Чемпионат - Андрей Ваон

«Московит» был построен на совесть, с учётом разных погодных катаклизмов. И уж с такой температурой он справлялся играючи. Болельщики вылезали на трибуны и с удовольствием снимали тёплые одежды, располагаясь в просторных креслах.

Но каждый выходящий из внутреннего коридора наружу не могу сдержать возгласа удивления — поле радовало глаз небывалой зеленью. Клуб решил окончательно пойти наперекор устоявшимся традициям современных Чемпионатов и убрал удручающую чернь с газона.

— Вот это газон, так газон! А то развели траур, — довольные переговаривались зрители.

— Смотри-ка, нравится жителям новая старая зелень, — кивнул в окошко из ложи Проскурин гендиректору.

— Всё вы развлекаетесь! А ведь потом мне разгребать, — поёжился вечно неуверенный карапет Винер.

«Много ты разгребаешь. Сейчас глотнёшь пивка, да ещё до окончания игры к любовнице своей распрекрасной. Вон и глазки уже сально заблестели в предвкушении», — неприязненно подумал Валентин и пошёл к команде в раздевалку.

Игроки также бурно обсуждали нежданную ими зелень газона. Высказывали умеренную радость.

— Вот итальяшки-то удивятся. Как бы не забыли, что надо играть, — гоготал Рома Васильев.

А «итальяшки» довольно хладнокровно отнеслись к нестандартному цвету покрытия, на котором предстояло играть. Больше они порадовались теплу, что царило внутри чаши стадиона. Прозрачная крыша пропускала тусклый свет с небес, дополненный мягким искусственным освещением из-под крыши.

— Всё, ребятушки, поиграйте в удовольствие. Дальше таких удовольствий неизвестно уже когда вкусите. Но не заигрывайтесь. Если они, как предполагается, ребята приличные, то отнеситесь к ним тоже с уважением. Поехали, — дал кратенькую установку Проскурин и погнал команду из раздевалки.

Трибуны привычно для последних матчей были густо населены. Налаживали тридешные баннеры и виртуальные картинки. Шумели одобряюще.

«Давненько уже я не озирался на полную чащу, добро к нам настроенную с зелени газона. Прямо даже приятно по особенному», — Юра вывел своих ребят из коридора на поле под шум и гвалт. Ломбардийцы были сосредоточены и на болельщиков внимание не очень-то и обращали.

— Смотри-ка, а люденов у них-то всего двое. Похожи на защитников, — подметил Могучев каменные лица «недочеловеков» в строю соперников. — И чего нам от них ждать?

— А вот игра начнётся и разберёмся, — успокоил вратаря Бобров. — Давайте, девочки, поехали!

И они поехали, как и рекомендовал Проскурин: легко и непринуждённо, кайфуя от Игры, радуясь движениям и ловкими взаимодействия. Противник был дисциплинирован, физически силён, но мягкотел и глуповат. Их игра застряла где-то между современным выжигающим футболом «Османии» и думающим, но совсем не рыхлым футболом буров. В результате итальянцы были ни там, ни тут. Пытаясь комбинировать, они действовали по примитивным шаблонам и были открытой книгой для Боброва и Ко. Пробуя затирать нападающих мощью люденов и их помощников, они чуть ли не лбами сталкивались между собой. В общем, смотрелись хило и бездумно. Но, надо отдать должное, не грубили и вели себя, несмотря на явный проигрыш по всем статьям, спокойно, а местами и благородно. Публика оценила и не посмеивалась даже над откровенными ляпами гостей.

В первом тайме Васильев, Ребров и Бобров забили по мячу, обеспечив уверенное преимущество не только игровое, но «счётное».

— Что-то сегодня жарковато. Натопили чересчур, по-моему, нет? — холодолюбивый Юра изрядно взмок.

— Да вроде стандартные плюс тринадцать, — пожал плечами главный тренер и заметил уже непосредственно по игре. — Ребята, вот редко бывает, чтобы тренер видел на поле то, что он представлял в своём мозгу до игры. Сегодня именно такой случай. Почти всё идеально. Пасы быстры, обводка своевременна, удары точны. Молодцы. Хоть и не хвалят в перерыве. Но у меня две новых задачи на второй тайм. Первая: не добивайте, я вас прошу, соперника. Не раскатывайте их в хлам, они этого не заслужили. Попридержите коней. А для этого есть вторая задача. Отрабатывайте одно касание. То есть максимально быстрый футбол. Два касания — считайте что запрещено. Будет непросто, зритель сначала будет обескуражен. Но так надо. Готовимся к следующим двум играм. Понятно?

— Это что ж, голы не забивать? — удивился Ребров.

