Король призраков - Джульетт Кросс

прощения за то, что мы явились без предупреждения, но это чрезвычайно важно. Мы ищем нечто очень особенное, что, как я знаю, находится в ваших землях.

— И что же это, моя леди? — спросил он.

— Это какой-то особый текст. Он отмечен богами. В нём должны остаться следы божественной магии. Я понимаю, это звучит туманно, и вы, вероятно, думаете, что я безумна, но я уверена, что…

— Он здесь, — перебил Редвир.

Я выпрямился, замечая, как его лицо напряглось.

Уна тихо ахнула, её лицо озарилось возбуждением. — Очень важно, чтобы я нашла этот текст. Вы покажете нам, где он?

Редвир повернулся к своему военачальнику, который коротко кивнул в ответ. Затем он вновь взглянул на нас, и его золотистые глаза сверкнули, напоминая взгляд ночного хищника.

— Безалиель отведёт вас к нему.

— К нему? — одновременно спросили мы с Уной.

Уна добавила:

— Нет, мой господин. Мы ищем слова, написанные или оставленные богом или богиней, какой-то текст, а не человека.

— Безалиель! — позвал Редвир, махнув рукой, чтобы тот подошёл, вместо того чтобы объяснить.

Военачальник был занят разговором со своей спутницей, которая яростно жестикулировала и показывала на Уну. Через мгновение он кивнул, взял её за руку и подвёл к нам.

— Отведи их к Гриндольвеку, — приказал Редвир.

— Кто такой Гриндольвек? — насторожённо спросил я, чувствуя, как напряглось моё тело.

Редвир на мгновение замер, будто обдумывая ответ. Это было одновременно и завораживающе, и тревожно. Наконец он произнёс:

— Гриндольвек — это те самые слова, отмеченные богом, которые вы ищете.

После этого он свистнул своему псу, и тот спрыгнул с возвышения, следуя за хозяином. Редвир направился обратно в лагерь, сжимая новый клинок, его хвост мерно двигался за ним.

ГЛАВА 34

УНА

Нам сказали забрать лошадей, но без дополнительных воинов, и следовать за Безалиелем. Вождь ехал на сером Меер-волке, а его пара сидела перед ним, отставая от нас. Наши пелласийцы не любили запах волка и держались на приличном расстоянии.

Безалиель защищал свою женщину, укрывая её в своих объятиях, рука лежала на её округлом животе. Я улыбнулась, увидев ту нежность, которую он проявлял к ней. Мне также было любопытно, что она была единственной светлой фейри, которую я видела среди них. Интересно, приняли ли её здесь?

Но я также с нетерпением ждала встречи с ней. У нас не было времени поговорить до того, как мы начали наше путешествие через открытую равнину от Ванглосы к небольшому лесу впереди. Безалиель сказал, что через этот лес протекает ручей, и именно там живёт Гриндольвек. Кто бы он ни был.

Безалиель остановил своего волка перед тем, как мы подошли к деревьям. Он помог своей женщине спешиться, той самой лесной фейри, с которой, я была уверена, уже встречалась однажды, и затем послал волка обратно в Ванглосу. Мы тоже остановились и спешились, когда Безалиель и его пара подошли к нам.

— Только один или два ваших воина могут идти с нами в лес, — сказал Безалиель. — Гриндольвек стесняется незнакомцев. Он не выйдет, если вас будет слишком много. Особенно воинов.

Голлайя повернулся к Сорину.

— Ты и Кеффа пойдёте со мной.

Мек заворчал от разочарования, но Голлайя ответил ему с ухмылкой.

— Я могу защитить её один. Не стоит беспокоиться.

— Да, господин, — сдержанно ответил Мек. Рядом с ним его брат тоже сжал челюсти.

Я улыбнулась, пытаясь дать им хоть какую-то уверенность. Они стали моими защитниками, и с каждым днём всё больше заботились обо мне.

Пулло стоял рядом с Морголитом, с раздражением глядя на лес.

— Мы останемся здесь, — сказал он.

С этими словами мы встали в линию рядом с Безалиелем и его парой. Я сразу направилась к ней.

— Я Уна, — сказала я, улыбаясь.

Она повернулась ко мне, озаряясь улыбкой на лице.

— Я знаю, кто ты. Мы уже встречались. Я — Тесса.

— Я думала, что мы встречались. На Осеннем солнцестоянии в лесу Мирковир. Но это было много лет назад.

— Да. — Она погладила живот рукой.

— На каком ты сроке, если не против? — спросила я.

— Пять месяцев.

— Значит, ты уже на полпути, — с радостью сказала я. — Какое благословение!

— Посмотрим, на сколько я на самом деле на полпути. Могу родить через семь месяцев, если следовать сроку беременности для темных фейри.

Это правда, что для темных фейри беременность длится целый год, а не десять месяцев, как у светлых фейри. Это заставило меня задуматься, как это будет для меня.

— Интересно, — сказала я, понизив голос, — как вы оказались так далеко на севере, из вашего дома в Мирковире?

Она посмотрела на меня с сомнением, но потом ответила:

— Наш клан перебрался после последнего праздника Солнцестояния и поселился к югу от Пограничных земель. Наш верховный лорд хотел быть подальше от войны.

— Понимаю. А твоя сестра? Я помню, как встречала её. Её образ под лунным светом до сих пор ярко запечатлен в моей памяти.

Тесса замялась, её взгляд был устремлён вперёд, и она тихо произнесла:

— Она всё ещё там. Когда я встретила Безалиеля, я хотела забрать её с собой, но… — она покачала головой. — Она не захотела ехать.

Увидев, как она переживает, я сказала:

— Ты беспокоишься о ней. Ты скучаешь по ней.

— Очень. Я понимаю, почему она не захотела уехать и жить среди клана темных фейри. Это так отличается от того, как мы выросли. Но я не могла оставить своего спутника, а теперь переживаю, что она осталась там одна.

— Но у неё есть твой отец, верно? Тот, который владеет постоялым двором?

Её лицо напряглось, когда она взглянула на меня. Она ничего не сказала, лишь резко кивнула. В этот момент Безалиэль остановился у линии деревьев и, оказавшись в тени, повернулся к нам лицом. Он действительно был огромным фейри. Когда я впервые увидел Редвира, едва не ахнул вслух. Фейри звери словно вылеплены из гранита, как великаны.

— Гриндольвек — фейри зверь, — спокойно произнёс он. — Как бы он ни выглядел.

Мы с Голлом переглянулись с любопытством.

— Чтобы вы понимали, его мать начала рожать прямо у этого ручья. Наяда услышала её крики и помогла ей принять роды. Какая-то часть крови наяды передалась Гриндольвеку при рождении, изменив его. — Он сделал паузу, нахмурившись. — Его мать умерла во время родов, и наяда, что стала повитухой, вырастила его. Он решил остаться здесь, вдали от Ванглосы, хотя мы всё ещё считаем его одним из нас.

— Когда это было? — спросил я.

— Мы точно не знаем, — ответил он с мрачным видом. — Не меньше тысячи лет