианна задумчиво отхлебнула бренди.

— Он мог бы догадаться, что Рэнд последует за женой…

— Конечно, я поеду следом. Я бы никогда… Вот вам и ответ! — Рэнд хлопнул себя ладонью по лбу. — Не Джоселин ему нужна, а я.

Ричард довольно усмехнулся.

— Вспомните о платье. Оно дополняет картину.

— Какое еще платье? — Томас недоуменно посмотрел на Ричарда, затем перевел взгляд на Рэнда. — О чем вы толкуете?

— Платье — это пустяк, — отмахнулся Рэнд. — Главное — положение дел в Авалонии. Алексис погряз в политических интригах, вызванных борьбой за власть внутри королевской семьи, которые терзают государство на всем протяжении его существования. Возможно, он решил, что при моей поддержке сумеет мирным путем покончить с беспорядками, продемонстрировав народу сплоченность королевского дома. Он как-то излагал мне подобные идеи. Томас скептически усмехнулся.

— А ты-то зачем ему понадобился?

— Рэнд — принц, — пояснил Ричард с самодовольством человека, который знает тайну, никому еще не известную. — Принц крови. Кузен Алексиса. Джоселин в конце концов вышла замуж за настоящего принца.

— Тетя Луэлла по достоинству оценила бы эту иронию судьбы, — в замешательстве пробормотала Марианна.

Томас раскрыл рот от удивления.

— Ты никогда не говорил мне!

— А ты не спрашивал, — пожал плечами Рэнд.

— Мне не приходило в голову касаться этой темы в дружеской беседе, — насупился Томас.

— Я просто не считал это важным. — Рэнд взглянул на обиженного друга. — Уверен, что и у тебя есть тайны, о которых ты мне никогда не рассказывал.

— Нет у меня никаких тайн, — надулся Томас.

— Неужели? — Рэнд приподнял бровь. — До недавнего времени я и не подозревал, что ты пишешь стихи.

— Это совсем другое дело… — начал было Томас.

— Стихи у него кошмарные, — пожал плечами Ричард. — На его месте я тоже постеснялся бы говорить о них.