— Забивайте! Забивайте! Но лишь по правилам, озвученным мной. Задача — от своих ворот максимально быстро доставить мяч к воротам соперника. И если вы думаете пулять дальними передачами, то каждый мяч, приземлившийся на газон или на соперника, я записываю в минус тому, кто пульнул. С другой стороны, если это будет ещё одно касание нападающего и гол, то плюсы делю на время, которое, понятное, дело, будет минимально. То есть если много маленьких и точных и гол, то понадёжнее, минусов меньше, но и время долго. Забава ясна?

— Ох, фантазёр ты, Анатолич, — засмеялся Бобров. — Вот так вот, ребятки, хватит баловаться, говорит тренер, пора и поработать. Поработаем?

— А как же! — в разнобой ответили футболисты. Несмотря на, казалось бы, самодурство главного тренера, задача им понравилась. И уже через несколько минут, когда возобновилась игра, они проявили старательность.

Однако при всех их талантах и слабости противника, однокасательная игра до конца не выходила. То сами ошибались, то «Ломбардия» мешалась. И лишь к концу игры, когда болельщик, наконец, оценил старания и цели своих любимцев, стал аплодировать удачным их действиям, стало получаться. Так один из защитников всё же рискнул и сделал длинную, отгрузив немножко в угол штрафной, где подстроившийся Бобров, положив корпус, вогнал мяч в девятку.

— Ф-фух! Ну и рывочек мне пришлось делать! Не мальчик же уже, — отдувался после красавца-гола Бобров, принимая поздравления.

А следом московиты расчертили треугольниками половину поля гостей и забили уже после множества «наземных» пасов. Отличился Васильев. Тут подоспел и свисток об окончании.

Пока гости понуро побрели в раздевалку, московиты благодарили болельщиков.

А снаружи пушистыми зарядами снег наяривал вокруг зимние пейзажи…

Две тысячи двадцать пятый год в бурлящем Мире настал буднично и незаметно. На каждом кусочке планеты что-то происходило, везде кипела жизнь, разногласия вырождались в междоусобицы, войны сменялись короткими перемириями, где-то работали, где-то бездельничали, одни рожали, другие убивали. Всё было как всегда. Цивилизация продолжала хиреть, пряча своё дряхление за нелепыми и яркими вывесками. Всё чаще западные люди казались похожими на папуасов, которым надарили бусы. Они бряцали новомодными, но бесполезными устройствами, жмакали многочисленные кнопки, теряя последние навыки индивидуального сознания, скатываясь вниз по эволюционной лестнице и деградируя.

Коллективный же разум питался в тлеющих очагах на востоке и юге Азии, центре Сибири. Оставались чахлые ростки и в Российской Республике. Власти ещё как-то стремились удержать продолжающую рассыпаться государственность, замирялись с ближними соседями, тем не менее, торгуясь с ними из-за каждой приграничной мелочи.

А Мировой Чемпионат продолжал крепнуть и обретать новых поклонников, постепенно являясь той основой, которая не давала сгинуть в одночасье дряблому человечеству. Парадоксально, но, являясь квинтэссенцией накопившейся дряни в Мире, он в то же время давал шанс хотя бы некоторым людям обрести прежнюю почву под ногами. Вопреки желаниям создателей и продвижителей этого состязания, такие клубы как «Московия» несли в себе совсем другие программы и цели. И у этого движения появлялись последователи.

Весь год «Московия» доминировала не только на футбольных полях, но и в умах непредвзятых зрителей. В «загашнике» у тренера Ларионова и капитана Боброва (безусловной мировой звезды тех лет) находились и тактические уловки, и изящные решения, и невесомые комбинации против любого соперника. Московитов пытались подкупать, запугивать, затаптывать, брать силой, хитростью… Пытались копировать их игру, подстраиваться, ломать, лебезить… Но в тот год лишь иногда (за сезон несколько раз) московский клуб позволил себе засбоить и споткнуться на торённой дороге к первому месту. И только неопытность в борьбе за безоговорочную гегемонию не позволила «Московии» занять вершину задолго до конца соревнования. Тем не менее, чемпионами Бобров и Ко стали.

Попутно развилась мини-империя «Московии»: работали обычные и спортивные школы; в институтах не только учились, но и разрабатывали новые технологии, шла научная работа; талантливую и работящую молодёжь брали на заметку и переводили в производства; строили усадебные посёлки; крепла полубоевая организация «Русь». И главной управляющей силой была «Московия». Конечно, такой оплот здравомыслия и здоровое развитие не могло не беспокоить мировых разрушителей. Но до поры до времени они не воспринимали всерьёз зреющую почку на больном челе планете. Посматривали снисходительно, кривили рты, похихикивали в кулачок, ворочая свои мирские дела.