Невеста принца - Виктория Александер

— Все это прекрасно, Рэнд, но все же…

— Да, — тихо засмеялся он. — Моя дорогая леди Бомон, моя дорогая женушка, я действительно люблю тебя.

Джоселин с трудом проглотила комок в горле.

— И я люблю тебя.

Он обнял ее и привлек к себе, в его глазах вспыхнули веселые огоньки.

— Но только потому, что я оказался вовсе не таким бедным, как ты думала?

— Разумеется, именно поэтому. — Джоселин испытала облегчение оттого, что разговор принял шутливое направление. Всего мгновение назад она чувствовала, что вот-вот разрыдается, а это никуда бы не годилось. Ее ужаснула мысль, что еще немного, и она во всем призналась бы ему. — Так что тебе вовсе не обязательно сражаться с драконом и доставать звезды с небес.

— Какое облегчение, — драматически вздохнул Рэнд. — А то мой меч немного заржавел, а в сети для ловли звезд образовалась ужасная дыра, — горестно покачал он головой. — Сейчас мне не поймать даже мухи.

— Какая неприятность. — Она слегка коснулась губами его губ. — Тогда тебе придется придумать другой способ, как доказать свою любовь.

Он крепко прижал ее к себе.

— И как, например?

— Дай подумать, — пробормотала она. — Что-то пока ничего не приходит в голову. Наверное, не будь на мне столько лишней одежды, я смогла бы додуматься до чего-нибудь.

Она выскользнула из его рук и движением плеч избавилась от пеньюара, который упал на пол.

— Да, это верно, — согласился он, стянул с себя рубашку и отбросил в сторону.

— Кажется, я вот-вот что-то придумаю. — Она подошла к нему ближе.

— И мне тоже так кажется, — тихо выговорил он и, ухватив за тонкую ткань ночной рубашки Джоселин, потянул ее вверх через ее голову. Спустя мгновение ночная рубашка присоединилась к пеньюару и eе сорочке. Джоселин вытащила из волос шпильки и позволила густым белокурым локонам упасть па плечи. Рэнд снова привлек жену к себе и наклонился, чтобы поцеловать ее. Он провел ладонями вниз по ее рукам, и Джоселин затрепетала от его прикосновений. — Ну как, пришло тебе наконец что-нибудь на ум?

— Абсолютно ничего, — прошептала она. — Наверно кровь отлила от головы, и мозг отказывается работать…

— Может быть, тебе стоит прилечь?

— Да, думаю, тогда мне станет немножечко лучше. Рэнд подхватил ее на руки, донес до кровати и положил так осторожно, словно она могла сломаться, если бы он проявил небрежность. Словно она была чрезвычайно хрупким неземным созданием…

Джоселин лежала на кровати и смотрела, как он снимает брюки, и радовалась, что все так замечательно обернулось. И молилась про себя, чтобы провидение, которое управляет их судьбами, не разлучило их навсегда.

Пламя свечей мягко освещало мускулистое тело Рэнда. Джоселин потянулась к мужу, он опустился рядом с ней на кровать и привлек ее к себе — нежно, очень бережно, будто впереди у них была вечность, не зная, что, возможно это их последняя ночь вместе. Их губы встретились в сладчайшем поцелуе, рожденном любовью, и долго им достаточно было просто целоваться, ощущая на губах друг друга легкий привкус шампанского. Их тела соприкасались Taк естественно, как будто были созданы друг для друга. Она прижималась грудью к его торсу, жар, исходящий от его тела, окружал, окутывал ее, проникал в самую душу.

Дразня и возбуждая, его руки скользили по ее спине. Каждое его прикосновение разжигало ее все сильнее. Джоселин мечтала, чтобы эта ночь тянулась бесконечно, ей хотелось оставаться как можно дольше в его объятиях, где она чувствовала себя защищенной и любимой. И самой хотелось в ответ любить и защищать его.

Она исследовала его тело ладонями и губами, запоминая упругость кожи, каждую родинку, каждую впадинку. Она жадно запоминала неповторимый оттенок каждого его прикосновения, особенность каждой новой ласки. Она целовала шрам на его плече, ласкала его кончиками пальцев, гладила мускулистую грудь мужа, припадала губами к пульсирующей жилке на шее.

Рэнд отвечал ей тем же, его движения были неспешными и томными. Казалось, и он хотел, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Он целовал ей шею, потом его губы переместились к ложбинке между грудями. Рассудок у Джоселин туманился, ощущения, которые она испытывала, достигли такой остроты, что она не желала никакого другого наслаждения, как только чувствовать его губы на своей коже…

Его рука пробежала по ее животу вниз, и Джоселин с готовностью раздвинула колени. Он принялся гладить это удивительное возбуждающее место, которое она открыла в себе с его помощью, и легкие ритмичные движения его пальцев вызывали в ней трепет предвкушения. Напряжение росло, но Джоселин не желала избавления. Но только когда она решила, что больше не выдержит, он обхватил коленями ее бедра, и Джоселин прикоснулась обеими руками к твердой бархатистой плоти. Рэнд застонал, а она продолжала ласкать это восхитительное оружие, пока не ощутила трепет под своими пальцами. И тогда она подалась к нему навстречу, и он овладел ею. Мышцы его спины напряглись под ее ладонями, и Джоселин поняла, что Рэнд, как и она, изнемогает от желания. И все же Джоселин удерживалась от того, чтобы забыться в экстазе страсти.

Он начал медленные движения внутри ее, и она двигалась в согласии с ним, легко, восторженно, но с примесью горечи, которую не могла развеять даже радость соединения с любимым. Она позволила себе погрузиться в пучину осязаемых головокружительных ощущений. Но вот тугая спираль внутри ее разомкнулась, тело выгнулось, и она громко вскрикнула от сладкой муки слияния. Рэнд застонал, уткнувшись ей в шею, и его тело содрогнулось, вкусив освобождение. Отныне и навсегда они стали единым существом. И если слезинка или две скатились с ресниц Джоселин, она быстро смахнула их, испугавшись, как бы он не заметил.

Она тесно прижималась к мужу, не желая, чтобы их разъединяло даже крохотное пространство. Наконец неохотно отпустила его и перекатилась па свою половину. Он обхватил ее сзади своим телом, приник грудью к ее спине, ноги вплотную придвинул к ее ногам.

— Да, это было… несомненно… — Он довольно вздохнул, и этот вздох передался ей, как будто они все еще были одним целым.

— И в самом деле, несомненно, — тихо рассмеялась она, несмотря на свинцовую тяжесть, лежавшую на сердце.

— Но мне вдруг пришло в голову, что пока я доблестно доказывал тебе свою любовь, ты мне ничего не предложила взамен, — шутливо заметил он.

— Как? Это ты не считаешь доказательством?

— Это наше общее доказательство, — усмехнулся он. — Но я-то готов переплыть океаны и покорить вершины ради любви к тебе… — Он потерся носом об ее ухо. — А что сделаешь ты, чтобы выразить, как сильно ты меня любишь?